— Спасибо тебе, Миша, за помощь. Но на этом, все!
— Ладно. И вам спасибо, Дамир Тимурович, надеюсь, мы смогли вам хоть немного помочь, — он поднялся и прошел к двери, нажал на ручку, и на выходе произнес: — Удачи вам!
В следующую секунду я остался один, понимая, что больше не будет никакой информации о моей девочке. И от этого осознания меня накрыло, перед глазами встала пелена, а сердце ухнуло вниз, словно сорвалось и начало падать. Но я должен взять себя в руки, потому что не могу всю жизнь следить за ней, — просто не могу! Не имею права!
Захлопнув папку с документами, которые должен был изучить до вечера, я уже хотел попросить Ольгу Леонидовну принести мне кофе, как дверь неожиданно открылась и в кабинет с решительным настроем влетел Михаил.
— Я не понял?! зло прошипел я, взбесившись такому поведению.
— Знаете, Дамир Тимурович, можете убить меня, но я не хочу, чтобы вы потом всю жизнь жалели, — начал он, сверля меня яростным взглядом.
— Объяснись.
— Неделю назад Лия Александровна родила девочку, а вчера они оставили ее в роддоме и выписались, — выпалил он, как на духу, а я замер, ошарашенно смотря на него.
По телу прошелся необъяснимый холод, а внутри все скрутилось в тугой узел, от осознания того, что я услышал. Но понял, в действительности, только слова, не саму суть, потому что информация обрушилась, словно лавина на голову. Какого х*ра они сделали???
— Что ты сказал?
— Они отказались от ребенка, — уже тише повторил он, и я резко схватил его за рубашку.
— Ты сейчас шутишь? Специально? Отвечай!
— Когда они уехали, я зашел в больницу и разговаривал с врачом. Девочку отправят в дом малютки.
— Какой дом малютки? прошипел я, продолжая крепко сжимать белую ткань в руках.
— Отказников туда отправляют, Дамир Тимурович, — ответил он, схватив меня за руки.
— Они что, ох*ели там совсем? я резко отпустил его, и руками уперся в стол, тяжело дыша.
— Ребенок родился недоношенным, и они объяснили отказ тем, что недоразвитый им не нужен.
От услышанного, я заревел в голос и смахнул все со стола, готовый убить кого-то, попадись мне только на пути. Кто они такие, чтобы вершить судьбу маленького человечка?
— Недоразвитый?
— Дамир Тимурович, я вас прошу
— Адрес! Говори адрес больницы! смотря в глаза помощнику, заорал я, и дождавшись ответа, быстро рванул из кабинета.
— Я поеду с вами, вас могут не пустить, — закричал мужчина, следуя за мной к лифту.
Я несся, никого не замечая вокруг, широким шагом прошел приемную, наплевав кто и что скажет про своего директора. Сейчас меня волновало только одно: что с ребенком? Спустившись на парковку, нашел свой автомобиль и уселся в него, сразу же заводя двигатель. Дверь с пассажирской стороны открылась и на соседнем сидении оказался Михаил, который бежал за мной следом. Я выдохнул и посмотрел на него, а потом получив одобрительный кивок, тронул машину с места. В голове билась одна мысль: они бросили своего ребенка! Своего!!! Господи, да что происходит с Лией, как она могла оставить дочку в роддоме? Как посмела отставить маленького человечка, который так нуждается в ее помощи. Дети, ведь они не могут сами за себя постоять, им нужна мама, которая приложит к груди и будет всегда рядом. А что сделала Лия? Как она посмела оставить свою кровиночку? Как?
— Что еще узнал? прервал я давящую тишину, и готовый вот-вот сойти с ума от случившегося.
Я просто ощущал дикую злость на эту семейку, а еще страх за маленькую, ни в чем не повинную девочку.
— Лия Александровна даже не захотела ее подержать. Как я понял, она отказалась от ребёнка, и девочку сразу унесли в палату, где лежат недоношенные дети.
— Почему ты мне раньше не рассказал? спросил я, крепко сжимая руль руками.
— Вы и сегодня не хотели слушать, но я понял, что это будет ошибкой, если я вам не расскажу.
— Я даже подумать не мог, что им взбредет в головы! Представить не могу, понимаешь?
Я продолжал злиться на ситуацию и жестокость людей. Я злился и не мог поверить, что Лия смогла так поступить, сама прекрасно зная, каково это быть без поддержки со стороны матери. Что двигало ею в тот момент, почему она так поступила? Я ничего не понимал, но хотел бы лично у нее спросить. Столько вопросов в голове роилось. Встряхнуть бы девочку хорошенько, чтобы хоть каплю дошло, что она творит.
— А что с малышкой, на каком месяце она родилась?
— Лучше это спросить у доктора, — как-то странно ответил он, отворачиваясь к окну.
— Я у тебя спрашиваю, Миша! заорал я, поворачивая на парковку около роддома, в котором лежала Лия.
— Семь месяцев, — тихо ответил он и, открыв дверь вышел из машины, а я сразу же последовал за ним.
— Что ты сказал? не поверил в услышанное, потому что такого не могло быть.
— Семь месяцев. Больше мне нечего добавить.
— Не может быть семь месяцев, потому что — я замер, осознавая в чем дело, и не веря, что такое действительно может быть, — разве что она Миша, что еще сказал врач? Может, какие другие причины отказа, кроме того, что ребенок недоношенный?
— Дамир Тимурович, если бы я знал, то обязательно вам сказал. Но, увы, на этом, — все.
Запустив пальцы в волосы, я растрепал их, и выдохнув, направился в здание, решив, что обязательно во всем разберусь. На ходу набирая номер своего юриста, который всегда помогал мне в важных делах, я дал ему задание готовить все необходимые документы на усыновление. Я не собирался ни минуты оставлять малышку одну в этих серых стенах. Она не виновата, что ее родители с придурью, и решили бросить на произвол судьбы. Девочка обязательно должна быть счастлива и, если настоящие родители не в силах осчастливить малышку, этим займусь я. И что бы там ни было, девочку оставлять не собирался.
— Здесь? спросил я у Михаила, как только мы подошли к кабинету заведующего.
— Да, — кивнул он и я открыл дверь, предварительно постучав.
— Здравствуйте. Меня зовут Байер Дамир Тимурович, нам нужно поговорить, — произнес я с порога, и сразу же прошел вглубь кабинета.
— Вольнов Семен Валентинович, заведующий роддомом. Чем могу помочь? приветливо ответил он, чему я порадовался, понимая, что долго уговаривать его не придется.
— Я хочу забрать девочку, которую оставили Шираевы.
— Шираевы? Ах, Лия! А вы им кто?
— Родственник. Дядя малышки. Так что с ней?
— Да, они действительно отказались от ребенка, но не только из-за того, что он недоношенный, — еще больший фактор сыграл, что это девочка.
— Что? мне кажется я даже скривился от удивления, и крепко сжал руки.
