Вымыв руки, мы уселись за стол, и меня чертовски бесила ситуация, потому что я видел, как некомфортно чувствовала себя Лия. Да она круче на открытии держалась, чем в своем собственном доме, с родителями. Чтобы как-то разрядить обстановку, я поднялся и, бросив взгляд к алкоголю, спросил:
— Кому шампанского налить?
— Мне, пожалуйста, — ответила Лия, тут же подставляя свой бокал, — и маме.
Я налил в два бокала шампанского, отец, самый молчаливый человек в этом доме, отказался пить, а я не стал, потому как собирался сесть за руль. Разговаривать о чем-либо уже не хотелось, и за этим столом сидеть тоже не было никакого желания. Только, ради Лии я все еще находился здесь.
— Расскажите нам, как вы познакомились, — вдруг произнесла Валерия, пристально смотря мне в глаза.
— Лия работала над проектом. Усовершенствовала гостиницу, которую сегодня мы открыли. Лия мне показалась особенной девушкой, и я понял, что хочу, чтобы она была моей.
— И как? Сразу поддалась?
— Мам
— Малышка, я сам, — взяв за руку, успокоил девушку и снова посмотрел на ее мать, — Ваша дочь очень достойная девушка. И мне пришлось за нее побороться.
— И что вы можете дать ей в этих отношениях? Или, может, уже дали?
— Еще ничего не дал, — я понимал, что она говорит о материальных благах, но признаваться, что успел сделать и что еще буду делать для своей женщины я не собирался.
Для Лии это было чем-то особенным, и я не уверен, стоит ли говорить о каких-то подарках.
— Знаешь, мам, мне очень дорог Дамир, и я не жду от него подарков или денег.
— На одной любви, дочка, далеко не уедешь. Принеси лучше из духовки утку, совсем запамятовала я.
— Как знать-как знать, — прошептала она, и слегка улыбнувшись мне, поднялась и вышла из комнаты.
— Итак, что вы планируете делать дальше? тут же встрепенулась Валерия, отпивая шампанское из бокала.
— Если вы имеете в виду отношения, то Бог покажет, но мне очень дорога Лия, и вам обижать ее не позволю.
— Вы ее любите? второй раз за вечер заговорил Александр Николаевич, и я, повернувшись к нему, серьезно ответил:
— На этот вопрос я могу ответить только Лие.
— Ауч! послышалось с кухни и что-то упало, а я сразу же встрепенулся, собираясь идти на помощь.
— Ли, что случилось?
— Ничего, я сейчас, — ответила малышка, и я выдохнул, мысленно улыбаясь и понимая, что веду себя, как влюбленный придурок. Ведь так они себя ведут? Влюбленные?
— Знаете, Дамир Тимурович, вы мне не очень нравитесь, — призналась мама, с расстроенным видом вертя в руке бокал.
— Взаимно. А посему, нам пора, надеюсь, что увидимся в более хорошей обстановке, — не соврал я, желая, чтобы в следующий раз они приняли дочь более дружелюбно.
Поднявшись из-за стола, прошел в прихожую, где как раз встретил Лию с подносом, на котором лежала зажаренная и вкусно пахнущая утка. Хоть что-то в Валерии было правильным, — судя по запахам она не плохо готовила.
— Мы уходим.
— Уже? ошарашенно спросила она, но тут же понесла поднос обратно в кухню.
Я быстро надел пальто и ботинки, а дождавшись девушку, помог собраться и ей.
— Что-то случилось?
— Все нормально, доченька, просто вам пора на самолет, — ответила Валерия, сложив руки под грудью.
— Ладно, папа, я
— Торопитесь, не хочу, чтобы вы опоздали на свой отдых, — как-то сжато ответил Александр.
— Спасибо. До свидания, родители.
— Пока, дочь, — ответила мать, и мне показалось, что я увидел в ее глазах сожаление.
Скупо попрощавшись, мы вышли из квартиры и начали спускаться по ступенькам. Лия шла медленно, голову склонила вниз, а руки сцепила перед собой. Ей было больно, я знал, а потому и забрал оттуда. Эта ситуация мне кое-что напоминала, и я не хотел, чтобы мы задерживались там еще хотя бы на минуту.
Спустившись вниз, я снял сигнализацию с машины, поставил в багажник сумку и, обернувшись, увидел полные боли глаза малышки. Она хотела плакать, но держалась, возможно только из-за того, что я был рядом, и не желала показывать мне свою слабость.
— Твою мать, встретили Новый Год! прорычал я, и подойдя к ней, рывком потянул на себя, но не со злобой, а с желанием утешить и унять боль.
— Мы всегда Новый Год встречали вместе, по-домашнему, без лишних упреков, а сейчас, — едва слышно прошептала Ли, и вздрогнула, а я крепче прижал ее к себе.
— Не реви, прошу тебя.
— Мы ведь никуда не летим, правда?
— Нет, но если хочешь, я быстро организую.
— Нет, — быстро покачала головой, и посмотрела мне в глаза, — хочу шампанское, гирлянды и тебя в нашей спальне.
— Ох, вот это мне очень даже нравится, — подмигнул я, пальцами вытирая скатившиеся слезы по ее румяным от мороза щекам, — возвращаемся?
— Да, — кивнула малышка, и приподнявшись, чмокнула меня в губы.
На улице давно стемнело, как это бывало обычно зимой — в полпятого наступала ночь. Но под уличным фонарем я смог увидеть наконец-то зажегшиеся искры счастья в глазах моей девочки. И только вечером сегодня начал осознавать, что такого к ней чувствую. Влюбленность. Совершенно новое и неопознанное для меня чувство, и может быть, мне это не нравилось, если бы не знал, что Лия чувствует то же самое. То, как мы понимаем друг друга, как ощущаем и желаем, говорит о том, что наши чувства взаимны. Да и тогда, на Сицилии, она сама назвала меня любимым. И теперь я точно осознавал, что желаю эту девочку сделать самой счастливой на свете, несмотря ни на что.
Усевшись в машину, мы отправились обратно в город. Дорога заняла приблизительно полтора часа и уже в семь вечера я припарковался около супермаркета, в котором мы собирались набрать вкусностей и ехать домой отмечать праздник.
— Малышка, шампанское дома есть, я заказывал не только в гостиницу, но и для тебя.
— Спасибо. Оно очень вкусное.
— Я знал, что тебе понравится. Чего бы тебе хотелось?
— Сегодня я распробовала оливки, хотя раньше их не любила, — улыбнулась Лия, и увидев заветную банку, положила ее в тележку. Немного подумала, и добавила еще одну банку.
— Фрукты? Конфеты? Торт?
— Если честно я никогда не пробовала свежий ананас, можно?
— Зачем спрашиваешь? Что хочешь, то и бери.
— Послушай, а мы только сладкое будем? Может нужна какая-то мясная нарезка?
— Ли, в доме прислуга есть, они все наготовят, этих продуктов дома хватает.
— Ладно.
— О, какая неожиданная встреча, — я обернулся на голос и увидел улыбающегося, как идиот, Шираева, который явно мечтал получить по зубам.
