После того, как белорусскую бабушку объявили героем войны, проходит несколько дней. Поднимается вторая волна. Оказывается, на станции собралась толпа желающих тоже любить бабушку. Все давай ее жалеть и решать, что же с ней теперь делать. Кто ей будет носить кашу, а кто брать на выходные. Хотя, может, сдать ее в приют для бабушек, и там о ней станут заботиться специалисты. И бабушку бы обязательно спасли, если бы не журналисты одной газеты. Они выяснили про нее подробности и написали, что она не партизанка! И не глухая! И вообще не воевала! И платки свои дурацкие не сама вяжет, а ей их привозят, она продает и сидит на проценте! Тут все добрые люди сразу такие: фуууууу! Бабка – скотина, обманщица и змея. Журналисты даже поехали к ней домой, взяли адрес в собесе, но она им якобы не открыла. Коварная старая карга. И все тогда побежали жалеть и любить музыкальную группу, где девчонки поют в разноцветных масках. В конце концов, это модно, актуально и современно. С тех пор я больше не видела эту бабушку, ее выгнали со станции из-за того шума.
Вообще-то я редко даю милостыню. Есть одна разница в таких деньгах. Вот бывает искреннее желание помочь и поддержать, как с той бабушкой. А бывает, что ты просто хочешь откупиться от увиденной беды, заплатить, чтобы она к тебе не пришла. Идет здоровый парень по вагону метро, и у него написано коряво на табличке: «У меня умерла мама, помогите». И ты думаешь: нет! Нет, нет, нет! Платишь этому мужчине, чтобы он только подальше унес от тебя горе.
Однажды я и сама торговала бедой. Шла на работу, увидела полуживого котенка. Притащила в офис, и мы поехали с водителем Сашей спасать страдальца. В одной клинике сделали только осмотр, в другой рентген, в третей специальные уколы. Простояли полдня в пробках, потому что у кота находились такие заболевания, которые можно было обследовать только в других местах. Врач сказал, что котенка сбила машина, у него переломы, ушные клещи, инфекция, кровь из заднего прохода, полный букет и ассортимент. К концу дня все это я слушала с таким видом, будто кровь из заднего прохода у меня. Водитель Саша сказал: «Какой же ты человек, как же ты переживаешь…» Я ему, конечно, не созналась, что на самом деле думала: почему мне, зачем это надо, почему машина не сбила кота в другом месте, что теперь делать? Себе забрать не могу, у меня здоровый кот, куда деть этого лишайного? Снять ему кошачью гостиницу, нанять частных врачей? А когда все это делать, у меня же проекты, планы и так далее. Жальче всего было себя. Я сидела с таким видом, будто продаю горе. И водитель Саша его приобрел. Он научился делать уколы и потом рассказывал, что кот оказался Машкой и съел любимого хомяка.
Коты вообще хорошо выявляют человека. Наверное, потому, что они не нуждаются в людях. Коты – как лакмусовая бумажка, на которую попадают человеческие поступки, и потом можно посмотреть, какого цвета они на самом деле были. Иду однажды по двору и вижу, что на дереве сидит кот. Невысоко. Но под деревом огромный сугроб, близко не подойти, чтобы снять животное. Одна женщина ходит вокруг и сокрушается, положила мяса, подманивает. Говорит: «Ты же замерзнешь тут ночью, котик. Слезай!» И еще ему подкидывает мясца вокруг дерева, то есть добро было подготовлено и четко спланировано. Кот дворовый, но плотный. Видно, что вышел прогуляться, и тут ему, наверное, попалась собака, пришлось залезть на дерево. Либо просто туда залез, потому что он – кот. И он бы уже давно слез и ушел, если бы не эта женщина, которая ходит вокруг целый час, жалеет и обкладывает мясом. Мимо идут прохожие. Женщина причитает: «Ой, мальчики! Снимите котика!» Они полезли в сугроб, котик поднялся еще выше. Мимо шел мужчина с лыжами из парка. Женщина подключила спортсмена. Он начал доставать кота палкой. Встал вопрос вызвать службу спасения. Мимо шел другой мужчина. Начал бросать в кота снежки, чтобы сбить с дерева. Когда вокруг собирается много добра, то оно иногда концентрируется в зло. Это как чай. В нужном количестве – вкусно и приятно. А если перестараться с заваркой, то становится горько. Если бы кот не спрыгнул и не убежал, то пришлось бы пилить дерево. Или взрывать его. Бросать с вертолета сеть. Оцепить весь двор и расставить вокруг капканы, чтобы поймать кота в западню и проявить добро до конца.
