– У тебя всегда будет дом в моем сердце.
Бранвен склонила голову, собираясь с силами:
– Одна Ивериу.
«Парящий Дракон»
«Парящий Дракон» стоял в бухте, известной как Блэкфорд Харбор, недалеко от пещеры Бранвен. Его великолепные паруса напоминали ужасающую пару крыльев. После того как королева – ее тетя, Эсильта – покинула ее комнату, девушка поспешно принялась собираться.
Бранвен гордилась новой привилегией называть королеву по имени, хотя ей было трудно поверить, что она сама может стать королевой. Она перебирала пальцами материнскую брошь, пока шла по берегу у замка Ригани. Отчего-то ей захотелось прийти на корабль в одиночестве. Ее шаги были вялыми, и не только потому, что она вымоталась.
В последний раз Бранвен смотрела на Иверикское море так же, как и ее родители. Могут ли они наблюдать за ней в Керныве? И Другой мир – существует ли он за Завесой у острова Альбион?
Огромная тень пробежала по линии горизонта. Бранвен дрожала даже под шерстяным плащом. Хотя глубина и манила ее, она никогда не путешествовала по волнам, разве что днем, на удобных рыбацких лодках. Она не знала, чего ей ожидать.
Глубокие воды цвета индиго были опасны, но они и завораживали. И Кин навсегда был скрыт в этой пучине. Что произойдет, когда он не вернется в королевскую гвардию? Бранвен нисколько не сомневалась, что королева Эсильта справится с ситуацией, но ей было неприятно, что она стала соучастницей преступления. Ее сердце сильно билось. Возможно, то предназначение лидера вливалось в кровь. Сможет ли Бранвен нести эту ношу? Она потрогала шрам на линии сердца под правой перчаткой.
Древние доверили ей защищать Ивериу в чужой стране, и она должна была им доверять. Прежде чем встретить Тристана, она никогда не верила в то, чего не могла видеть. Любовь изменила ситуацию. Она больше не сомневалась, что лиса привела ее на тот плот, чтобы начать плавание их королевств к миру.
Бранвен не просто сопровождала принцессу в Керныв. У нее была своя миссия. Не повстречай девушка Тристана, она могла бы легко представить себе свой жизненный путь в Ивериу после путешествия. Теперь она плыла в неизвестность. Керныв не был Другим миром, и все же это был иной мир – мир, в котором ей предстояло учиться ориентироваться. Задача была сложной и, не могла не признать она, волнующей.
Бранвен со вздохом прикоснулась к груди. Под ее плащом и туникой, закрепленный на груди, хранился Кубок Любви – напиток мира. Как только они прибудут в Керныв, все встанет на свои места.
Кожаная сумка была перекинута через плечо Бранвен. Она била ее по бедру, когда девушка тяжело шагала по песку. В сумке находились ее самые драгоценные вещи: прядь высушенных «волос русалки», которые она хранила с того дня, когда впервые встретила Тристана, фляга с бузинным вином Тревы, которую повар вручил ей со слезами на глазах, изящный резной миниатюрный набор для игры в фидквелсу, принадлежавший ее отцу. Там же был и Лунный Жнец – королева настояла, чтобы нож был с Бранвен, и деревянный меч, подаренный Морхольтом, и прекрасная шаль из иверникского кружева, сотканная для нее Нойрин в качестве прощального подарка. Шаль – ничто по сравнению с изысканным приданым Эсси, но в ней Бранвен чувствовала себя принцессой, если не королевой.
Сирша, рыдая, расцеловала Бранвен в обе щеки у ворот замка, и даже Дубтах на удивление сердечно обнял ее. Может быть, это не было таким уж сюрпризом: он был ее товарищем по детству, и они вряд ли снова встретятся в этой жизни. Это заставило Бранвен надеяться увидеть Дубтаха и Сиршу рука к руке. Мир казался лучше, чем несколько сезонов назад.
Она была рада, что королева Эсильта подарила арфу матери Тристану. Он, без сомнения, будет лучше использовать ее, чем Бранвен, и ей будет приятно слышать, как он поет. Это был подарок для них обоих.
Независимо от того, что сказала ее тетя, Бранвен никогда не могла похвастаться таким талантом, как у Тристана. И она хотела быть его музой, особенно если это означало ощущать его дыхание на губах, чтобы каденция их сердец билась как одно, как в песне об Эмер. Ее взгляд вернулся к морю, где волны бились о скалы.
Мир потемнел. Ужас вернулся в сердце, вызывая огонь. Руки в перчатках закрыли ее глаза. Она снова оказалась в плену у Кина.
Бранвен вскрикнула.
Руки разжались так же неожиданно; солнечный свет ослепил девушку. Яростно моргая, она попыталась отдышаться.
– Тристан? – Она прищурилась, ощущая, как в глазах мелькают черные точки. Ее руки все еще были сжаты в кулаки.
– Бранвен, – сказал он. – Я не хотел тебя напугать. Прости меня. – Беспокойство отразилось на его челе. Он оглядел ее сверху донизу. – Я только хотел тебя удивить. Ты так красиво выглядишь на фоне моря и неба.
– Помнишь, что случилось, когда ты удивил меня в пещере? – ответила она, опустив бровь, когда ее страх растаял.
Тристан рассмеялся и подошел ближе.
– На берегу больше нет пиратов, я обещаю. – Он тут же обнял Бранвен. Все ее тело покалывало. Это был слишком знакомый жест для незамужней пары. Любой, кто увидел бы их вместе, предположил бы, что они любовники.
– Тристан, – предупредила она, хотя ее руки предательски не хотели отпускать его.
Принц оглядел берег.
– Вокруг никого, – сказал он. Яркие огоньки в его глазах сверкали, словно звезды.
– Это потому, что они на причале, где надо быть и нам, – отвечала она. Трудно было быть где-то, а не прямо здесь, рядом с ним. – Почему ты не на корабле?
– Я искал тебя. – Тристан наклонился к ней. Она должна разомкнуть объятия. Она должна. Его губы были соблазнительно приоткрыты. – Искал с прошлого вечера.
Бранвен запаниковала.
– Зачем? – прошептала она.
– Я хотел, чтобы ты была рядом со мной, когда я принимал Гарантию Союза. – Он прижал ладонь к ее щеке, и огонь внутри Бранвен разгорелся с новой силой. – Это и твоя победа, и моя.
Ощущение вины заставило Бранвен задохнуться. Тристан был великодушным и благородным, относился к ней, как к партнеру, а она убила человека. Видение, которое показал ей Котел: нужно ли было Кину умереть, чтобы оно сбылось?
– Прости, я не хотела тебя беспокоить. Думаю, было слишком много эля, – сказала она. – Я пошла к себе в спальню прилечь, и сама не заметила, как заснула.
Тристан убрал руку с ее лица, будто она обожгла его. Он нахмурился.
– Тебя не было в твоих покоях, – сказал он едва слышно.
– Вот как? Ты что же, входил в мою спальню?! – набросилась она на него, сама удивляясь, как резко это прозвучало – точно так же, как у Эсси.
Выражение его лица слегка смягчилось, щеки покраснели.
