И я замерла, любуясь этим невиданным и величественным зрелищем. Сколько не пройдет лет и сколько чудес не встречу я еще на своем пути, но этот момент останется со мной навечно. Лазурное небо, заснеженная вершина горы и дракон, поющий свою песню. В этом реве-рыке мне слышалась благодарность великим перворожденным. За свободу, за крылья, за силу. За снег, который Лёд так любил, за небо, в которое мог подниматься.
А когда хёгг замолчал и опустил ко мне голову, в странно-разумных глазах я увидела еще что-то. Может, благодарность? Дракон рассматривал меня, а я его. И снова возникло понимание, что сейчас рядом со мной именно зверь. Рагнвальд был где-то в незримом мире, смотрел на меня дракон.
— Ты… удивительный, — прошептала я сипло.
И это было правдой. Хёгг самое невероятное создание, которое живет на земле.
— Я так рада, что ты все-таки выжил!
Хищник тихо рыкнул, словно ответил. Я осторожно протянула руку, коснулась шеи. Чешуя блестела льдом, но на ощупь была теплой. Я погладила жесткие пластины, изумляясь совершенной броне этого огромного тела. Дракон не двигался, позволяя мне гладить его шею и основание головы. Под пастью у дракона оказалось мягкое местечко, где не было чешуи, а лишь бархатная кожа.
Какое-то время хёгг позволял его трогать, а потом вдруг рывком раскрыл крылья и взлетел.
— Эй, ты куда? — заорала я. Отлично, и что мне теперь делать? Куда полетел этот ненормальный дракон?
Но не успела я всерьез забеспокоиться, как над головой слова возник хёгг. И шлепнулся на снег горбоволк, вернее — его остатки. Хёгг приземлился рядом, отодрал часть туши, заглотил. Белая морда покрылась кровавыми разводами. Ел дракон жадно, порыкивая и взрывая когтями снежный наст.
А я прижалась к скале, в этот момент отчетливо понимая — как бы этот зверь ко мне не относился, он хищник. Самый совершенный хищник из всех возможных. Сила, скорость, броня и невероятные реакции делали этого зверя почти божеством. Не зря ему поклонялись. И не зря боялись. Глядя, как Лёд разрывает горбоволка, я испытала ужас наравне с благоговением.
Выпустив из ноздрей белый пар, хёгг глянул в мою сторону. Подумал. И мордой подтолкнул ко мне окровавленный кусок горбоволка. Я с трудом сдержала тошноту.
— Э-э, я уже пообедала, спасибо.
Хёгг рыкнул непонимающе и снова подвинул подношение.
— Я не люблю сырое мясо. Даже если это мясо того, кто сам недавно угрожал меня съесть!
Лёд угрожающе растопырил крылья, и я испуганно закрыла голову руками. Чего хочет от меня эта зверюга? Неужели придется давиться сырым мясом, чтобы его успокоить? Я не смогу!
Хёгг мотнул головой и подвинул ко мне другой окровавленный кусок. Отлично, у меня даже есть выбор, какой частью волка полакомиться. Филе или грудина? Кровушки побольше или поменьше? Ой, меня сейчас точно стошнит!
Недовольно заворчав, Лёд потоптался на месте и, закинув в пасть кусок мяса, медленно прожевал. Он что же, показывает, что надо делать? Вот попала!
И как объяснить этому чудовищу, что я не голодна?
Дракон издал обиженно-недовольный рев.
— Ладно, ладно, я поняла! Не надо рычать. Я отведаю угощение. Сейчас…
Пытаясь не вдыхать запах крови и не смотреть, подняла окровавленный кусок. Ох… Поднесла к лицу.
— Ням-ням. Очень вкусно!
Лёд ударил хвостом, и я от неожиданности подпрыгнула, выронив скользкое подношение. Со стороны скал долетел звук — словно эхо драконьего рева — и Лёд отвернулся. Я с облегчением отпихнула ногой останки горбоволка и прищурилась, всматриваясь в облака. Что там за стая? Птицы? Силуэты стремительно приближались и… увеличивались.
