— Не хочу ни на секунду оставлять, если в этом нет необходимости.
— Ты прав, — она Лапочка.
Когда ребята установили кроватку и проверили, чтобы ничего не принесло вред ребенку, я поблагодарил их за помощь, на что они просто махнули руками. Уложив Ангелику, теперь уже в ее кроватку, я задержал Мишу для разговора, а брат попрощался и уехал, объяснив, что его ждет Руслана.
— Миша, я решил, что стоит еще немного понаблюдать за Лией. Сможешь сменить Дениса, чтобы он отдохнул? Ты же его не отправлял домой?
— Нет, не решился, — глядя в пол, произнес мужчина, зная, что я бываю вспыльчив.
— Спасибо.
— Я сейчас же поеду его сменю.
— Хорошо, и докладывай мне любую информацию, — попросил я, потому что теперь вообще ничего не понимал об этой семейке, но просто так отпустить Лию до сих пор не мог.
— Я понял, Дамир Тимурович.
— Ступай.
— А можно вопрос? развернувшись, спросил Миша, и я кивнул. Вы ведь любите Лию Александровну?
— Ее невозможно не любить, просто невозможно, — ответил я, вспоминая любимую, и тут же бросил взгляд на халат, который все эти полгода лежал на кресле.
Михаил молча кивнул и исчез за дверью, а я присел на кровать напротив детской кроватки и, смотря на Лапочку, снова вспомнил Лию. Мне сейчас до ломоты в костях хотелось встряхнуть ее и добиться ответа: за что она так поступила с собственным ребенком. Неужели, я для нее настолько омерзителен, что она не смогла любить девочку, которую семь месяцев носила под сердцем? Что в ее голове? Что она чувствует, о чем думает? Меня душила обида за дочку, о которой я узнал только сегодня, пусть даже если она мне не кровная. Все равно: кто и что будет думать, потому что я давно не живу под дудку чего-то мнения.
Устало потерев лицо, я поднялся и подошел к кроватке, пальцами погладил мягкую щечку Лики, и мысленно пожелав ей волшебных снов, прошел к креслу, схватил халат, который, казалось, до сих пор хранил запах Лии. Я поднес его к лицу и с удивлением понял, что он пахнет свежестью, и улыбнулся, подумав, что нужно поблагодарить своих горничных. Они периодически его стирали и ложили обратно, словно только что Лия оставила его здесь. Грудь пронзила острая боль, и я крепко сжал кулак, держа в нем тонкую ткань. Как же хотелось обнять любимую, сказать, как сильно я в ней нуждаюсь. Да и теперь не только я, а наша дочка, наша маленькая девочка.
Тяжело вздохнув, я положил халат обратно на подлокотник и, оставив включенным ночник, сбросил с себя штаны и футболку и завалился спать, прекрасно понимая, что теперь минуты, выделенные на сон очень драгоценны.
Но стоило мне только уснуть, как вдруг я услышал вибрацию своего мобильного, и резко распахнул глаза. Какого х*ена кому-то надо звонить мне в полтретьего ночи? Едва найдя в себе силы, чтобы подняться с кровати, я тихонько вышел из спальни и только в коридоре посмотрел, кто мне звонил. И, чертыхнувшись, сразу же перенабрал, зная, что Миша не будет меня тревожить по пустякам.
— Дамир Тимурович, я за городом в северном направлении. Этот урод вывез Лию Александровну в посадку, она без сознания и
— Что, и??? отойдя подальше от спальни, закричал я, понимая, что меня начало трясти от страха за Лию.
— Врачи могут не успеть
Я замер от услышанных слов, и тут же сбросил вызов, пытаясь собрать мысли в кучу и понять, что делать дальше. Но я быстро сообразил, что теперь ее будущее зависит только от меня.
Глава 20
Не находя себе места, я метался по коридору, моля Бога, чтобы врачи спасли Лию, чтобы она нашла в себе силы выкарабкаться, хотя бы ради дочери. Мне не позволили ее увидеть, потому что, когда я примчался в больницу, оставив малышку с Варварой Михайловной, Лия уже была в операционной. И, как мне сообщили, у нее множество ушибов и одно ножевое ранение. От последнего, у меня внутри скручивался тугой узел, — от страха за ее жизнь. Я очень переживал за любимую, и надеялся лишь на врачей и их квалифицированность, а также, на всевышнего, которому молился последний час. Готов был отдать все, чтобы она выжила, потому что, другую жизнь я не представлял. Да проще самому сдохнуть, чем знать, что какая-то мразь забрала жизнь любимой женщины. К тому же, больше всего в Лие нуждалась Ангелика, наша маленькая девочка, которая послана нам Богом.
— Дамир Тимурович, как вы и просили, Шираев уже на месте, — доложил Миша, которому я велел схватить эту мразину сразу же, после случившегося.
— Как прошло? устало потерев глаза, спросил я, то и дело поглядывая на дверь операционной.
— Да как там могло пройти? Этот ублюдок имел всего два охранника, и что самое интересное, они к нему близко не подходили. Мне не составило труда их вырубить.
— Сильно сопротивлялся?
— Охранник? удивленно спросил помощник, недоверчиво посмотрев на меня.
— Шираев.
— Не очень. Один раз по голове стукнул ему, и он отключился.
— Миша, он мне живым нужен.
— Не переживайте, Дамир Тимурович, я не собирался облегчать его смерть.
— А что с Николаем?
— Он уже в пути. А Денис остался в ангаре, он все приготовит.
— Спасибо тебе, — тихо поблагодарил помощника, понимая, что он тоже слишком уставший, но времени на отдых у нас сейчас не было.
Я устало опустился в кресло, локтями уперся в колени и спрятал лицо в ладонях, снова возвращаясь мыслями к Лие. Что, если бы Миша меня послушал и прекратил наблюдение, что было бы, если б он не находился в тот момент возле подъезда Шираева? Чтобы было тогда? Я остался бы ни с чем. Не знал бы о существовании дочери, Лия бы лежала в посадке, истекая кровью, а я бы продолжал страдать от того, что меня бросила любимая женщина. Но теперь возник вопрос: а так ли это было?
— Дамир Тимурович, — позвал меня Михаил, и я поднял голову, смотря на него, словно сквозь пелену, — Дамир, вы не должны отчаиваться, у вас просто нет на это права, потому что вы нужны своим девочкам. Они очень в вас нуждаются, поверьте мне.
— Почему ты считаешь, что Лия
— Дамир, она родила вам прекрасного ангела, она хотела дать ей вашу фамилию. Неужели это не говорит о том, что она в вас нуждается? Согласитесь, если бы она ненавидела, то сделала бы аборт.
— Ты знаешь, где тот гинеколог, который вел беременность Лии? охрипшим голосом спросил я, крепко сцепив руки в замок.
— Мы его уже ищем. И я обещаю вам, что обязательно найдем.
— Хорошо.
Снова наступило молчание, которое просто давило своей тишиной. Уже почти два часа врач не выходил из операционной, и это меня только еще больше нервировало. Хотелось, наконец-то, узнать состояние Лии, хотелось просто увидеть ее, коснуться, понять, что теперь ее жизни ничего не угрожает. Но, как назло, никто не сообщал абсолютно ничего. А я даже понятия не имел, какие у нее еще повреждения, и чем это может грозить. Еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на врачей, и не потребовать ответа.
