— Что ж за херня такая, бл*дь, — прошипел я, потирая лицо руками.
— Дамир, а ты не думал, что Лия случайно отравилась? И что яд предназначался для тебя? спросил Кирилл, и сделав затяжку, добавил: — Или ее отравили, чтобы тебя предупредить о чем-то, припугнуть.
— Думаешь, все сучье общество уже в курсе, что Лия моя женщина?
— Разве не ты возил ее в дорогой ресторан? Вас мог увидеть кто угодно.
— Я не впервые хожу в ресторан с девушкой, — зло выплюнул я, не считая, что все могли узнать о моих чувствах, стоило мне появиться в обществе с красавицей.
— Дамир, как раз с девушкой ты пошел впервые. Тот, кому надо, поймет, что Лия не девочка ночного пользования.
— Лия мое слабое место, — прошептал я, а потом резко саданул кулаками по столу, — кто посмел навредить ей? Кто, Коля? Узнай мне это! Узнай нахрен, или вас всех уволю!
— А ты не ори, а думай, кому больше всех мешаешь?
— Откуда мне знать, кому я мешаю, Кирилл? Я варюсь в своем концерне, это мой бизнес и никому дорогу не переходил!
— Брат, ну ты же лучше меня знаешь, что в бизнесе не бывает все ровно, и дорогу перейти можно неосознанно.
— Я-то знаю, только не могу все предугадать. Я много совершаю продаж и покупок, открытий и поднятий фирм с дна. Я много спонсирую, встречаюсь с людьми, и ты думаешь, что у каждого на роже написано, что я ему дорогу перешел?
— Не написано. Верно. Только, будь сейчас осторожен. Уверен: своим движением и волнением ты доказал всю степень беспокойства за Лию. К тому же, вы уехали в Сицилию, враг может посчитать это очередным доказательством.
— Сука! Ненавижу, когда не могу ничего сделать.
— Дамир Тимурович, я так полагаю, нужно приставить усиленную охрану Лии Александровне и вам.
— Да на меня по*уй, главное, Лию защитить. Моя женщина не должна страдать из-за меня. Она вообще не должна страдать!
— Коля, ставь охрану и Лии Александровне, и Дамиру. Самую лучшую охрану.
— Понял, Кирилл Тимурович. Я могу идти?
— Да, — брат провел помощника, и как только за ним закрылась дверь, повернулся ко мне, сверля взглядом.
— Я не знаю, Кирилл, не знаю, кто мог навредить ей. Они все на одну рожу.
— Кому-то ты явно перешел дорогу.
— Только слабак может шантажировать женщиной.
— Я согласен, но он выбрал верный путь. Сейчас тебе просто нужно уберечь твою малышку, — потушив окурок, произнес Кир, откидываясь на спинку кресла.
— Ты представляешь, что будет, когда я его найду?
— Ты с него живого кожу сдерешь.
— И этого будет мало. Ладно, будем делать все, чтобы Лия не пострадала. По крайней мере, сейчас она дома, что очень меня радует в данный момент.
— Ты правда отвез ее за город? Уверен?
— Знаешь же, что уверен. Зачем спрашиваешь?
— Я знаю, зачем ты его строил.
— Еще бы, ведь рядом стоит твой дом, для тех же целей, — усмехнулся я, прикуривая сигарету.
— Да, только моя женщина не хочет со мной быть, — грустно поведал брат, потирая виски.
— Какие новости? Нашел ее?
— Нашел, и приставил к ней человека.
— Я так понимаю, что возвращаться она не собирается, — тихо предположил я, и увидел грустный взгляд Кирилла, который не знал, как вернуть любимую.
— Пойду я, много дел на работе, — отмазался он, явно не желая бередить душу, ведь и без моих вопросов много думал о Руслане.
Пожав руку, Градов покинул мой кабинет, а я повернул кресло к окну, и, задумавшись, уставился в небо, наблюдая, как мимо проплывают серые тучи. Как было бы мне тяжело, если бы Лия решила уйти, уехать, чтобы быть подальше от меня? Наверное, я бы с ума сошел, потому что у меня есть одно желание: всегда быть рядом с ней. Пока не понимал, что за чувства живут во мне, но отказываться от них не собирался ни при каких обстоятельствах. А то, что сейчас происходит, и кто пытается через Лию навредить мне, я обязательно узнаю, и этот человек пожалеет, что посмел даже думать о своем желании.
* * *
— Однажды мы проснемся в Италии, на той же кровати где спали эти ублюдки и будем смеяться с того, что их место заняли мы.
— Осталось немного потерпеть, и мы смешаем их с грязью.
— Не просто с грязью, я опущу эту суку куда ниже, она будет валяться у меня в ногах.
— За что ты ее так не любишь?
— Как за что? Она же в деле с Байером. Не раздвинула бы ноги, я бы и пальцем ее не тронул. Но она, как последняя шлюха легла под него, а он, надо же, превознес ее на пьедестал.
— Просто признайся, что она тебе нравится.
— Она хороша. Мечтаю ее попробовать. Чего отрицать?
— Я помогаю тебе только из-за денег, запомни. И вообще, что ты планируешь делать?
— Я расскажу тебе об этом позже. А на сегодня у нас еще есть работа.
* * *
Уже две недели я жила с Дамиром в его загородном доме. Как бы он ни говорил, что я здесь хозяйка, свыкнуться с новым статусом пока не могла, — это было непривычно. Раздавать указания прислуге было еще сложнее, для меня они обычные люди, как и я, а потому говорить, что приготовить или где убрать, казалось неправильным. Но постепенно Дамир приучал меня к новой жизни, и постоянно напоминал, что домохозяйка, как и горничная получают очень неплохие деньги за свою работу. Поразмышляв некоторое время на тему «хозяйка-прислуга», я пришла к выводу, что он прав, но все равно общалась с персоналом на одном уровне. Без пафоса и грубости, но и не подпускала к себе, дружить я с ними не собиралась. Просто нейтральное общение, которое влечет за собой рабочие моменты.
— Уже в феврале я получу диплом, — сладко пропела, отпивая немного вина из бокала, которое мы привезли с собой из Италии.
— Малышка, я понимаю, что тебе нравится твоя работа, но я бы хотел, чтобы ты была ко мне ближе.
— Что ты имеешь в виду?
— Как смотришь на то, чтобы после получения диплома, перейти ко мне? Раньше у меня не было офиса с дизайнерами и архитекторами, но под твоим началом хочу организовать. Выделю этаж. Кирилл не обидится, поймет меня.
— То есть, ты хочешь сказать, что я буду главной? Ну, в офисе?
— Да, начальником отдела.
— Дамирушка, — воскликнула я, и отставив бокал, с порывом обняла его, губами прижавшись к его губам, — обещаю, ты не пожалеешь об этом.
— Я и так это знаю, Ли, — он тут же ответил на мой поцелуй, руками зарывшись в волосы.
Я, юрким язычком прошла по его губам, переместилась на скулу, проделывая дорожку к уху. Я уже знала, что нравится моему мужчине, а потому улыбнулась, когда, едва коснувшись зубами его мочки, услышала глубокий вздох. Но я решила, что сладкое оставлю на ночь, а потому, приблизившись к нему, я томно прошептала, точно зная, что таким голосом вызываю мурашки в его теле:
