— Я был так на тебя зол, что даже не захотел смотреть что там. Но теперь понимаю, что стоило сделать это сразу, переступив через гордость.
— Ты имел право злиться на меня.
— Не имел я права на это, не имел!
— Ты ничего не знал, и мог ее вообще выбросить.
— Тогда был бы последним придурком.
— Мне было важно только одно: чтобы с вами, — с тобой и Ликой все было хорошо.
— Маленькая отчаянная девчонка, что же ты наделала?
— А как бы ты поступил на моем месте? Ты бы позволил, чтобы меня убили?
— Нет, не позволил бы.
— Вот видишь.
— За что он тебя так избил? За что ножом?
— Он начал ко мне приставать, а я сказала, что после родов мне нельзя как минимум месяц заниматься сексом. Но его это не остановило, я пыталась вырваться, да по большому счету не это было причиной отказа. Просто он мне омерзителен. Но, по всей видимости я его сильно взбесила, и он начал меня избивать, а потом схватил кухонный нож и вонзил в меня. Помню только резкую боль и темноту. Все.
— А когда он понял, что ты умираешь, отвез тебя в посадку.
— Что? ошарашенно переспросила я, не веря в услышанное.
— Миша сменил пост и следил за вами. Он мне и сообщил где вы, — Дамир пальцами сжал переносицу, а второй рукой забрался мне в волосы, массируя кожу головы.
— Он оказался еще хуже, чем я думала.
— Теперь вы обе в безопасности, а Шираев не сможет вам навредить.
— Главное, Лапочка, а я неважно.
— Нет, Лия, вы обе важны, вы обе!
— Я уже и не думала, что когда-то смогу выбраться из лап этого зверя.
— Рано или поздно, он бы облажался, и слава Богу, что это случилось сейчас.
— Дамир, а Сергей Константинович, он ваш родственник?
— Какой-то дальний, это Кир лучше знает. А что?
— Просто вспомнила, девочки давно говорили.
— Если бы ты знала, как я по тебе скучал. Каждый день, каждую минуту.
— А как же та блондинка?
— Какая? А! С вечера?
— Да, мне казалось вы так счастливы с ней, — Дамир устроил нас поудобнее, и я, позабыв о страхе, улеглась ему на грудь.
— Не было никакой блондинки. Специально ее позвал, тебя позлить, — ответил он, и я резко приподнялась на локте, смотря ему в глаза.
— Ты знаешь, что издевался надо мной?
— Прости, милая, ты тоже издевалась, я не знал всей правды.
— Прости, — тихо произнесла я, понимая, что не имею права предъявлять претензии.
— Ты знала, чем я Шираеву не угодил? Почему он так хотел мне насолить?
— Думается мне, что у него было много причин. Первая, о которой я узнала, это гостиница, подаренная тобой мне.
— Но ты же отказалась от нее.
— Да, за это и получила впервые, ну и за то, что позволила тогда выбраться из дома, а эти две прилипалы не уследили за мной.
— Он избил тебя тогда?
— Ему лишь бы повод был.
— Какой же он ублюдок, полное ничтожество и слабак, — мужская рука чуть сильнее сдавила мое плечо.
— Я так поняла, что он изначально хотел получить ту землю, на которой построена гостиница.
— Хотел, да только связей и денег не хватило. Не хватило той суммы, которой я ему не одолжил.
— Он у тебя просил? удивилась я, и получила кивок в подтверждение, — Сволочь.
— Братец поганый.
— Ты уже знаешь, значит. Он так жаловался, что у тебя и Кирилла есть все, а у него ничего, только долги. Сказал, что отняв меня, сможет тебя наказать.
— Ему это удалось. Мне жить не хотелось без тебя.
— Мне тоже не хотелось, только ради Ангелочка держалась. Ах, да, он еще все выспрашивал за какой-то камень, но я ничего не знаю о нем, и его это очень огорчало.
— Денег, мразь, захотел, и ради них пошел рушить судьбы. А утверждал, что камень не так ему и важен после смерти отца.
— Он умер? удивленно переспросила я, узнав об этом только сейчас.
— Да, сердечный приступ, — ответил без капли жалости, и я решила больше ничего не спрашивать об этом человеке, понимая, что радости Дамиру он не приносил.
— Ты знаешь, Дамир, я, наверное, благодарна Артему, что он тогда избил меня и вывез в посадку.
— Что ты такое говоришь?
— Даже если бы твои люди за мной не следили, я бы умерла, но больше бы не страдала от его жестокости.
— А вот сейчас ты дурочка. Не говори такое, я бы нашел способ тебя спасти. В конце концов ты нужна Ангелике.
— Просто, после родов, он забрал самое ценное. Лапочка — она же моя жизнь, моя душа, а Артем вырвал ее из меня, отнял, и больше не хотелось жить. Но, видимо, кто-то сверху решил меня пожалеть, и дал еще один шанс.
Отстранившись от любимого, я подогнула ноги и обняла себя, положив голову на колени, отвернулась, и взглядом устремилась в окно.
— Я все рассказала, что знала, теперь только тебе решать, что со мной делать.
Глава 23
Поднявшись с кровати, Лия подошла к окну и, обхватив себя руками, глубоко вздохнула. Я видел, как ей было тяжело, и сам в душе ощущал необузданный гнев от ее рассказа. То, что пришлось пережить маленькой девчонке, было выше моего понимания, но я старался держать себя в руках, находил силы, чтобы ее не спугнуть. Малышка и так была на грани срыва после произошедшего, и я не хотел пугать ее еще больше. Я найду куда пустить свою злость, но только не на любимых, не на тех, кем так сильно дорожу. Мои девочки теперь будут счастливы, об этом я позабочусь, а все, кто хоть раз причинил им вред, получат свое наказание.
Посмотрев в кроватку на Лапочку, я поднялся и прошел к любимой, которая неотрывно глядела в окно, нервно кусая губу. Ее напряжение передавалось мне и я заметил: стоило подойти, она поежилась, вся сжалась, снова закрываясь и отстраняясь от меня. Стараясь не спугнуть еще больше, медленно провел пальцами от локтей к плечам и сжал последние, не сильно, просто показывая ей, чтобы расслабилась. Лии пришлось многое пережить, и теперь она боялась любого резкого движения, боялась прикосновений и шорохов. Пока я даже не представлял, что мне нужно сделать, чтобы в ее глазах снова горел огонь, чтобы она жила, как раньше, не думая, что ей кто-то причинит вред. Единственное я знал, что буду заботиться о ней и о дочке, они стали не просто моей жизнью, они стали центром моей вселенной.
— В детстве хочется скорее стать взрослым, ни от кого не зависеть, жить своей жизнью и делать, что хочется, — прошептала Лия и глубоко вздохнула, дрожа всем телом.
