Прогнозы и эксперименты нельзя автоматизировать так же просто, как это делается с принятием решений. Однако в них применяются данные и хорошо работает строгий анализ. Это основные инструменты Системы 2, а также второй эры машин. Так что Системе 1 и ее компонентам, интуиции, суждениям и личному опыту нужно отстраниться от прогнозирования как минимум настолько же, насколько, как мы выяснили ранее, это оправдано в случае с принятием хороших решений. Иными словами, HiPPO должны стать вымирающим видом в организациях.
Резюме
• Двадцать лет стандартного партнерства разума и машин показали, что мы нередко слишком сильно полагаемся на человеческие суждения, интуицию и чутье.
• Почему человеческие суждения так часто оказываются ошибочными? Потому что работа нашей быстрой, не требующей усилий Системы 1 подвержена различного рода искажениям. И самое плохое, она не осознает, что совершает ошибку, и вынуждает рациональную Систему 2 придумывать убедительные оправдания тому, что на деле является импульсивным решением.
• Есть более чем убедительные подтверждения того, что использование только данных и работающих с ними алгоритмов обычно приводит к лучшим решениям и прогнозам, нежели использование суждений даже самых квалифицированных экспертов.
• Многие решения, оценки и прогнозы, за которые сегодня отвечают люди, следует передать компьютеру. В ряде случаев для проверки действий машины здравым смыслом следует оставить человека, в прочих же случаях его нужно полностью отстранить от принятия решений.
• Впрочем, есть ситуации, когда субъективные человеческие суждения по-прежнему могут быть полезны, если перевернуть стандартное партнерство с ног на голову. В этом случае суждения нужно перевести в числовую форму и включить в количественный анализ.
• Принятие решений не должно использоваться для того, чтобы тешить самолюбие высокопоставленных персон. Его основная задача – выдавать наилучшие варианты действий, основанные на правильных целях и четких критериях.
• Алгоритмы далеки от совершенства. Если они имеют дело с неточными или искаженными данными, они будут выдавать ошибочные или контрпродуктивные решения. Эти искажения могут быть малозаметными и непреднамеренными. Алгоритмы нужно оценивать не по отсутствию в них недостатков, а по тому, превосходят ли они существующие аналоги по ключевым критериям и можно ли их со временем улучшить.
• По мере развития технологий мы откажемся от стандартного партнерства с его чрезмерным доверием высокопоставленным лицам в пользу принятия решений, основанных исключительно на данных. Факты говорят, что компании, следующие по этому пути, обычно имеют значительные преимущества перед конкурентами старого типа.
• Лучше всего работают люди, способные смотреть на проблему с нескольких точек зрения, и компании, которые предпочитают краткосрочное планирование и эффективно экспериментируют.
Вопросы
1. Отслеживаете ли вы, и если да, то насколько систематически и строго, те решения, оценки и прогнозы, за которые в вашей организации отвечают люди и компьютеры? Знаете ли вы, кто из них лучше справляется с работой?
2. В какой области вашей организации решения обычно принимают люди с высокой зарплатой? Почему?
3. Есть ли у вас возможность в какой-нибудь части организации перевернуть стандартное партнерство, чтобы субъективные оценки людей использовались в анализе на основе данных, а не наоборот?
4. Как вы думаете, у кого в целом больше необъективности – у алгоритмов или у людей?
5. Кого вы считаете более убедительным – лис или ежей?
6. Ваша организация обычно выполняет небольшое количество долгосрочных важных проектов или большое количество краткосрочных?
Глава 3. Наши почти разумные машины
Я верю, что к концу столетия словоупотребление и общественное мнение среди образованных людей изменятся настолько, что разговоры о мыслящих машинах не вызовут протеста.
Алан Тьюринг
[166], 1950 г. Едва разработав цифровые компьютеры, мы стали пытаться заставить их думать так, как это делаем мы. С самого начала было очевидно, что они очень полезны для выполнения шаблонных математических вычислений, но это не казалось новостью. В конце концов, люди давно знакомы с устройствами, облегчающими счет, начиная с японских и вавилонских абаков и загадочного греческого антикитерского механизма
[167], появившихся еще до нашей эры. А вот новой была возможность программировать компьютеры, то есть давать им абсолютно произвольные инструкции
[168]. Как мы видели в предыдущей главе, компьютерные программы идеально подходят для алгоритмов – точных пошаговых инструкций для выполнения какой-либо задачи. Однако выдающиеся мыслители, представители самых разных дисциплин, вскоре стали пытаться заставить новые машины делать нечто большее, чем просто выполнять последовательность шагов в заранее установленном порядке. Эти первопроходцы хотели, чтобы запрограммированное «железо» стало умнее их самих – иначе говоря, чтобы машина научилась рассуждать на одном уровне с человеком и стала, таким образом, искусственным интеллектом.
Две разные дороги к искусственному интеллекту
Джон Маккарти, профессор математики в Дартмутском колледже, определял искусственный интеллект как «научные и технические методы создания разумных машин»
[169],
[170]. Он организовал первую конференцию по этой теме, которая состоялась в колледже в 1956 году. Всего несколько лет спустя вокруг искусственного интеллекта началась масштабная и длительная полемика. Чтобы понять ее суть, а также осознать важность этого обсуждения, давайте рассмотрим различие между тем, как ребенок изучает первый язык, и тем, как большинство взрослых изучает второй язык.
