Волков на берегу стало больше. Хищники стояли совершенно молча, словно… ждали! Но чего?
В небе кружил ястреб.
И мое дурное предчувствие било во все колокола!
— Гудрет, — прошептала я. — Эй, ты куда?
Но ильх не отозвался. Опустив голову, он пошел к середине озера. Туда, где чернота была непроницаемой. Вокруг парня кружились пузырьки, и теперь я явно видела длинные силуэты в глубине. Неужели это змеи? Ужас какой!
Хотелось заорать и с воплем броситься на берег. Но там поджидали волки! Что-то снова задело мою лодыжку.
— Гудрет!
Но ильх снова не отреагировал, даже головы не поднял. Он так и брел, загребая ил ногами и опустив руки. Мешок с нашей одеждой волочился по воде и уже намок. Пузырьки вокруг него собирались в цепочки, окружали. Вот-вот станут реальной цепью, утащат!
Я сжала до хруста зубы и двинулась за парнем. Моих босых ног уже явно что-то касалось, но идти не мешало. Схватила ильха за руку.
— Гудрет!
Ильх смотрел в воду и меня, кажется, не замечал. Я дернула парня за волосы, и он оскалился, зарычал. Темные глаза были совершенно пустыми. Ужаснувшись, я шарахнулась в сторону, поскользнулась и рухнула в воду. Вскочила, стряхивая ил и ряску. И увидела спину Гудрета. Тот, как ни в чем не бывало, шел дальше, волоча за веревку мешок. Нечто гибкое, словно лиана, и черное вдруг ударило ильха по руке, и мешок исчез в недрах озера.
Но ильх этого не заметил.
Странный стук-всплеск нарастал.
С отчаянием я глянула в сторону берега и снова бросилась за парнем. Схватила его за руку.
— Гудрет, очнись! Да что с тобой?
Он снова оскалился, отмахнулся. Выдохнув, я ударила пекаря по лицу. Сильно. Его голова дернулась, и взгляд стал осмысленным.
— Энни? Что… Ох, перворожденные! Ламхгин!
— Что?
Гудрет выхватил свой топор, с ужасом глядя под ноги.
— Ламхгин! Озерный ламхгин! Он зачаровывает странников и тянет в омут! Беги на берег!
— Там горбоволки!
Ильх отчетливо застонал.
Змеи кружили вокруг нас, задевая скользкими телами и пуская пузырьки.
— Надо добежать до другого берега! Гудрет, ну же! Бежим!
— Не выйдет, — снова застонал ильх. Он тряс головой, словно в уши ему затекла вода. И даже в свете луны я видела, как побелело лицо.
Свист-треск смолк. В двух шагах от нас надулся огромный пузырь. Лопнул с шипением. И на нас бросились жуткие озерные твари! Я закричала от ужаса и неожиданности, когда из воды показалось плоское лентовидное тело. Навершие-голова не имело глаз, лишь пасть с рядом мелких зубов! Тварь впилась в руку Гудрета, ильх рубанул топором, отбросил тело. И тут же на нас напали сразу десяток! И все это совершенно беззвучно — ужасные твари нападали молча и потому казались не живыми созданиями, а чернильными порождениями ночи.
— Прости, Энни, — закричал ильх, снова вскидывая топор.
Но я почти не услышала. Гладкое лентовидное тело обвило мои ноги, и я рухнула в озеро, рот и нос заполнились густой илистой водой. Глаза я открыла от ужаса и в проблесках света увидела совсем рядом омут. Черную дыру, в которой ворочалось что-то живое и ужасное. И именно к этому неведомому существу тянули меня скользкие «ленты».
* * *
— Альд, эй? Да слушаешь ли ты вообще? Смотри, эта пещера точно подойдет для ловушки!
Рагнвальд перевел взгляд на желтую бумагу с грубым рисунком углем. Верн по прозвищу Толстая Шея, как и многие в Карнохельме, не знал букв. Но зато умел рисовать и обладал отменным зрением и памятью. Его наброски всегда отличались точностью.
Остальные склонились, снова и снова обсуждая пещеры вокруг Карнохельма. В одной было слишком тесно, в другой — лежало озеро, до третьей трудно добраться… Был бы рядом Бенгт, он смог бы договориться со скалами. Но брата здесь нет. А сами ильхи хоть и ладили с камнями, но не настолько, чтобы за короткое время создать пещеру. Здесь нужна сила хёгга, а не просто людей, рожденных от Зова.
Поэтому надо найти пещеру уже существующую.
А Рагнвальд уже час смотрит на угольные линии и не видит их. Он потер грудь. Что-то там давило и ныло, мешая думать. И хёгг ярился, рвался в зримый мир. Сильнее, чем ночью на помосте. Злее. Рагнвальд с трудом сдерживал зверя и внутри все болело.
— Эй, ты что! — воины вдруг шарахнулись в стороны.
Рагнвальд глянул вниз. Угольный рисунок местности покрылся ледяной коркой, ползущей от его пальцев. Ильх вскинул голову и увидел страх в глазах друзей. Тех, с кем он не раз шел в бой, с кем стоял спина к спине. Гуннар безотчетно схватился за нож, но, поймав взгляд риара, тяжело сглотнул и медленно сунул клинок обратно в кожаный чехол.
— Прости… случайно вышло, — глухо пробормотал он, отступая.
Пергамент, скованный стужей, треснул и рассыпался кусками. Верн хмыкнул.
— В этой пещере пол заливает подземными водами, — сказал Рагнвальд. — Уголь там намокнет и погаснет. Надо найти другую, выше и суше. Гуннар, собери своих людей, раздели на четыре части и отправь каждый отряд в разные стороны. Кимлет, осмотри скалы возле озера. Сквин, поговори со старым Биргом, он как никто знает горы.
Рагнвальд осмотрел притихших ильхов.
— Туман скоро развеется. Я чувствую, как истончается лед, скоро проснутся водопады.
Он не стал упоминать, что слышит и шепот тающего льда. Его прощальный шепот. Об этом говорить воинам Карнохельма точно не стоит!
— Сколько у нас времени?
— Немного, но есть. Мы должны успеть.
Воины вразнобой кивнули и потянулись к двери. Рагнвальд снова потер грудь. Да что с ним?
Одна из прислужниц споро начала собирать пустые кружки и кувшины. Дева кидала на нового риара взгляды, и не понять, чего в них было больше — любопытства, интереса или страха.
— Где Энни? — одёрнул ее ильх.
— Чужачка с красными волосами? — дева пожала плечами. — Я ее не видела. Может, помогает Тофу или на кухне.
— Найди ее.
Прислужница кивнула и убежала, а Рагнвальд нахмурился. Дева из мертвых земель — это последнее, о чем он должен думать. Его голову должны занимать пещеры, дикая стая, Билтвейд и Карнохельм. А вовсе не распухшие губы девы, ее тело, укрытое пологом пара и стоны удовольствия. Нет, вовсе не это должно занимать мысли риара!
Прислужница вернулась, таща за собой перепуганную девочку. И боль в груди Рагнвальд усилилась.
— Скажи риару то, что говорила мне! — прислужница слегка встряхнула девчонку. — Ты видела чужачку у моста?
— Да, она шла в Нирхёльд.
— Зачем? — нахмурился риар.
Девчонка пожала плечами.
