Поздно вечером я смог забрать Лию из больницы и, не раздумывая, повез ее к себе, не собираясь ни на минуту оставлять одну. Понимал, что ей плохо, да и усталое лицо говорило о том, что желудок все еще не дает ей покоя. Она была бледна, а в глазах притаилась боль. И как же мне херово было видеть ее такой, хотелось найти ту тварь, посмевшую навредить моей девочке и закопать живьем, чтобы больше неповадно было трогать мое. Сидя за рулем, я периодически поглядывал на Лию, на то, как она изредка морщилась. В такие моменты я до треска сжимал руки на руле и стискивал зубы. Безумно хотел подарить ей спокойствие, но увы, в этом я был бессилен. Требовалось только время и правильное питание, чтобы ее организм пришел в норму.
— Почему ты привез меня к себе? тихо спросила Ли, когда я притормозил около своего подъезда.
— Потому что не хочу тебя оставлять одну, — повернувшись, ответил я, и рукой коснулся ее лица.
— Я сейчас ни на что не способна.
Она прикрыла глаза, и едва найдя в себе силы, прикусила губу. В таком состоянии Лия была похожа на маленькую девочку, которая впервые вышла в люди одна. Тут же захотелось обнять ее и защитить от всего мира.
— Как там, и в радости, и в горе, и в болезни, и в здравии? Я просто хочу заботиться о тебе, малышка. Хочу знать, что ты в относительном порядке, а если что-то понадобится, я помогу.
— Спасибо, — кивнула она, и улыбнулась краешком губ, отчего мне тут же захотелось ее поцеловать.
— Пойдем.
Выйдя из салона, я достал пакеты с продуктами и, обойдя авто, помог выйти Лии, которая едва могла перебирать ногами.
— Я дойду, — сообщила она, наверняка поняв, что я хотел предложить отнести ее.
— Тебе бы пора привыкать, что теперь ты не одна.
— Привыкать. То, что я не одна, не говорит о том, что теперь я не могу ходить своими ногами.
— Конечно, не говорит, но ты должна знать, что у тебя есть поддержка.
Мы вошли в квартиру и Лия устало рухнула на пуфик, стоявший возле комода. Я, разувшись, прошел в кухню, оставил там продукты и вернулся к девушке, которая так и не пошевелилась.
Сбросив с нее туфли, которые у самой больницы хотел с нее стянуть, но она не позволила, я сразу же поднял на руки хрупкое тело и в темноте квартиры понес ее в спальню. Только уложив Лию на кровать, включил ночник и принялся снимать с нее вещи.
— Дамирушка, — позвала она таким голосом, отчего по моему телу пробежали мурашки. Голос был больным.
— Да, малышка.
— Полежишь со мной?
— Конечно, полежу. Только сначала приготовлю для тебя бульон.
— Ладно. Дашь свою футболку?
— Естественно.
Я прошел к шкафу, нарыл футболку, и оставив на Лии только трусики, помог надеть мою вещь. Она вздохнула и снова улеглась на кровать, устало прикрыв веки.
— Я скоро милая, ты пока поспи.
Оставив дверь открытой, на случай, если она будет меня звать на помощь, я быстро прошел в кухню, вымыл руки и принялся варить бульон. Мне хотелось скорее вернуться к девочке и быть рядом, чтобы она в трудный момент не чувствовала себя одинокой. Пока на плите варилась куриная грудка, я выпил кофе и позвонил брату с просьбой заказать на послезавтра два билета на Сицилию. Я устрою для Ли незабываемый отдых, чтобы она смогла полностью отвлечься от произошедшего и просто насладиться тем, что я готов предложить.
Когда ужин был готов, я насыпал немного бульона в тарелку и, поставив на поднос, понес в спальню. Лия по-прежнему лежала так же, как я видел ее, когда выходил на кухню. Она не спала, потому как открыла глаза, стоило мне поставить поднос на тумбочку, возле ночника.
— Ты сегодня столько для меня сделал.
— Я сделал немного, перестань. Давай, — приподнял ее и помог сесть, подложив под спину подушку.
— Сам варил? Дамир, ты что? возмутилась Ли, когда я, набрав в ложку жидкости, поднес к ее рту.
— Ли, заткнись и ешь! Тебе вредно много махать руками.
— Ты действительно хочешь это сделать?
— А почему, черт возьми, я не могу покормить тебя?
— Кому скажи, не поверят.
— Вот никому и не говори. Счастье любит тишину. Открывай ротик, — и Лия, послушав, открыла рот и выпила с ложки бульон, и вдруг в ее глазах я увидел маленькую долю восторга.
— Ты невероятный мужчина.
— Что такое?
— Это очень вкусно.
— Обычный бульон.
— Но, в твоем приготовлении, он особенный. Я так не умею.
— Хочешь, в Италии все две недели буду для тебя готовить.
— Мы серьезно, едем? Но ведь паспорт
— Паспорт делается быстро. Завтра мне должны уже его привезти. Еще несколько ложек, — сказал я, снова набирая прозрачную жидкость в тарелке.
— Но, а купальник? Или летние вещи? проглотив бульон, спросила Ли и, кивнув, указала на тарелку. Я же не брала из дому с собой. К тому же, не рассчитывала, что практически зимой поеду в теплые края.
— Все купим там, не переживай. Вот так, — она проглотила остатки ужина, и я, отставив тарелку, помог ей улечься обратно.
— Не уходи, ладно?
— Только посуду отнесу и вернусь.
Я был рад, что забрал Лию к себе, видел, как она не хотела оставаться одна и нуждалась в моей поддержке. Быстро отнеся в мойку тарелку, я погасил в кухне свет и снова вернулся к девушке. Снял с себя одежду, и удобно разместился рядом с Ли, которая только ближе прижалась ко мне. Выключив ночник, накрыл нас одеялом, и просунув под него руку, поднял футболку, коснулся нежного животика малышки и принялся медленно поглаживать, желая принести покой ее желудку. Примерно через пятнадцать минут услышал размеренное дыхание, которое сообщило мне о том, что Лия спит. Коснувшись губами ее лба, я немного подвинулся, устраиваясь удобнее, и продолжил так же гладить живот, даря ей тепло. Готов гладить всю ночь, главное, чтобы Ли скорее поправилась.
* * *
— Что это, Дамир? спросила я, приметив на комоде папку с какими-то документами.
— Ты зачем встала? он тут же развернул меня к себе и, обняв за талию, прижал к своему телу.
— В туалет захотела, а ты на меня разве только памперс на натянул.
— Ли, не умничай. У тебя такое состояние, что лучше лишний раз не подниматься.
— Дамир, ты странный. Вот на самолете лететь, так можно, а пописать сходить нет.
— За самолет я проконсультировался с врачом.
— Ага, а пописать?
— А в туалет он сказал относить тебя на руках.
— Ой, да ну тебя, — улыбнулась я впервые за два дня, и тут же была подхвачена крепкими руками, — ты чего?
Он буквально замер на моих губах и даже не шевелился, продолжая стоять возле тумбочки. От его пронзительного взгляда, сердце сделало кульбит, и я сама уставилась в его глаза, пытаясь прочесть в них его мысли. Смотря на этого мужчину, внутри все переворачивалось. Я стеснялась его. Стеснялась взгляда, присутствия, некоторых слов. Да, мы занимались с ним любовью, видели друг друга обнаженными, но мне кажется, его взгляд, он куда более глубже, интимнее. И, вдобавок ко всему, Дамир очень красивый мужчина, поэтому мне было стыдно смотреть в его глаза. Казалось, что он гораздо красивее, чем я, и странно, что этот человек выбрал именно меня.
