– Я знаю, что это нехорошо. – Тристан глубоко вздохнул. – Ты исчезла. И сэр Кин тоже. Я пошел тебя искать. Тебя там не было. – В глазах его застыл гнев хорошо обученного воина.
– Между мной и Кином нет абсолютно ничего.
«От Кина ничего не осталось».
– Где ты была, Бранвен? – Вопрос был грубым.
– Может, сэр Кин не единственный, кто слишком внимательно следит за мной? Ты не мой телохранитель, Тристан. – В ее памяти всплыли слова ее кузины: «ты мой надзиратель, Бранни?»
Тристан вздрогнул всем телом.
– Я не хочу быть твоим телохранителем, Бранвен. – Он провел рукой по волосам. Потом глубоко вздохнул и поднял на нее глаза. – Я просто хочу любить тебя. – Его губы подрагивали. Он потянулся к правой руке Бранвен. – Прошлой ночью, когда я пел тебе, я понял, что никогда не произносил этих слов вслух. Я люблю тебя, леди Бранвен из замка Бодва. Я вернулся за тобой, и я не покину Ивериу без тебя.
Ее сердце подскочило. До этого момента Бранвен не знала, что одно слово – любовь – может ударить так сильно. До крови, до боли.
Его темные глаза смотрели на нее, ожидая ответа. Ей было трудно подобрать слова. Не потому, что она их не чувствовала, а потому что чувствовала слишком хорошо.
Лицо Тристана начало смягчаться, в уголках рта притаилось ожидание. Все нервы внутри Бранвен напряглись. На этот раз она должна была спрыгнуть с водопада, или она потеряет своего принца.
– Я тоже тебя люблю, принц Тристан из Керныва и король Лионеса.
Мужской смех, наполненный чистой радостью, эхом отдался в волнах.
– Хвала богам! Я боялся, что менее привлекателен, как принц, чем как менестрель, – сказал он, и эта шутка родилась из страха.
– Я люблю твои баллады.
– Я буду петь тебе каждый вечер.
– Только вечер? – поддразнила она.
Он посмотрел на нее, улыбаясь.
– Когда угодно. Я не знаю, как долго смогу таиться, чтобы не показывать свою любовь, – сказал он. Она приложила палец к его нижней губе. – Я хочу, чтобы все в Ивериу и Керныве видели, что ты значишь для меня. Что я принадлежу тебе целиком.
Бранвен застыла, а душа ее вздохнула. Их первый поцелуй состоялся на этом берегу.
– Я была твоей с того дня, как мы встретились, – призналась она, хотя тогда она этого еще не знала. Но Эсси… Эсси нуждалась в ней сейчас, как никогда.
Расшифровывая ее реакцию по-своему, Тристан сказал:
– Ты заслужила свое счастье, любовь моя.
«Любовь моя».
Комок в горле. Это она? Разве может это ее уничтожить?
– Любовь моя, – повторил он раскатисто.
Она была его, и он был ее. И на этот раз, когда Тристан притянул ее ближе, Бранвен не сопротивлялась. Ее колени были слишком слабы. Он потянул ее за руку, и перчатка упала на песок.
– Что это? – Глаза Тристана стали шире, гнев исказил черты его лица. – На празднике у тебя не было этой раны.
Бранвен что-то пробормотала, попытавшись отступить. Принц провел пальцами по ее ладони.
– Судя по тому, как ты сейчас себя ведешь, кто-то причинил тебе боль? – Голос его был полон гнева. Она знала, что это гнев направлен не на нее, но все равно застыла. – Это был Кин?
«Он хочет знать».
Она покачала головой. Выражение его лица подсказало ей, что Тристан не поверил.
– Если у тебя проблемы, позволь мне помочь тебе.
Еще один сильный приступ головокружения.
– Не нужно, чтобы ты сражался в моих битвах. – В ней боролись стыд и смущение.
– Ты не позволяешь мне сделать что-нибудь для тебя. Пожалуйста, скажи, где ты была прошлой ночью. Расскажи, как ты поранила руку.
Глаза Бранвен горели. Она любила этого человека всем своим существом, но она также любила Ивериу. Слишком много было всего, но она была достаточно сильной, чтобы нести эту тайну в одиночестве.
– Я пойму, – сказал он. Слова тихие, словно удар кинжала убийцы, но вдвое более смертоносные. Он мог бы понять, расскажи она о Кине. Но не о Кубке Любви. Он уже считал, что король Марк будет хорошим мужем для Эсси. А вот Бранвен должна была быть в этом уверена.
– Это был несчастный случай. Я в порядке. Рана заживет. – Она надеялась, что, по крайней мере, последнее утверждение было правдой.
– Я думал, что между нами больше не будет секретов.
– Я тоже. Но я пока еще не могу рассказать тебе об этом. – Бранвен притянула его к себе. – Ты любишь меня достаточно сильно, чтобы доверять мне? Доверяй, ибо все, что я делаю, – во имя мира.
Недоверие на его лице превратилось в решимость.
– Бранвен, ты заставила меня поверить в мир. И в любовь. А я буду всегда верить в тебя.
Тогда она улыбнулась и наполнила пространство между ними поцелуями – вместо лжи.
Принцесса бросила взгляд на Бранвен с того места, где она стояла – с носа «Парящего Дракона». Увидев Тристана с кузиной, она прикусила губу, повернулась к ним спиной и дернула себя за косу. На причале стояли король с королевой в окружении гвардейцев, слуг, крестьян и придворных. Казалось, что вся Ивериу спустилась на Блэкфорд, чтобы увидеть отплытие принцессы.
Все мечты о мире были направлены на борт «Дракона».
Рядом с трапом король Энгус разговаривал с пожилым мужчиной, которого Бранвен не знала. Его кожа была более темной, чем у Тристана, а лицо – морщинистое и обветренное. В дополнение к запущенной бороде пучки черных, как уголь, волос торчали у него из носа и ушей.
– Это Моргавр, жесткий начальник, но лучший капитан, которого я знаю, – сказал Тристан, указывая в его сторону. – Картагон, конечно.
По жесткости черт капитана Бранвен было понятно, что Моргавр может сразиться хоть с морскими чудовищами. Картагоны были такими же знаменитыми моряками, как и воинами. Моргавр выглядел как тот и другой.
Девушка выгнула бровь.
– Пират?
На устах Тристана появилась улыбка.
– Это зависит от того, у кого ты спрашиваешь. – Он рассмеялся. – Нет, он приписан к королевскому флоту. Не волнуйся, ты в надежных руках.
Бранвен потихоньку сжала его руку и улыбнулась.
– Я это знаю.
Улыбка принца стала еще шире.
– Ну, давай я представлю тебя, – предложил он, и, хотя она знала причины невозможности этого, Бранвен вдруг так захотелось, чтобы Тристан представил ее как свою любимую женщину.
Когда они подошли к Моргавру и королю Энгусу, Бранвен уловила фрагмент их разговора.
