Я тихо вскрикнула, скорее от неожиданности.
— Рагнвальд! Нет! — крик Оливии прокатился по залу, но было поздно.
Командор Грей добился того, чего хотел.
Фигуру беловолосого ильха затянуло снежной пеленой. И зал судебных заседаний содрогнулся от рычания ледяного дракона. Люди орали. Эриксон взвыл. Оливия побледнела до синевы и понеслась к выходу. Но дорогу ей перегородили военные.
Западня!
— Ложись! — заорал Андерс, когда военные начали стрелять.
Хёгг взревел и дыхнул, я увидела, как люди в форме покрылись инеем. А потом… рассыпались. Словно были сделаны из снега. Только куски оказались окровавленными. Судебные заседали падали на пол и ползли, кто-то выл и орал. Прекрасная люстра упала, сбитая хёггом, сверху посыплись куски штукатурки. Зал заседаний превратился в побоище. Люди орали, плакали и лезли под лавки, пытаясь уберечься и от разъярённого хёгга, и от шальных пуль. Стены покрылись изморозью, от холода сводило мышцы.
Дракон раскидал военных, и возле меня возникла его оскаленная морда.
— Со мной все в порядке! — выкрикнула я. — Рагнвальд! Хелехёгг! Ты понимаешь?
Он понял. Оглянулся, высматривая в толпе Оливию.
Ледышка шумно втянул воздух. Его правый бок покрывали свежие рубцы — напоминание о Билтвейде. Но крыло срослось и, кажется, работало. И тут распахнулись двери, впуская новые отряды серых мундиров.
— Уничтожить! Стрелять на поражение! — услышала я приказ командора.
Уничтожить? Но здесь полно людей! Не людей — свидетелей. Что ж, командор, понимает, что делает! Проклятая сволочь!
Я шлепнула по лапе хёгга.
— Прикрой Оливию! И убираемся отсюда! Немедленно! Слышишь?
Дракон ударил хвостом по окнам, брызнули осколки. Камни уже крошила стужа. Град пуль обрушился на шкуру хёгга, пока он прикрывал собой меня, Оливию и Андерса Эриксона. Из глубины зала потянуло гарью, и я с ужасом увидела красного дракона. Под его багровой шкурой словно перекатывались пылающие угли великого Горлохума! Хотя размерами потомок Хелехёгга был в два раза меньше Ледышки.
Оливия, призвавшая красного дракона, сгребла лапой Андерса Эриксона и, пробив стену и окно, вывалилась наружу. Ледышка с рычанием откинул наступающих солдат, а потом подхватил меня и нырнул в проем. Но вздохнуть с облегчением я не успела. С земли нас тоже атаковали. Ледышка закрыл собой красного хёгга и зарычал, призывая непогоду. Оливия стремительно поднималась в высь, куталась в свинцовые облака. А вот мы не успевали… В нас полетели уже не пули, а что-то серьезнее. Снаряд взорвался на шкуре дракона, и зверь рухнул вниз. Я вывалилась из его лапы. Земля кружилась, и я почти ничего не видела и не даже не кричала, потому что воздух выбило из груди. Внизу блестели какие-то жуткие установки, и я падала прямо на них. Засада. Засада!
Хёгг подхватил меня почти у земли, но взлететь не смог, сверху обрушилась металлическая сеть. Ледышка поджимал лапу, в которой держал меня и вертелся, пытаясь вырваться. Залп орудий оглушил, и левый бок дракона побагровел от крови. Он дыхнул стужей, на металле расцвели морозные узоры. Я закричала от ужаса и боли за хёгга.
— Прекратите! Остановитесь! Что вы делаете! Не трогайте его!
Никто не остановился. Нас просто расстреливали.
Дракон закрывал меня собой, подставляя под оружия свою шкуру и крылья. Я кричала.
Красный дракон успел улететь, а вот мы попались… Сколько еще выдержит чешуя? У Ледышки загорелось крыло — снова правое! Да он совсем недавно был ранен! Ненавижу!
