– Я сознаю, что должен нести мою долю ответственности за то, что было в мое время, – заметил я, – но все, что я могу сказать в свое оправдание, это – что покуда государство не было готово для настоящей системы производства и распределения, никакого радикального улучшения в положении женщины не могло быть. Корень ее беспомощности, как вы сказали, заключается в ее материальной зависимости от мужчин, и я не могу себе представить иного социального устройства, как то, которое введено у вас, в силу которого женщина не зависит от мужчины, точно так же, как и мужчины не зависят один от другого. Вероятно, такая перемена в положении женщины не обошлась без влияния на общественные отношения обоих полов. Мне будет весьма интересно изучить это ближе.
– Перемена, которую вы найдете, – продолжал доктор Лит, – заключается, главным образом, в полной откровенности и непринужденности между обоими полами, по сравнению с той фальшью, которая была между ними в ваше время. Мужчины и женщины встречаются в настоящее время, как двое равных, рассчитывая только на взаимную любовь. В ваше время вследствие того, что женщина была в материальной зависимости от мужчины, замужество представляло для нее известную выгоду. Судя по свидетельствам того времени, факт этот с цинической откровенностью признавался низшими классами, тогда как в классах более развитых, под прикрытием целой системы изысканных, условных приличий, клонилось к тому, чтобы убедить в противоположном мнении, т. е. что все преимущества брака на стороне мужчины. Для соблюдения этой условности мужчина должен был разыгрывать роль жениха, и потому считалось совершенно неприличным для женщины проявить свое чувство к мужчине прежде, чем он не посватается за нее. В наших библиотеках хранятся книги писателей вашего времени, где много трактуется о том, может ли женщина при каких бы то ни было условиях, не обесчестив своего пола, признаться первая в своей любви. Все это представляется нам просто абсурдом, а между тем мы знаем, что в ваше время это было серьезным вопросом. Женщина сознавала, что вместе с признанием в любви она становилась мужчине обузою в материальном отношении, и весьма естественно, что чувство деликатности и гордости заставляло ее сдерживать влечение ее сердца. Если вам случится быть где-нибудь в обществе, мистер Вест, будьте готовы к злобным вопросам нашей молодежи. По этому предмету им, конечно, очень интересно знать, как это все было в старину
[13].
– Итак, девушка XX столетия признается в своей любви.
– Да, если она выбирает, – ответил доктор Лит. – Во всяком случае, обе стороны одинаково не скрывают своего чувства. Кокетство одинаково презирается как в мужчине, так и в девушке. Деланая холодность, которая в ваше время редко кого обманывала, в настоящее время непременно была бы принята за правду, так как никому не пришло бы в голову прибегнуть к ней.
– Я вижу ясно, что является результатом независимости женщин, – прервал я, – теперь нет иных браков, кроме браков по любви.
– Это верно, – заметил доктор Лит.
– Мир, в котором все женаты по чистой любви! Ах, доктор Лит, вы, конечно, не в силах себе представить, каким чудом является подобный мир для человека XIX столетия!
– Отчасти могу себе это представить, – заметил доктор Лит, – но факт, который вас так поражает – браки исключительно по любви, – может быть серьезнее, чем это кажется на первый взгляд. Впервые в истории человечества беспрепятственно осуществляется принцип полового подбора с его стремлением сохранить и размножить лучшие типы породы и уничтожить худшие. Нет более той нищеты, той необходимости иметь свой дом, ради которых женщины соглашались иметь отцами своих детей тех мужчин, которых они не могли ни любить, ни уважать. Богатство и положение в настоящее время более не отвлекают внимания от личных достоинств. Золото не скрасит дурака. Личные достоинства человека – его ум, способности, красота, доброе сердце, великодушие, гениальность, храбрость, – вот что передается потомству.
Каждое новое поколение просеивается, так сказать, через более частое сито. Качества, которые человечество так высоко ценит, сохраняются; те, которые оно презирает, – вырождаются.
Есть и теперь, конечно, много женщин, у которых чувство любви соединяется с чувством поклонения и которые стремятся сделать выдающуюся партию, но они в настоящее время исходят из других принципов. В настоящее время хорошей партией считается не брак с человеком богатым, титулованным, но с человеком, который своими выдающими и действительными услугами человечеству стоит выше других. Вот эти то выдающиеся люди и есть современные аристократы, сочетаться с которыми считается честью.
Дня два назад мы говорили с вами о физическом преимуществе нашего поколения перед вашим. Может быть, из всех причин, о которых я упоминал как о содействующих к улучшению породы, главная и заключается в беспрепятственном половом подборе, и это достигается двумя-тремя поколениями последовательно. Если вы изучите ближе наше поколение, вы, без сомнения, заметите, насколько оно усовершенствовалось не только в физическом отношении, но и в умственном, и в нравственном. Было бы странно, если было бы иначе теперь, когда одному из главных законов природы – сохранению расы – дана полная свобода действия; а вдобавок ему на подмогу является еще глубокое нравственное чувство. Индивидуализм, который был воодушевляющей идеей вашего общества, являлся роковым не только для всякого чувства братства и общего интереса между живущими, но и уничтожал собою всякую ответственность людей настоящего пред людьми будущего. В наше время эта ответственность, не признававшаяся людьми прошлых веков, сделалась самой возвышенной, этической идеей поколения, усиливающей с полным сознанием долга естественную потребность вступать в брак с самыми избранными, благородными представителями другого пола. Результатом этого является, что все поощрения, всевозможные двигатели, придуманные нами для того, чтобы развивать промышленность, способности, всевозможные качества – ничто в сравнении с тем влиянием, какое имеет на молодежь нашу тот факт, что женщины являются их судьями с правом награждать достойных. Хлыст, шпоры, приманки и призы – ничто в сравнение с мыслью, что веселое личико отвернется от всякой отсталости.
В наше время холостяками остаются только люди, которые проявили себя неспособными в труде. Надо женщине быть из очень храбрых, в смысле недостойной храбрости, чтобы она решилась бравировать взгляды своего поколения и из сострадания вышла бы замуж – при полной своей свободе – за одного из таких несчастных. Скажу более, личное чувство женщин в этом отношении строже всех других доводов. Наши женщины стоят на высоте своей ответственности как охранительницы грядущих поколений, которым вручены ключи от будущего. В этом отношении их чувство долга доходит до религиозного культа, и в этом культе они воспитывают своих дочерей с самого детства.
Придя вечером в свою комнату, я до поздней ночи просидел над одним романом Берриана, который мне дал доктор Лит, и вся завязка которого основана как раз на современном взгляде на ответственность родителей. Без сомнения, романист XIX столетия изобразил бы подобное положение так, чтобы оно возбуждало в читателе болезненную симпатию к сентиментальному самолюбию влюбленных и озлобление на тот неписаный закон, который они нарушили. Не буду упоминать о совершенно ином приеме Берриана. Кто не читал «Руфи Эльтон»? Каким сильным доводом он подтверждает проводимый им принцип: «Над неродившимися мы всемогущи как Бог и ответственны пред ними, как он пред нами. Каково наше отношение к ним, пусть будет таким же и Его отношение к нам».
