- Сумасшедший! Обнаглевший хам! – продолжала злиться, и дрожащими пальцами пыталась отстегнуть ремень, но тот никак не поддавался.
- Куда намылилась?
- От тебя подальше! Отстегни эту штуку от меня!
- Ты соображаешь что мы по середины трассы находимся? Собралась попутку ловить?
- Сама разберусь, без твоей помощи.
Я наконец-то выбралась из машины, слегка поежилась от прохлады ночи, и тыльной стороной ладони, вытерла льющиеся слезы. Дурацкий день и дурацкий вечер, как же мне хочется домой! Почему все свалилось в кучу, и теперь я вынуждена идти в коротеньком платье ночью, по среди трасов, да еще осмысливать слова, брошенные Булатом. Никто и никогда не смел так со мной разговаривать, никто не сравнивал меня с шлюхой, и не позволял себе орать на меня. Даже родители, воспитавшие меня в любви и заботе, ни разу не крикнули, а если и отчитывали за что-то, то спокойным тоном. А вот так, так никогда!
Я громче заплакала, от обиды на нового знакомого, который одним своим криком испортил мое мнение о нем. Из-за чего он вообще на меня обозлился, ну помог, спасибо огромное, но что дальше? Почему злость решил сорвать на мне, в чем я перед ним провинилась, ведь мы только сегодня познакомились! Оглянувшись, поняла, что Булат уехал, оставив меня совершенно одну в незнакомом районе ночью. Я снова всхлипнула, на этот раз тихо, еле слышно, пытаясь понять, что делать дальше. Позвонить отцу? Так он сразу же запрет меня под семью замками, и больше не позволит ходить не то, что по каким-то клубам, он даже в универ меня саму теперь не отпустит. Про звонок маме и думать не стоит, она всегда рядом с папой. Теперь кроме родителей и позвонить некому, оставалась только Таня, но после случившегося, а именно она подстроила встречу с Пашкой, подруга теперь будет последним человеком к кому я обращусь за помощью.
Ну в конце-то концов, не идти же мне до центра пешком, в лучшем случае дома окажусь к утру, если конечно повезет. Еще и эти долбанные каблуки! Вот зачем я надела босоножки на каблуках? Зачем я вообще поперлась в этот клуб, ведь предлагала мама остаться, сейчас бы сидела под теплым крылышком и наслаждалась родительскими объятиями. Так нет же, иду обняв себя руками, пытаясь согреться или хотя бы унять дрожь, и рыдаю в три ручья, сетуя на горькую судьбинушку. За что мне это? Почему Булат уехал? Остановившись, с силой топнула ногой, и наплевав, что завтра буду сидеть словно под арестом, зато дома! я решила позвонить папе, потому что он ни за что не бросит меня здесь, как это сделал мой сосед. Но только я решилась сдаться с повинной, как обнаружила, что при мне ничего нет.
- Черт! – прорычала от отчаяния, и заревела с новой силой. – Ну, почему, почему я оставила свою сумочку у этого наглеца в машине? Почему?
- Эй, малышка, сколько?
Я ошарашенно обернулась на голос. Возле меня остановилась неизвестная машина черного цвета, окно с пассажирского места было открыто, а из него выглядывал довольно ухмыляющийся мужлан с отвратительной рожей. Я тяжело сглотнула и принялась отступать назад, только вот сзади перила и пропасть, а точнее железнодорожные пути. Мамочка.
- Двоих потянешь, куколка?
Мужлан медленно открыл дверь и вышел из машины, а я, сжав руки в кулачки, прижала их к груди, молча молясь на спасение.
- Такая хрупкая, но грудастая. Хочешь, мы по очереди, ты только скажи сколько берешь?
- Я… я… не… я не праститутттутка, - от волнения зуб на зуб не попадал, а колени так дрожали, что казалось я сейчас рухну на землю. Вот тогда даже и цену спрашивать не станут.
- Девочка, ты меня заводишь, прекрати играться, и поехали. Ужасно хочу трахаться.
