Медленно ехал за ней до самого дома, наблюдая, как она идет прогулочным шагом и убеждал себя, что просто накрутил, — это временная слабость, ну накатило. И никак не может быть банальной ревностью, нет, не с чего. Ревность- естественное чувство, которого можно не стесняться, когда есть чувства и отношения. Она должна быть. Если ее нет, то, скорее всего, женщина совсем не важна в твоей жизни. Это не вопрос доверия. Как бы ни доверял, ты будешь испытывать ревность. Это внутри тебя, пещерным инстинктом страха потери. Но с Полиной нет отношений, хотя глупо врать себе, что она, как женщина, меня не зацепила. Конечно, не могла не зацепить. Да любой мужик не сможет сопротивляться ее хрупкому, и от того еще большему, женскому очарованию. Скрывать от самого себя, что не могу по-прежнему относиться к этой девчонке, глупо, да и невозможно. Что-то неуловимо изменилось за это время. И вялые попытки сопротивляться этим изменениям из раза в раз ни к чему не приводят, — я проигрываю сам себе.
Вот, как сегодня. Никогда прежде не чувствовал себя таким неуверенным.
Между тем, Полина уже входила в подъезд своего дома. Я припарковался на стоянке и, щелкнув брелоком сигнализации, быстрым шагом рванул следом…
Глава 20
Я тут же влетел в дверь, не позволив ее закрыть, и своим напором ошеломил Полину, которая возмущенно оглянувшись, резко произнесла:
— А пугать обязательно? Что ты скачешь, как олень?
— Олень? — прошипел я, не сильно прижимая ее к стене. — То есть, ветвистыми рогами ты меня уже наградила? И кто он?
— Кто? Какие рога, ты сейчас о чем?
— О том мудаке, который тебя ласково оглаживал в кафе за столиком! Так мило ворковали, прямо голуби на случке, — меня разрывало от нахлынувших чувств, которые испытывал впервые в жизни, и от того было еще сложнее. — Нового папика подобрала? Правильно! Все вы одинаковые, и в глазах вместо ума, баксы отражаются разного достоинства. Может, тогда и мою кандидатуру рассмотришь, тем более член мой опробовала, вроде устраивает, да и кошелек могу раскрыть, за мной не заржавеет, я не жадный?! Только, наверное, забыла, что наш контракт еще в силе, и пока он не закончится, ты не можешь встречаться с другими мужиками…
— Не смей так со мной разговаривать! — зарычала пигалица, и применив силу, вырвалась из моего захвата. — Сбавь тон, ты не имеешь на него никакого права. Я не твоя марионеточная кукла.
Можешь не цитировать, у меня хорошая память и ее провалами тоже не страдаю. Но если ты намерен продолжать разговор в том же духе, то лучше разворачивайся и уходи. Я не позволю оскорблять себя! Может, привык так вести себя со своими женщинами и женой, но я не из их числа, в содержанках не числюсь, на твое внимание не претендую. У нас деловой контракт, который стараюсь соблюдать. Я не течная кошка, которая бросается на каждого, кто штаны носит и что-то в них прячет. Не переживай, ты выполняешь свое условие, а я — свое. И кроме этого нас ничего не связывает, время пройдет и разойдемся, так что твои претензии не обоснованы. Тем более такие шумные и грязные. Спроси и я отвечу. Что тебя не устроило? — зло ответила она, давая мне понять, что я никто, чтобы предъявлять ей что-то.
— Действительно, веду себя, писец, как самому непонятно! Представляю, как со стороны выглядит, словно жену с любовником поймать пытаюсь.
А она стоит, независимым тонким силуэтом, гордо и упрямо подняв головку с поджатыми губами, гневно нахмуренными бровками, и с вызовом смотрит, всем своим видом выражая презрение.
Нет, точно, — тронешь и зазвенит натянутой струной от нанесенной обиды. Бл*дь, хороша же, куда весь мой ревнивый пыл делся, даже расспрашивать не хочется. Хрен с ним, с этим мудаком, Полька не сможет врать, она бы, если что было, своими тонкими ручками, гвозди правды от души молоточком прямо в мозги забивала, не кривя словами. Нет, я точно этот, как она сказала, тупой лесной олень… Который, под взглядом сверкающих яростью глаз чувствовал себя рядом с ней гораздо ниже плинтуса. Права, я не могу ей выговаривать, не могу приватизировать ее жизнь, все только в пределах контракта. Бесит… Эта девчонка слишком непонятна для моего восприятия, будит такие глубинные чувства, о которых и не подозревал, думая, что давно сдохли в муках. А они, вопреки смертельному забвению, лезут наружу, заставляя насыщенно чувствовать, отключая способность здраво мыслить в любых ситуациях. Страшно, что это начинает нравиться, что моя жизнь рядом с ней окрашивается в яркие эмоции, поворачиваясь неизвестными сторонами. И в этой борьбе с самим собой я был абсолютно бессилен, Полина обезоруживала, не предпринимая никаких усилий. Только, как бы такому безбашенному мне, не свернуть вместе с ней в тупик.
— Ладно, проехали, погорячился не по делу. День сегодня нервный, вот и дергаюсь.
Но эта упертая, с деловитой настойчивостью решила продолжить, чтобы наверняка указать мне мое место в ее жизни:
— Так что тебя не устроило в том, что ты увидел в кафе? Кстати, случайно, я правильно понимаю?
Ведь ты же не следил за мной специально? Или ошибаюсь и за мной постоянная слежка?
Как ей это удается? Несколько произнесенных слов, и уже мне приходится перед ней оправдываться.
— Нет, ехал к тебе с новостями, и случайно увидел в кафе.
— Ладно, теперь буду знать, что ко всем твоим прочим недостаткам, ты еще и с придурью. Учту на будущее, а пока проходи на кухню, сейчас кормить буду, все и расскажешь.
На кухне она молча открыла ящик и, вытащив деревянную скалку, демонстративно положила ее на стол прямо передо мной.
— Видишь? Знаешь, что это?
— Да, скалка для раскатывания теста. И что?
— А то, что если еще раз ты позволишь себе со мной разговаривать в таком тоне, то точно обломаю ее о твои мощные плечи. Можешь не сомневаться, у меня рука тяжелая и я не промахнусь!
— Мне можно начинать бояться? Воинственная пигалица, ты кому грозишь? Ты в мушином весе до меня даже не допрыгнешь, мелкая.
Меня начинал смешить этот разговор, ведь я видел, что она действительно может это сделать в своем запале. Моего гнева взрослые сильные мужики боялись, а эта малявка скалкой грозит! Вот что с ней не так?
Об этом я и раздумывал, пока молча ел, потому что Полина не пожелала разговаривать, мотивируя тем, что все выяснения будут только после еды. Вот стерва, — с места не сдвинешь, если упрется!
— Поел? Тогда задавай свои вопросы!
— Что за старый перец был в кафе рядом с тобой? Что вас связывает и почему он к тебе ластился?
— Придурок ты, Олег! Это наш генеральный директор, очень уважаемый мужчина, раньше с моим папой работал, меня знает с малых лет, совсем ребенком, а теперь делами концерна управляет.
Попросил с ним сегодня встретиться, потому что неприятные новости у него для меня появились.
Я бы и сама тебе при встрече рассказала, благо ты теперь лицо, финансово заинтересованное в делах концерна, как будущий крупный акционер. А гладил по руке непроизвольно, ведь я для него, как дочь, и он тоже очень переживает ситуацию с Егоркой. А ты, дятел бестолковый, накрутил себе черти что на ровном месте! Как тебе такое в голову пришло? Что, давала повод подозревать меня в чем-то подобном?
