– Я думала, у него в школе какие-то проблемы, – сказала она родителям. – Но я на него злилась. Мы не разговаривали. Я не хотела первой мириться. – Зои закрыла глаза, чтобы не видеть боли и разочарования на лицах родителей, и прошептала: – Это было такое соревнование – кто заговорит первым.
– Ах, Зои, детка, – сказала мать откуда-то из далекого далека. – Это не твоя вина. Ты знаешь, это не твоя вина.
– Я собиралась заговорить в наш день рождения, – продолжила Зои. – Собиралась ему сказать: «С днем рождения, лузер».
– Ах, Зои, ах ты, дурочка, – произнес Зак.
Он обнял сестру за плечи. Они никогда не обнимались. Они были братом и сестрой из разного теста. Иногда, проходя мимо друг друга в коридоре, они толкались без всякой причины. Иногда довольно сильно. А теперь он обнимал ее, говорил ей на ухо, и это был он, Зак, это был стопроцентно он, от него пахло этим дурацким мылом «Линкс», которым он, по его собственным словам, пользовался ради прикола, а на самом деле потому, что действительно верил рекламе, – якобы девчонки будут думать: ах, какой крутой парень!
Зак притянул Зои к себе и прошептал ей на ухо:
– Это не имело никакого отношения к тебе. Я сделал это не для того, чтобы тебе навредить. – Он схватил ее за руку, чтобы до нее дошло. – Это был не я.
Глава 42
НАПОЛЕОН
Он сделал бы что угодно ради своих девочек, что угодно, а потому он выслушал страшные, тяжелые тайны, которые те носили в себе, и увидел облегчение, которое они испытали, освободившись, а теперь у него оставалась своя тайна, потому что он ни за что, никогда не скажет им, как взбесили его их тайны, никогда, никогда, никогда.
Стены продолжали пульсировать, оттого что его жена и дочь держались за руки, а он знал: этот кошмар будет продолжаться вечно.
Глава 43
МАША
Бен и Джессика сидели на подушках, скрестив ноги, лицом друг к другу. Они держались за руки, словно находились на канате и пытались сохранить равновесие. Смотреть на них было одно удовольствие. Бен говорил от души, Джессика внимала каждому слову с восторгом.
Маша направляла их, только если возникала необходимость. МДМА делал свое дело: разрушал преграды. Чтобы добиться таких результатов методом обычной терапии, потребовались бы месяцы. А они преодолели этот путь за считаные минуты.
– Мне не хватает твоего лица, – сказал Бен Джессике. – Твоего прекрасного лица. Я тебя не узнаю. Я не узнаю нас, я не узнаю ничего в наших жизнях. Мне не хватает нашего старого дома. Моей работы. Мне не хватает друзей, которых мы потеряли из-за этого. Но больше всего мне не хватает твоего лица.
Его слова были прозрачными, ясными. Не было никакой невнятицы. Никаких экивоков.
– Хорошо, – кивнула Маша. – Замечательно. Джессика, что вы хотите сказать?
– Я думаю, что Бен занимается бодишеймингом, – сказала Джессика. – Я осталась собой. Я все та же Джессика. Я все еще здесь! Ну и что, если я выгляжу немного по-другому. Это мода. Просто мода. Это не имеет значения.
– Для меня это важно, – сказал Бен. – Мне кажется, ты взяла что-то драгоценное и изгадила его.
– Но я чувствую себя прекрасно! – пылко возразила Джессика. – Я чувствую, что прежде была уродлива, а теперь красива. – Она подняла руки над головой, как балерина. – Вопрос в том, кто решает, красива я или нет? Я? Ты? Интернет?
Сейчас она и в самом деле была прекрасна.
Бен на секунду задумался.
– Лицо твое, – сказал он. – Так что, думаю, тебе решать.
– Но постой! Красота… – Джессика показала на свой глаз. – Красота – в глазах смотрящего.
Они с Беном принялись хохотать и никак не могли остановиться. Они схватили друг друга, повторяя снова и снова «красота – в глазах смотрящего», а Маша смотрела на них и неуверенно улыбалась. Почему это было забавно? Может быть, это была только им понятная шутка. Она начала испытывать нетерпение.
Наконец они перестали смеяться, Джессика села прямо и прикоснулась к нижней губе.
– Смотри. Я согласна. Наверное, я переборщила с губами в прошлый раз.
– Мне нравились твои прежние губы, – сказал Бен. – Я считал их красивыми.
– Да, я поняла, Бен, – вздохнула Джессика.
– Мне нравилась наша прежняя жизнь, – продолжил Бен.
– Дерьмовая была жизнь, – сказала Джессика. – Обычная дерьмовая жизнь.
– Не думаю, что дерьмовая, – возразил Бен.
– Мне кажется, ты свою машину любишь больше меня, – призналась Джессика. – Я ревную к твоей машине. Это я ее поцарапала. Это я сделала. Потому что мне кажется, что твоя машина – распутная девка, у которой роман с моим мужем, и я расцарапала ее поганое лицо.
– Ни фига себе! – воскликнул Бен, положив обе руки себе на затылок. – Ни фига себе! То есть… ни фига. Не могу поверить, что это ты.
Он, похоже, не был рассержен. Просто удивлен.
– Я люблю деньги, – сказала Джессика. – Я люблю быть богатой. Но я хочу, чтобы мы были богаты и при этом оставались собой.
– Деньги, – неторопливо произнес Бен, – похожи на собаку.
– Мм? – промычала Джессика.
– Здоровенная, огромная домашняя псина, не слушающая хозяев.
– Да, – сказала Джессика. – Да. Верно. – Она помолчала. – Почему собака?
– Потому что, представь: у нас как бы есть собака, и мы всегда хотели эту собаку, это собака нашей мечты, но она все изменила в нашей жизни. Она не дает нам покоя, лает ночи напролет, требуя нашего внимания, мешает спать, мы не можем сделать ничего, не приняв ее во внимание. Мы должны ее выгуливать, кормить, беспокоиться о ней, и… – Он поморщился, задумавшись. – Понимаешь, проблема с этой собакой в том, что она кусается. Она кусает нас, наших друзей и членов семьи, у этой собаки злобный характер.
– Но мы все же любим ее, – сказала Джессика. – Мы ее любим.
– Любим. Но я думаю, мы должны ее отдать, – сказал Бен. – Я думаю, эта собака нам не подходит.
– Мы могли бы взять лабрадора, – предложила Джессика. – Лабрадоры такие душки!
Маша напомнила себе, что Джессика очень молода.
– Думаю, Бен использует эту собаку как… пример, чтобы объяснить, насколько выигрыш повлиял на вашу жизнь, – пояснила Маша. – Это метафора.
Слово «метафора» пришло ей в голову на долю секунды позднее, чем ей хотелось бы.
– Да… – Джессика посмотрела на Машу озорным проницательным взглядом и сунула указательный палец в рот. – Если мы хотим завести собаку, то нужно это сделать до появления ребенка.
– Какого ребенка? – спросила Маша.
– Какого ребенка? – спросил Бен.
– Я беременна, – сказала Джессика.
