От новости, что Алексей причастен к смерти отца, у меня подкосились ноги, заставив неловко опуститься на ближайший стул. Осознание, что я невольно поспособствовала этому, когда, тайно выйдя замуж за Варламова, ввела его в нашу семью, прорвалось мгновенной истерикой и неудержимыми слезами, серьезно испугав своей напористостью Олега, который не знал, как можно меня успокоить.
— Поля, девочка моя, ну перестать, все давно же позади, вот попей водички, малышка. Ну что ты так все восприняла то, я хотел, чтобы ты знала, что за человек твой муж! Ну тише, тише, не переживай так! — шептал он, обнимая меня и поглаживая рукой по голове.
— Как ты не понимаешь, что это по моей вине тоже, я сама привела его в нашу семью, в наш дом, а он…
— Детка, подумай, не все так плохо. Вольно или нет, но у тебя от него прекрасный сын. Разве Егорка не стоит всего остального? Он же тебе дороже всего на свете, такой малыш перевешивает одного никчемного мерзавца, даже не понявшего, какое счастье было рядом с ним, — я немного отпрянула от Олега и взяла в дрожащую руку стакан с водой, намереваясь смочить пересохшее от волнения горло. — Вот, молодец, попей водички и давай успокаивайся, а то сына напугаешь. Они скоро с Асей с прогулки придут, а тут такая рева-корова слезами заливается!
День за днем приближалась дата окончания нашего с Олегом контракта, заставляя все чаще задумываться о том, как мне строить жизнь дальше, после того, как он окончательно исчезнет с моего горизонта. А что это произойдет, я не сомневалась. Отчетливо видела, как его начинают откровенно тяготить наши отношения, видимо, он уже до чертиков «наелся» контрактных отношений. С каждым днем он становился несдержанней, настроение менялось с положительного до мрачного в течении нескольких минут моего присутствия, а наши «обязательные» встречи были все реже и короче. Порой даже непонятные. То он мог при приезде исступленно наброситься, срывая одежду практически на пороге своей квартиры, чтобы потом сразу без всяких объяснений, отправить домой. А в следующий раз, нежно и очень ласково, как с женщиной, которую любишь и бесконечно дорожишь, всю ночь заниматься любовью.
Эмоциональные качели, раскачивающиеся все выше и выше с каждым днем.
Вот и сегодня, за два дня до окончания контрактного срока, стоило мне только завести разговор о моей квартире, как Олег задал вопрос с непонятной интонацией в голосе.
— А что не так с твоей квартирой?
— Не моей, а твоей. Я подготовила дарственную на передачу ее в твое владение. Так же, как и все остальное, что еще не было оформлено до сегодняшнего дня: квартира со всей обстановкой, обе машины — моя и Алексея, с двумя авто парковочными местами в кооперативном авто боксе, и прочая мелочевка. Акции и деньги уже в твоем распоряжении. Так же подготовлены все документы в концерне, генеральный директор тоже в курсе, он готов по первому твоему требованию изменить штатное расписание и подать в отставку. Все остальное решишь сам, в том числе и с Советом Акционеров.
— Ты не ответила на мой вопрос. Где ты собираешься жить вместе с сыном? В особняке отца?
— Нет, мы не будем там жить, я уже сдала его в аренду на несколько лет одним знакомым. Они по семейным обстоятельствам вынуждены переехать в наш город, вот и поживут в доме, заодно и присмотрят за ним. А мы с Егоркой из города уезжаем, хочу сменить обстановку, тяжело, все напоминает о прошлом. А прошлое надо оставлять за спиной и начинать жизнь с чистого листа в другом городе.
После моих слов, Олег разъяренно засверкал глазами, и со сжатыми кулаками надвинулся танком на маленькую меня. Что я такого сделала?
— Так, значит все продумала? И за меня тоже? Вот скажи, нах*я мне твоя квартира и все остальное?
Я тебя просил их дарственной оформлять? И куда к черту на карачки, ты собралась с маленьким ребенком? Ладно бы к знакомым каким, а то в полную жопу. Где вы там будете жить? — заорал он, став таким злым, каким я видела его, пожалуй, пару раз, и то, его злоба была направлена не на меня. Что нельзя сказать про нынешнюю ситуацию.
— Первое время в гостинице, а потом снимем квартирку, нам много с Егоркой не надо, все решим.
Что-ты орешь-то, твое какое дело? Я все делаю, как договаривались, не хочу оставлять неоплаченных долгов!
