Так что же случилось? Уже тридцать пять лет как наступила эпоха персональных компьютеров, двадцать лет существует Всемирная паутина, десять лет – смартфоны. Эти новые эффективные инструменты, особенно в сочетании друг с другом, снижают расходы, определенные Коузом. И во многих случаях они приводят к сильному сдвигу от крупных компаний в сторону рынков. Действительно, Мэлоун, Йейтс и Бенджамин предсказали подъем электронной торговли и даже основание на рынке некоторых организаций, например Upwork и O2O-платформ.
ДОЛЖНО БЫТЬ, КОМПАНИИ ДЕЛАЮТ ЧТО-ТО ПРАВИЛЬНО
Несмотря на то что технологические изменения работают явно не в пользу масштабных компаний, что-то не видно, чтобы они исчезали. Напротив, мы наблюдаем увеличение их доминирования. Американская экономика создает большинство цифровых технологий и использует их активнее всего, поэтому именно здесь мы могли бы ожидать краха крупных компаний, если бы то, как интерпретируют Коуза гики, было правдой. В реальности же происходит увеличение концентрации ресурсов: в большинстве отраслей все большие и большие объемы продаж и прибылей оказываются у небольшого количества больших фирм. Например, журнал The Economist изучил 893 различные отрасли экономики США и установил, что между 1997 и 2012 годами средневзвешенная рыночная доля доходов четырех лидирующих компаний поднялась с 26 до 32 процентов
[788]. Как мы писали в 2008 году
[789], IT делает конкуренцию более шумпетерианской, позволяя компаниям быстро расти и получать доминирующую долю на рынке, но также облегчая новым участникам вытеснение старых.
Почему так? Почему крупные компании растут, а не сокращаются по мере того, как экономика становится более цифровой? Возможно, новые инструменты, которые благоприятствуют рынку, еще не распространились достаточно широко, или они пока незрелые. Если дело в этом, то криптовалюты, блокчейны, смарт-контракты и прочие инновационные технологии могут быть именно тем, что нужно для реализации гиковского взгляда на рассуждения Коуза. Описанные нами проблемы с инфраструктурой The DAO и Биткоина/блокчейна могут быть просто болезнями роста молодого колосса. Как говорится, люди склонны переоценивать потенциал новых технологий в краткосрочной перспективе, но недооценивать в долгосрочной. Мы полагаем, что очень просто недооценить новые распределенные реестры и их родственников. Сатоши Накамото, кем бы он ни был, действительно принес в мир нечто новое и эффективное.
Однако оно оказалось недостаточно эффективным, чтобы заставить компании исчезнуть или хотя бы существенно сократить их значение в мировой экономике. Чтобы узнать почему, нам нужно вернуться к работе Коуза, но не останавливаться на ней. Нам необходимо сделать некоторые выводы из теории транзакционных издержек (ТТИ) – дисциплины, играющей важную роль в инвестировании.
Последнее соображение о том, почему компании не исчезли
ТТИ имеет дело с базовым вопросом, почему экономическая деятельность организована именно таким образом – почему, например, мы видим, что рынки и компании вовлечены в то, чем мы занимаемся? ТТИ (часто называемая теорией фирмы) настолько важная ветвь экономики, что отмечена тремя Нобелевскими премиями: в 1991 году ее получил Рональд Коуз, в 2009 году – его ученик Оливер Уильямсон, награжденный совместно с Элинор Остром
[790], а совсем недавно, в 2016 году, – Оливер Харт и Бенгт Хольмстрём. Как вы, несомненно, поняли из самого названия этой дисциплины, транзакционные издержки оказались весьма важным понятием: когда рынки в целом способны снизить их, они берут верх над иерархическими организациями, и наоборот.
Нам не под силу изложить здесь все идеи экономики транзакционных издержек; это слишком глубокая и важная дисциплина. Мы лучше сосредоточимся на одном аспекте ТТИ, который особенно полезен для понимания того, как новые цифровые технологии влияют на толпу. Начнем с базового, эмпирическим путем выведенного правила о том, что рынки часто отличаются сниженными производственными, связанными с созданием продуктов и услуг расходами, в то время как для иерархических организаций, как правило, характерны сниженные расходы на координирование (налаживание производства и поддержание его в устойчивом безотказном состоянии). Описанные в нашей книге технологии очень сильно сокращают разного рода издержки, особенно расходы на координирование. Легко заметить, как они снижаются с помощью поисковых машин, дешевых всемирных коммуникационных сетей и бесплатной, совершенной и мгновенной экономики информационных товаров в целом.
Логика подсказывает, что если расходы на координирование сокращаются, то рынки должны становиться все более и более привлекательными, поскольку уменьшаются их сравнительные недостатки. В таком случае мы сейчас должны наблюдать, как рынки используются все больше, а иерархические организации – все меньше, как предсказывал Том Мэлоун с соавторами. И нередко мы видим именно это. За последние годы по мере улучшения и распространения цифровых технологий значительно возросла передача работы на аутсорсинг, перевод части бизнеса за рубеж, самостоятельная (фрилансерская) трудовая деятельность и прочие частные случаи «разукрупнения фирмы». Сейчас очевидна тенденция к передаче рынку значительной части работы, которая ранее выполнялась в рамках единой иерархии фирмы. Однако также очевидно и то, что фирмы становятся прочнее и что в различных аспектах их экономическое влияние растет, а не уменьшается. Так что же, правило ТТИ неверно? Это не так, но в его понимание нужно внести некоторые поправки. За те восемьдесят лет, что прошли с первой публикации «Природы фирмы», ученые надстроили и улучшили выведенные Коузом положения. Продолжать опираться только на них – все равно что считать последним словом в генетике работу Грегора Менделя середины XIX века и игнорировать открытие Уотсоном и Криком структуры ДНК и всего, что появилось после этого.
КАКИМИ БЫ УМНЫМИ НИ БЫЛИ КОНТРАКТЫ, ОНИ ОСТАНУТСЯ НЕПОЛНЫМИ
Из многих разработок в области ТТИ наиболее значимы для нас понятия неполных контрактов и остаточных прав контроля. В своей новаторской работе Сэнди Гроссман и Оливер Харт задали вопрос: «Какие права есть у владельца фирмы, которых нет у того, кто не является владельцем?»
[791] Исследователи утверждали, что владение имеет ценность только в той степени, в какой контракты неполны; если бы в контрактах были прописаны все возможные случаи использования здания, машины или патента, то именование одной из сторон «владельцем» такого актива не давало бы никаких дополнительных прав. В случае же, когда контракты неполны, у владельцев есть остаточные права контроля, означающие, что они могут делать с этим активом все, что хотят, за исключением указанного в контракте
[792]. Если в контракте нет ни слова о том, в какой цвет вам позволено красить автомобиль, как часто нужно менять масло, можно ли установить другую музыкальную систему или уступить машину за 1 доллар старушке, живущей на этой же улице, то вы, будучи владельцем, вполне имеете право принимать любые решения. Харт рассмотрел эти вопросы более глубоко, в том числе в особенно авторитетных работах, написанных совместно с Джоном Муром
[793] и Бенгтом Хольмстрёмом
[794].