За что? Мы лишь хотели жить на фьордах, жить в мире!
Мы лишь хотели уйти домой!
Тьма поднималась изнутри, выплескивалась криком.
Я кричала и кричала, не видя, как потемнело небо. Показалось, что солнце закрыла туча, но это была не стихия. Это были птицы. Огромное количество птиц — синицы, вороны, зарянки, сороки, чайки, орланы и беркуты! Кажется, сюда стянулись все пернатые Конфедерации! И вся эта живая, галдящая, свистящая и ухающая масса обрушилась на людей. Птицы падали с неба, клевали в макушки, били крыльями и царапали когтями. Они забивали своими тушками отверстия железных установок, сбивали с ног военных и гадили на серую форму! Люди орали, отбивались и стреляли, пытаясь разогнать невиданную стаю.
Я же лихорадочно стягивала железную сеть, которой опутали хёгга.
— Поднимите руки, Энни! — голос командора раздался совсем рядом. — И отойдите от чудовища.
— Это мое чудовище, — процедила я.
Я не двинулась с места. Ненависть во мне бурлила, призывая все новых и новых птиц. Ледышка зашипел, неотрывно глядя на врага. Пространство вокруг нас побелело от стужи, но она же убивала и птиц — наших защитников. Военные уже сориентировались, хотя многие остались без оружия или ползли по земле, закрываясь от клювов и когтей.
— Вы проиграли! Теперь фьорды обречены, — крикнул Грей.
— Фьорды невозможно убить, — сказал Рагнвальд за моей спиной.
И не успела я вскрикнуть, отодвинул меня и бросился на командора. Оружия у ильха не было, но ему это не мешало. Тяжелый кулак впечатался в челюсть Грея, и командор повалился на землю. Правда, быстро вскочил, развернулся, ударил… Дрался он на удивление неплохо, но что может человек против ильха?
Грей снова упал, перекатился и выхватил из валяющейся кобуры оружие. Выстрел прозвучал удивительно тихо. И на плече Рагнвальд разлилась кровавая клякса. Ильх глянул удивленно, словно не понял, откуда в его теле взялась пуля… А потом командор прицелился в меня. Его глаза лихорадочно блестели, вся левая сторона лица превратилась в кровоподтек.
— Только шевельнись, и я выстрелю в нее, — рявкнул командор.
Рагнвальд дернул головой. Его лицо исказилось от ярости. Но он не пошевелился.
— Чего ты хочешь? — процедил ильх. — Пусть Энни уйдет. Отпусти ее, и мы разберемся.
— Ты не понял, варвар, — Грей облизал окровавленные губы и оскалился. Сейчас он тоже напоминал зверя. — Все кончено.
Я затравленно оглянулась. Военные взяли нас в кольцо. Со всех сторон смотрели заряженные дула. Землю усыпали птичьи тушки и перья.
И тут на мою щеку упала снежинка. А потом повалил снег. Он падал на птиц, тротуар, железные машины и военных. На цветущие клумбы и зеленые деревья вокруг здания судебных заседаний. Над головами набухла черная туча. Ледяной ветер рвал флаги и ломал ветви. Стужа облизывала камни, стены, машины, людей. Стужа ломала и корежила.
— Прекрати! — крикнул командор. — Прекрати!
Рагнвальда затянуло снежной дымкой. Миг — и Ледышка выпрямился во весь рост, закрывая меня. Военные смотрели в небо, и такого ужаса я прежде не видела на лицах людей.
Длинные крылатые тени ползли по земле. Над нами кружила стая диких хёггов. Вокруг шипастых и рогатых тел закручивались ледяные воронки, спускались длинными хвостами к земле, втягивая внутрь людей. Лютое ненастье обрушивалось сверху морозом и гибелью. И драконы спускались все ниже, проносились над головами, дышали стужей. Стена здания лопнула и обвалилась, похоронив под собой железную оружейную установку.
