Родительницы решили погостить у нас еще некоторое время, и часто носились с внучкой больше, чем я. О произошедшем, в нашей с малышкой жизни, я рассказал поверхностно, стараясь не сильно травмировать сердца матерей. Потому что теперь я и сам стал отцом и понимал, что ребенок это самое дорогое и ценное в нашей жизни. А сердце за него болит настолько сильно, что готов рвать и метать, только бы родному малышу было спокойно. За эти два месяца, которые Лия была, наконец-то, свободна несколько раз в неделю, приезжал ее отец и пытался заново учиться общаться с дочерью. Меня радовали ее новые отношения с родителями, потому что именно этого ей и не хватало с самого начала. Теперь же было все иначе, все родные рядом, все счастливы и довольны, остальное мои проблемы, которые, конечно, хотелось решить с наименьшими потерями. И проблема эта заключалась в страхе Лии. Искоренить бы его ко всем чертям, чтобы не бояться прикоснуться к любимой, чтобы не одергивать руку, когда хочу погладить ее, но вспоминаю, что могу напугать. Чтобы мысленно не давать себе подзатыльник, понимая, что мое желание поцеловать ее не будет разделено. Как бы много хотелось убрать этих «не»
— Лапочка с каждым днем все красивее, или мне, как маме так кажется, — заметила Лия, поправляя одеяльце в коляске и шапочку на маленькой головке.
Мы сидели на террасе в плетеных креслах, коляска стояла перед нами, и мы наслаждались теплыми лучами сентябрьского солнца. Приехав с осмотра, сразу же покормили малышку, и как только она уснула, решили на террасе выпить чаю, да и посчитали, что дочке свежий воздух пойдет на пользу.
Варвара Михайловна накрыла на стол, и теперь мы наслаждались теплом и пением птиц, доносившемся из собственного сада.
— Тебе не одной так кажется, у нас вырастет настоящая принцесса, — ответил я, наблюдая, с каким восхищением Лия смотрит на дочку.
Взяв со стола чашку, она медленно сделала несколько глотков, а потом с удовольствием вдохнула клубничный запах. Это был очень дорогой чай из Италии, который я привез весной, и не прогадал: Лии очень понравился аромат клубники в этом напитке.
— Я сегодня проснулась с таким ощущением, — начала она, тяжело вздыхая и отставляя чашку, — с таким ощущением, что я делаю что-то не так. Мне показалось, что мне чего-то не хватает.
— Например?
— Ангелика спокойно спала в своей кроватке, я, наконец-то, физически себя отлично почувствовала, но в душе мне чего-то недостаёт, — она опустила взгляд на свои руки, нервно дергающие пояс домашнего комбинезона.
— Говори обо всем, что тебя беспокоит, — поддержал я, заметив ее скитания.
Лия бросила на меня мимолетный взгляд, потом несколько дольше задержалась на Лике, и, сжав руки в кулачки, выдохнула, словно собираясь прыгать с парашютом.
— Мне не хватало тебя, — как скороговорку произнесла она, и резко отвернулась, прячась от моего взгляда.
В один миг у меня с души словно камень упал, и захотелось закричать от счастья, да, наверное, только спящая дочка сдерживала мой детский порыв.
— Там, в той квартире всегда не хватало тебя, но я считала, что ты меня ненавидишь, и всеми силами старалась это внушить себе. А после того, как я осталась без дочки, все стало неважно, все обрушилось, померкло, уничтожилось. Но, когда появился ты, такой заботливый и добрый, мне изначально казалось это сказкой, потом я ждала какого-то подвоха, а его все не было. И с каждым днем я начала понимать, что ты- это ты, и что теперь все иначе, не так как было раньше. Ты не чужой, и чувства никуда не пропали, просто мне морально было сложно, — она снова повернулась и впервые посмотрела мне в глаза, в ее же глазах читалась неуверенность, — сегодня я поняла, что ты мне очень нужен, всегда.
Я неотрывно смотрел на любимую, которая, казалось, заново училась говорить о своих чувствах, и давалось ей это с большим трудом. Она переживала, нервно покусывала губу и продолжала теребить трикотажный пояс комбинезона. Лия ждала от меня шага, потому что боялась сделать что-то не так или даже совершенно не понимала, что делать дальше.
— Чего тебе хочется сейчас? решил помочь ей и взял хрупкую ладошку в свою руку.
— Я можно, да? спросила она, и хоть я не понял, что она имеет в виду, все равно кивнул, ожидая, на что согласился.
Лия переплела свои пальцы с моими, и медленно поднявшись из кресла, сделала шаг, а выдохнув, присела ко мне на колени. Я слышал, как громко стучало ее сердце, а тело дрожало от страха, но она не сдавалась, и, высвободив руку, пальчиками прошлась по моим щекам.
— Ты поседел, — прошептала она, наблюдая за своими движениями.
— Второго твоего ухода я просто не выдержу.
— И я, — выдохнула она, внимательно смотря в глаза, а потом начала медленно наклоняться к моим губам.
Несколько секунд, и я ощутил нежность ее теплых и мягких губ. Она мягко прикоснулась, даря свой аромат, и языком раздвигая мои губы, соприкасаясь с ними, изучая и пробуя. В ее поцелуе не было пошлости, это была нежная и интимная ласка, и я понял, что от такого простого касания, мы наслаждаемся вдвоем. Было такое ощущение, словно мы впервые поцеловались, да только мне показалось, что при самом первом нашем поцелуе я не испытывал такой эйфории, как сейчас.
Лия закрыла глаза, языком провела по губам, и сразу же надавила, давая понять, что хочет почувствовать меня. Казалось, что мы изучаем поцелуй пошагово, но было очень здорово, потому что я мечтал об этом все восемь месяцев. Открыв рот, мы соприкоснулись языками, и мне понадобилось много сил, чтобы не сжать малышку крепче от того желания, которое я испытывал. Да и тихий стон из ее ротика не добавлял мне выдержки, и с каждой секундой поцелуя хотелось все больше и больше завладеть ее телом. И хоть разумом я понимал, что еще рано, нужно дать ей время, но тело мое говорило об обратном, ведь давно не испытывало таких ощущений.
Ее правая рука переместилась мне на затылок, и я, не сдержавшись, разместил свои руки у нее на пояснице, ближе прижимая к себе. Мы целовались так, словно неделю жили без воды, пытались поглотить все разом, чтобы хоть немного утолить жажду. Я радовался, словно мальчишка, которого впервые поцеловала понравившаяся девчонка, и балдел от любимого запаха и вкуса. Лия была ни с кем не сравнима, что раньше, что сейчас, только казалось, стала еще более необходима мне, как птице крылья, так и мне моя женщина.
Едва найдя в себе силы, малышка сама медленно отстранилась, прерывая поцелуй, и замерла в нескольких сантиметрах от лица. Ее горячее дыхание я мог ощущать на своих мокрых губах, а когда заметил, с какой жадностью она смотрит на них, легко улыбнулся, понимая, что она больше не дрожит от страха. Ей понравилось, она смогла расслабиться и отдаться на волю чувствам и желаниям — это было огромным знаком того, что мы движемся в верном направлении.
— Ты очень нежный, я помню, — немного восстановив дыхание, прохрипела она, пальцами перебирая волосы у меня на затылке.
— Отпусти свои страхи, я всегда буду только таким.