А Лед вдруг зашипел и… исчез. Вместо него на снегу остался Рагнвальд — взбешенный, злой Рагнвальд! Он окинул гору быстрым взглядом и, схватив меня за руку, потащил к черным камням.
— Проклятая тварь! Бежим! Скорее!
— Что… что случилось?
— Дикая стая! Проклятый хёгг позвал свою стаю!
— И что?
Я неслась за ильхом, путаясь в подоле, задыхаясь и плохо понимая, что происходит. Стая Льда? У него есть стая?
Рагнвальд, не отвечая, впихнул меня в темный лаз. Обернувшись, я успела увидеть огромные крылатые силуэты, почти закрывшие небо.
— Это снежные хёгги?
— Дикие хёгги! Свободные! И как всегда — голодные! Тише.
— Сколько их?
Много! Но как же…
Рагнвальд закрыл мне рот ладонью и крепко прижал к себе. Узкая темная трещина в камнях закрывала нас по бокам, но позволяла видеть краешек неба.
— Не шевелись, — едва слышно произнес ильх. Его горячее дыхание опалило мне висок.
Я застыла. И непроизвольно вздрогнула, когда скалы содрогнулись от рева хеггов. Жуткое эхо прокатилось вдоль камней, ударило в уши. Захотелось зажмуриться, но я стояла, широко открыв глаза и всматриваясь в узкий просвет. Каждый миг свет солнца закрывали хёгги, скользящие над нами. Длинные силуэты драконов парили в вышине, а внизу скользили их тени. Рагнвальд стоял неподвижно, по-прежнему закрывая мне рот и грея своим телом. Сам он почти впечатался в камень за спиной. И почему-то вдруг стало неважно, что совсем рядом стая диких драконов. Я чувствовала дыхание мужчины и его тепло. Шершавую кожу пальцев. Напряженные, готовые к сражению мышцы. Кончик белой косички, упавшей мне на шею и щекочущий кожу. И то, как дыхание ильха изменилось. Сорвалось на миг, а потом стало тяжелее и медленнее. И ладонь у моих губ тоже потяжелела. Рагнвальд наклонил голову, теплое дыхание лизнуло мне ресницы. Щеку. Качнулась у глаз белая косичка.
Кажется, я даже дышать перестала…
А потом ильх резко убрал руку и оттолкнул меня.
— Они улетели. Нам надо убираться отсюда.
Закусив губу, я вылезла из каменного убежища. Вершина и правда была пустынной, останки волка тоже исчезли.
— Почему они прилетели?
— Потому что эта проклятая тварь их позвала, — процедил Рагнвальд. Коснулся рукой черного обруча на шее, словно тот его душил. — Их позвал хёгг.
— Лёд? — подняла я брови.
— Ты дала ему имя? Этой твари! — яростно выдохнул Рагнвальд. — Не смей давать хёггу имя, поняла?
— Но он теперь часть тебя, разве нет?
— Нет! Не смей говорить о нем!
Я моргнула.
— Ты его не контролируешь, ведь так? Вы не сливаетесь, как это происходило у Бенгта, зверь просто выбрасывает тебя в незримый мир и берет вверх. Ты не принимаешь его! Но он уже часть тебя! Ты должен его принять!
Рагнвальд развернулся и вдруг жестко сжал мои плечи. Глаза казались кусками льда — безжизненными и обжигающе холодными.
— Ни за что! Ты не поняла, чужачка! Это не просто хёгг. Это тот самый хёгг! Я никогда не забуду зверя, в лапах которого последний раз видел свою мать, — лицо Рагнвальд исказилось такой яростью, что мне стало больно дышать. Словно я виновата… — Я лишь желал освободить свой город от постоянного страха! Поймать черного хёгга, стать таким, как Бенгт! Но вместо этого… поймал снежного! И не просто снежного. А того самого, что растерзал родителей у меня на глазах! Он рвал их когтями в пяти шагах от меня! Тварь, которую я поклялся убить! А благодаря тебе хёгг жив и даже здоров! Я держал его изо всех сил, пока Бенгт жег угли и забрасывал тварь золотом! Держал, не позволяя сопротивляться. Но он выжил. И он мне не подчиняется, поглоти все пекло!