Однажды прочитала в интернете, как мужчина пошел с собакой в ветеринарную клинику. Сидит в очереди и слышит разговор двух теток, которые принесли кота. Нашли его на улице. Решили позаботиться и отдать в приют. В приюте выдвинули требования: принимаем только кастрированных. И тети скинулись, принесли животное на процедуру, не пропадать же ему на улице. Тот мужчина в интернете дальше писал, что его в свое время мама отдала в детдом. Он был, как этот кот, никому не нужным. Он рассуждал: «Спасибо, что хоть яйца не отрезали».
Люди любят участвовать в чужом горе намного больше, чем поддерживать в радости. Потому что помощь и сочувствие делают их лучше. Поэтому когда некоторые люди ездят тушить торфяные пожары, то фотографируются с огнетушителями. Кроме того, чужие неприятности дают понять, как повезло тебе.
В социальных сетях часто можно встретить объявления типа «Срочно нужна кровь! Помогите! Молодая мать попала в аварию! ее надо перевезти в другой город!». Через полгода кто-нибудь увидит это же сообщение и начинает заново распространять, а другие поддерживают. Как тут пройти мимо? И вот получается, что эта молодая мать попадает в аварию снова, и снова, и снова… Когда мою бабушку прогнали со станции, то по сетям еще долго ходили призывы о помощи герою войны. И кто-то написал: «Да прекратите вы ее упоминать, давно выяснялось, что старушка никакая не партизанка и не глухая!» Лично мне было все равно, кто она такая и откуда берет эти платки. Сама вяжет или реализует с наценками, старая спекулянтка. Я почему-то думаю, что беленькая худенькая старушка не будет сидеть на станции, имея миллионы в кармане или большую пенсию. Если долго держать развернутый платок, то руки отекают и устают, особенно старые. Может быть, она действительно самая коварная старушка в Москве и всех обманывала. Это не имело никакого значения, потому что это была моя бабушка. Секретик. А кто-то пришел и раскопал его, распинал, как мальчишки делали во дворе. Бабушка в одну сторону, платочки в другую. И всё.
14 мар. 2013 г
Мама ищет бутылочку Степана по квартире и не может найти. Я тоже начала искать. Потом Дима подключился. Бутылка провалилась, как сквозь пол. Нигде нет! Такая стеклянная, с соской… Там еще крышечка сверху надевается. Везде смотрели – нет. Крышка есть, а бутылки нет. Таких бутылочек у нас шесть. Пять стоят, а одной нет. Мама как раз помыть хотела. Каждый поискал и каждый заглянул везде – нет нигде, ну точно нет. И тут маму осеняет: «Так вы ее разбили, наверное, с Димой и не говорите мне. Да?»
Мне это так понравилось! Я прямо представила, что я или Дима разбили бутылку Степана, и думаем: «Что скажет Людмила Федоровна? Она будет ругаться же!» И потом я или Дима давай тайком выносить стекла, заметать место преступления. А когда мама начала искать, то мы тоже начали искать. Как в детстве прямо. Разбил вазу, но все равно не видел, не знаешь, ходишь, руками своими детскими разводишь, мол, что такое… Где же она может быть… Так приятно, что мама подумала так. И не имеет значения, что мы теперь сами родители, что Степан скоро будет такие же спектакли изображать, а мы станем смотреть, словно Станиславский: верим этому мальчику или не верим? Бутылка нашлась, конечно. Но я даже жалела, что ее не разбили. И не надо теперь ни перед кем ничего изображать. И мама больше из-за этого не заругает.