От его слов мурашки по коже побежали, а сердце так гулко забилось в груди, словно хотело покинуть мое тело. Неужели я вот так умру, от жестоких лап насильников в свои молодые годы? Господи, если я останусь жива, то больше никогда не попрусь в клуб без надежного мужчины, я обещаю!
- Что там, друг, дорого берет? Поехали тогда, может еще кого нацепим.
Да-да-да, езжайте, прошу вас, я очень дорогая, только не проститутка, а папина доченька. Он вам за меня головы оторвет, за это точно ручаюсь. Шептала про себя, все же надеясь на чудо.
- Да нет, Серый, она даже цену не назвала. Странная какая-то, рыдает.
- Нах оно тебе надо? Может предыдущий клиент не заплатил, от того и рыдает. Погнали отсюда.
- Может ей помощь нужна?
- Пусть сутенеру звонит, и дожидается. Нам эти проблемы не нужны.
Продолжая всхлипывать, я даже чуточку радовалась, что рыдаю, ведь им не нужна такая девочка на ночь, а значит у меня появился маленький шанс на спасение. И словно услышав мои молитвы, перед авто незнакомцев, задом припарковалась машина Булата, и я почему-то в миг почувствовала облечение, веря, что он меня спасет. Неужели он не уехал далеко, неужели решил вернуться? Пожалел? И стоило ему только выйти из авто, как я, позабыв о слабости, тут же рванула в его объятия, мысленно благодаря за то, что не бросил. В нос тут же ударил знакомый запах парфюма, и я снова всхлипнула, только теперь от облегчения. Совершенно чужой, но в эту минуту такой родной и необходимый. Кто бы мог подумать.
- Ребят, извините, но эта девочка моя. Она не проститутка, - произнес Булат, и неожиданно обнял меня, крепче прижимая к своему телу.
- Поняли, мужик. Без проблем. Приласкай ее, ревет совсем, - произнес тот, что улыбался мне, а потом послышался стук дверей, звук двигателя, и через несколько секунд машина уехала, оставляя нас с мужчиной наедине, в полной тишине.
Я носом потерлась о его футболку, не желая отстраняться от надежного и сильного тела, к которому Булат сам прижимал меня крепкими руками. Я слышала стук его сердца, и наконец-то перестала плакать, убаюканная теплом, и нежными поглаживаниями по спине. Он подбородком уткнулся мне в макушку и молча раскачивал, словно маленькое дитя мое тело. Через время я поняла, что он ждет, когда я приду в себя, а еще, мне стало ужасно стыдно за свое поведение. То, что он был зол и кричал на меня, не повод быть не благодарной за мое спасение, а теперь уже двойное. Он мог уехать, бросить еще у клуба, и неизвестно, что случилось бы со мной позже, возможно стоило ему отъехать, как Пашка снова стал бы преставать ко мне, заламывать руки, говорить гадости. А Булат наоборот, защитил меня от этого, а я на него накричала. Тяжело вздохнув, я капельку отстранилась, и попыталась заглянуть в зеленые глаза моего спасителя. И когда наши глаза встретились, мужской захват стал сильнее, а губы скривились в жесткой ухмылке. По всей видимости, он просто испугался моего зареванного вида.
- Прости меня, - прошептала я, распрямив ладошку и погладив его накачанную грудь, которая от моего прикосновения резкого приподнялась, и я услышала, как Булат глубоко вдохнул воздух. Что такое? – Я виновата, и мне очень стыдно.
Но на мое покаяние никто не обратил внимание, а лишь молча усадил в салон авто, сам пристигнул ремень, и закрыв с моей стороны дверь, уселся на свое место. Но меня удивило не это. Заведя двигатель, Булат не сразу нажал на сцепление, сперва его взгляд застыл на мне, он несколько долгих секунд о чем-то размышлял, после чего склонившись, сам снял с меня босоножки, и помог полностью, с ногами забраться в кресло. А в добавок еще и пледом прикрыл, достав его с заднего сидения. Так же молча коснулся руля, и наконец-то рванул машину в сторону дома. Это что, жалость или снисхождение? Я ничего не понимала, но была очень благодарна за оказанное тепло.
