Нужно позвонить кому-нибудь, кто поверит ей. Родители. Нужно найти телефон и позвонить им, убедить их приехать сюда с адвокатом. Они должны связаться со службой помощи по вопросам суррогатного материнства, получить консультацию, определить их с Верити юридическое положение, позвонить в Лондон, адвокату, у которого она консультировалась, – Элизабет Фрейзер. У нее наверняка есть партнеры здесь, в Америке, – просто не может не быть.
Телефон.
Она окинула взглядом комнату. Он должен был стоять вон на том столике. Но его нет. Его специально убрали.
Сьюзен сжала кулаки в безмолвной ярости. На глаза навернулись слезы. Она чувствовала себя кошмарно, непереносимо беспомощной.
Через некоторое время в палату вошла со стандартной улыбкой медсестра Дюфорс. Она принесла поднос с завтраком. Затем убрала катетер с капельницей и помогла Сьюзен совершить недолгий, но болезненный переход до ванной.
– Вы были здесь ночью? – спросила Сьюзен. – Всю ночь?
– Нет, я сдала дежурство после последнего вчерашнего кормления малышки – где-то в двенадцать. Вы уже придумали имя?
Сьюзен поколебалась. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Пока нет. Пока она не желала делить своего ребенка ни с кем в этой больнице.
– Я… Нет еще. Я думала, у меня будет мальчик.
– Это обычная история. Многие матери ожидают мальчика, а потом удивляются.
– Понимаю. Не знаю, почему я была так уверена, что родится мальчик.
– С девочками меньше проблем, – успокоительно сказала медсестра Дюфорс.
Садясь на унитаз, Сьюзен сказала:
– Здесь нет телефона. Вы не могли бы оказать мне услугу? Мне нужно позвонить. – Она успела заметить мгновенное напряжение, проявившееся на лице медсестры.
– Никаких проблем, – ответила Грета Дюфорс.
– И еще… не сейчас, конечно, – когда-нибудь позже… Я хотела бы показать малышку моей сестре, Кейси. Вы не могли бы помочь мне добраться до ее палаты?
Медсестра Дюфорс отвела взгляд:
– Конечно, я отведу вас… когда у вас прибавится сил. Не думаю, что сегодня.
Она помогла Сьюзен умыться и дойти до постели, затем вышла из палаты. Сьюзен напомнила ей про телефон, и она обещала сразу же заняться его поисками.
Сьюзен не хотела есть и с трудом проглотила небольшой тост, выпила чаю и апельсинового сока. Медсестра Дюфорс не принесла телефон. Сьюзен позвонила в звонок, повешенный над постелью, затем, окончательно выдохшись, задремала.
Открыв через некоторое время глаза, она увидела отца, сидящего на стуле рядом с постелью и глядящего на нее. Мать стояла у кроватки и странным взглядом смотрела на Верити. Сьюзен улыбнулась. Ее охватило чувство огромного облегчения.
– Слава богу, – выдохнула она.
– У нее глаза твоей бабушки, – сказала мать, едва взглянув на Сьюзен.
Облегчение и радость оттого, что она увидела родителей, вдруг омрачились неведомо откуда взявшимся беспокойством. Сьюзен не была на сто процентов уверена – это могла быть всего лишь игра воображения, – но ее родители вели себя как-то скованно, будто позировали для скульптурной композиции, а голос матери звучал неестественно.
– Она красивая, правда? – сказала Сьюзен.
Часы на стене показывали 10:25. До следующего кормления Верити еще оставалось время. Хорошо.
Понизив голос почти до шепота, она сказала:
– Они здесь, те люди, о которых я рассказывала. Они нашли меня, они хотят забрать у меня ребенка. Вы должны увезти меня – нет, нас – отсюда.
Отец посмотрел на нее с выражением, которое она не смогла расшифровать. Ей было видно, как прыгало его адамово яблоко над распахнутым воротом клетчатой рубашки. Он был небрит и одет в обычную рабочую одежду. Раньше он никогда не выходил из дому, не побрившись. Он выглядел измученным и осунувшимся. Когда-то, когда она была маленькой, он казался ей таким сильным; теперь он выглядел слабым, беспомощным… и старым. Сьюзен вдруг подумала, не болен ли он.
Затем она заметила, что мать тоже бледная и уставшая, будто не ложилась всю ночь. И испугалась.
– И у нее нос твоего отца, – продолжала мать тем же искусственным голосом. – Настоящий нос Корриганов. Видишь, чуть-чуть курносый? – Она отошла от Верити и прошлась взад-вперед по комнате, сцепив руки и глядя на отца Сьюзен так, будто просила помощи.
– Нам… нам нужно уехать. Увезите меня отсюда, – сказала Сьюзен с еще большей настойчивостью в голосе. – Люди, о которых я вам рассказывала, помните? Обслуживающий персонал здесь – я думаю, они с ними заодно. Увезите меня отсюда, нас с Верити и, наверное, Кейси.
Она замолчала, увидев, как ее родители быстро переглянулись. В памяти живо всплыл писк предупредительного сигнала, ужасный цвет лица Кейси, разъединенная линия подачи воздуха.
– С Кейси все хорошо? – спросила она с подозрением.
Отец посмотрел на нее, и она снова заметила, как подпрыгнуло его адамово яблоко – как всегда, когда он нервничал.
– С Кейси все хорошо, – сказал он. – С ней все… хорошо.
Мать вышла из палаты и закрыла за собой дверь. Отец молча сидел на стуле. Сьюзен казалось, что он хочет сказать что-то важное, но он встал и, подойдя к окну, бросил вскользь:
– Замечательный вид.
Сьюзен не могла поверить своим ушам. Ее начало колотить от ужаса. Она воскликнула:
– Папа! Они хотят забрать Верити! Ты что, мне не веришь? – Она все повышала голос и в конце перешла на крик, не задумываясь о том, что может разбудить Верити. – Папа! Во имя всего святого, ты должен забрать меня отсюда! Па-а-а-а-а-а-апа! Послушай! Господи, пожалуйста, ПОСЛУШАЙ меня!
Открылась дверь, и вошла медсестра Дюфорс, а за ней – мать. У нее были красные глаза, будто она плакала.
Медсестра повернулась к Корриганам:
– Боюсь, в данный момент любое общение вызывает у нее только отрицательные эмоции. Может быть, стоит дать ей немного отдохнуть. Почему бы вам не приехать завтра?
Отец Сьюзен кивнул.
– Нет! – закричала Сьюзен. – Папа, мама! Не уходите, не оставляйте меня здесь! Заберите меня отсюда! Вы…
Она не могла поверить своим глазам. Родители послушно выходили из палаты. Отец на миг задержался в дверях и посмотрел на нее. В его взгляде смешались удивление, жалость и укор. И вышел.
Медсестра Дюфорс поднесла палец к губам и сказала – спокойно, как всегда:
– Сьюзен, пожалуйста, успокойтесь! Вы разбудите свою дочь!
– Послушайте, вы не понимаете, пожалуйста… – Сьюзен попыталась встать с кровати.
Медсестра мягко, но решительно удержала ее, положив руку на плечо:
– Сейчас вам и вашей дочери необходим отдых.
Сьюзен внимательно посмотрела на нее: приятное лицо, не очень красивое, но доброе; хвост темных волос, чересчур туго стянутых на затылке; по виду – лет тридцать пять. Вдруг эта женщина поможет ей?