— А со мной и посоветоваться не захотела? Сама все решила? И меня за спиной оставить? А может все проще и едешь к какому-то мужику, просто говорить не хочешь?
— Господи, да что ты шипишь рассерженной змеей, ты то здесь при чем?
— А может я хочу тебе предложить быть со мною рядом и дальше? Почему ты такой вариант не рассматриваешь?
— Олег, не смеши меня. В качестве кого ты мне предлагаешь остаться? В качестве очередной куклы? Как же я забыла, что и теперь место вакантно, Светки же рядом нет, я правильно запомнила? А ничего, что у меня маленький ребенок, которого в один день могут проинформировать добрые люди, что его любимая мамочка у дяди Олега на положении шлюхи и содержанки? А другого места у тебя для меня просто нет. Не беспокойся, я и не претендую, это я так, к слову. Олег, я с самого начала не понимала, что ты задумывал. Какие-то контракты, условия, непонятные игры. Это сейчас я понимаю, что все не так просто. Вот скажи, что тебя связывало с моим отцом? А ведь точно связывало, иначе бы ты не выбрал меня объектом своей мести. Я права, ты мне собирался мстить? Может, до сих пор собираешься? За фирму, отца, сестру, мать?
Постой, как я не поняла, в тюрьму ты тоже не так просто попал? Мой отец в этом тоже замешан?
— Откуда ты все это выкопала? — понизив голос, серьезно спросил он, и даже прищурил глаза, так интересовал его мой ответ.
— Знаешь, интернет во многом зло, но иногда там можно много интересного нарыть. Ну так как, я права? Расскажешь или недостойна знать?
— Не сейчас точно. Хочу тебя послушать, не лишним будет.
— Хорошо, слушай, раз желание есть. Я выдержала все, всю твою игру до конца. А теперь давай сыграем в мою игру, по моим правилам? Это просто, и не потребует от тебя никаких усилий, или гораздо меньше, чем раньше понадобилось потратить мне. Посмотри на меня, видишь, я живая, дышу, сердце бьется, кровь наполняет артерии и пульс. Я могу смеяться и плакать, нервничать и кричать. Я не робот, мной нельзя управлять, переключая кнопочки. Я женщина, которая нуждается в своем мужчине, если он рядом, и она в нем не сомневается. Мне нужна его защита и забота, а главное, его любовь. Иначе он мне не нужен. А ты, Олег, пустой, ты не умеешь любить, да и зачем тебе это. Ты так ярко дал это понять совсем недавно. Да, я женщина с тем же стандартным набором, как и у всех таких же многочисленных обыкновенных женщин, с глазами, губами, волосами разного цвета, густоты и длины, руками и ногами, даже сиськи, имеются, совсем не такие большие, о которых любят трепаться мужчины, но и не маленькие, мои. Ты это точно знаешь, вон сколько времени им уделял во время секса! И я, как и многие из этих женщин хочу семью с тем, кто будет любить только одну меня, для кого я буду одной из миллионов. И он для меня только один — любимый, сильный, уверенный, спокойный, земной, родной. Хотя сейчас я не об этом, но раз решилась тебе это сказать, то выслушай, пожалуйста, до конца, потому что у меня вряд ли будет возможность еще раз тебе это сказать, — я глубоко вздохнула, и продолжила свою исповедь. — Скоро ты уйдешь из моей жизни окончательно и бесповоротно, потому что это единственно правильное решение. Ты получил все, что хотел, думаю, что все тебя устроило. С моей стороны к тебе претензий тоже нет. Мой сын, моя родная кровиночка рядом со мамой. И это главное, ради чего я три месяца добросовестно раздвигала перед тобой ноги, горела в страстном огне, ублажая тебя, как бесправная кукла, взлетая и падая по твоему желанию, когда ты играл с моим телом и не только с ним. Ты играл с моим сердцем и чувствами, в игру «горячо-холодно» в зависимости от того, в каком настроении приходил к своей контрактной любовнице. Если в хорошем и веселом настроении, то мог расщедриться на капельку душевного тепла и для своей куклы, ведь ты так любишь наблюдать, как на ее губах расцветает улыбка и загораются внутренним светом глаза. И трахать довольное, распаленное тело гораздо приятнее, потому что кукла охотнее идет на исполнение всех твоих желаний, хотя сейчас могу сказать, что мне нелегко было с этим смириться, особенно первое время. На хозяина надо баловать, хочешь минетом, а хочешь голой на балконе позволит себя взять для твоего удовольствия. А что она при этом чувствует, почему сердце от страха почти через горло выскакивает, так какое сердце у куклы?
