– Добрый день, – тихим вежливым голосом сказал мужчина. – Меня зовут доктор Фреер. Фергюс Донлеви был моим другом.
– А-а, – протянул Джон. Этот человек не был похож на врача. – Да. Жаль Фергюса. Ужасное несчастье.
– Да, ужасное несчастье, – кивнул Фреер. – Трагедия. Он был очень хорошим человеком, замечательным ученым. Чудовищная потеря.
Джон был не в настроении продолжать панегирик. И он всегда считал, что Сьюзен слишком уж высокого мнения о Фергюсе Донлеви.
– Вы к Сьюзен? Она вас ждет?
– Нет-нет, я просто зашел в надежде, что она примет меня без звонка. Надеюсь, я не помешаю?
– Сьюзен сейчас отдыхает. Она в последнее время быстро утомляется.
Фреер постарался не выдать, как обрадовала его эта новость.
– Может быть, вы зайдете? Вы можете подождать, пока она проснется. Я не хочу будить ее.
– Я подожду, если это не доставит вам неудобств.
Джон посмотрел на часы: 1:20 дня. Надо двигаться. Он прошел несколько шагов до места, откуда его было видно из сада, и знаком подозвал няню.
– Каролина, – сказал он, когда она прибежала, запыхавшись. – Это доктор Фреер. Он пришел увидеться со Сьюзен. Он подождет, пока она проснется.
– Да, конечно, мистер Картер. – Она обратилась к священнику: – Вы хотите подождать в саду?
– Спасибо, но я хотел бы посидеть где-нибудь в тени, под крышей, если можно.
– Конечно. – Она посмотрела на Джона, ожидая указаний.
– В гостиной вам будет удобно, – сказал Джон. – Там прохладно.
Она пригласила гостя следовать за ней. Джон присел на корточки и стал в спешке собирать сумку. Он слышал, как няня спросила священника, не хочет ли он что-нибудь выпить, и он вежливо попросил стакан воды.
Эван Фреер сел на большой удобный диван. Женщина вернулась с высоким цилиндрическим стаканом воды со льдом.
– Может быть, повесить его в прихожей? – спросила она, указывая на плащ, который он аккуратно свернул и положил рядом с собой на диван.
Он непроизвольным движением положил на него руку:
– Нет, спасибо, все в порядке. – И улыбнулся.
– Я буду снаружи, – сказала она. – Как только миссис Картер проснется, я скажу ей, что вы здесь.
Он поблагодарил ее и отпил воды из стакана. Открылась и закрылась входная дверь, затем завелась и отъехала машина. Затем настала тишина.
Фреер встал и выглянул в окно. В кресле с откинутой спинкой спала женщина в легком платье, – по-видимому, это Сьюзен Картер. Женщина, которая принесла ему воды, сидела рядом за столом и сосредоточенно протягивала нитку через какой-то предмет – наверное, висячее украшение. Ребенка рядом с ними нет. Значит, он в своей комнате.
Хорошо.
Взяв с дивана плащ, Фреер вышел в коридор и прислушался, застыв и затаив дыхание. Затем окинул взглядом сверху вниз холл и убедился, что он пуст. Повернулся и посмотрел на лестничную площадку второго этажа. Беззвучно поднялся. Здесь было холодно и как-то сыро, будто некто вытягивал из воздуха энергию. В дальнем конце площадки была приоткрыта дверь.
Внутренний голос шептал ему, что это безумная идея, что надо спуститься по лестнице, уйти из этого дома, добиться аудиенции с епископом и действовать через надлежащие каналы.
Да-да, это было бы гораздо легче. Уйти. Забыть об этом. Вчера, когда он придумал свой план, он казался ему таким простым. Он замечательно выспался и проснулся утром с решимостью и мужеством в душе. Но теперь, когда он был на месте, он не ощущал ничего, кроме страха.
К тому же так тяжело забрать жизнь – любую жизнь.
На это есть разрешение, это указано в Библии, но…
Закрыв глаза, он помолился: «О Господи, даруй мне силу». Затем тихо, как только мог, он пересек площадку, вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
В комнате было так холодно, что он задохнулся. Изо рта повалил пар. Его глаза метались от стены к стене, ища кондиционер, но его здесь не было. Шторы на окнах были задернуты, в комнате было сумеречно, но не темно. Справа от него, у стены, стояла простая детская кроватка, застеленная белой льняной простыней с вышивкой. Рядом с кроваткой на голом деревянном полу лежал небольшой коврик. Больше нигде ковров не было.
Он на цыпочках подошел к кроватке и заглянул в нее. Его всего трясло. Младенец спал, из носа у него поднимался пар. Как может ребенок – любой ребенок – существовать в таком холоде?
С колотящимся о ребра сердцем Фреер несколько секунд всматривался в маленькое сморщенное личико, такое розовое на фоне белой простыни. Ярко-рыжие волосы, глаза закрыты, крохотные губки сжаты, пальчики одной руки вцепились в хлопковое одеяльце.
Было трудно поверить, что это он в облике крохотного существа, такого милого и невинного. Но Эван Фреер чувствовал мощь, исходящую из него, эту дикую страшную энергию, и знал, что не должен колебаться, не должен поддаваться эмоциям, не должен допускать в свою душу ни малейшего сомнения.
Клацая зубами от холода и страха, он стал шепотом читать молитву Господню – тихо, едва слышно. На последней фразе его плащ упал на пол. Держа рукоятку ножа обеими скользкими от пота руками, он поднял стальное нержавеющее лезвие над головой.
И вдруг услышал шипение, испугавшее его до полусмерти. Это был звук его собственной крови, бегущей по венам.
В его теле будто открылись все шлюзы, открылись все краны. Кровь с ревом неслась по сосудам. Сердце пульсировало, вибрировало, колотилось, грозя сорваться с места, посылало вспышки боли в грудь, руки и ноги. Под черепной коробкой проснулась чудовищная боль. Нож со звоном упал на пол.
Священник издал полузадушенный всхрип-вскрик.
Разбуженная криком няни, Сьюзен вскочила с кресла. Бегущая со всех ног няня уже скрывалась в дверях, ведущих с дворика-патио в дом. Зовя Джона на помощь, Сьюзен побежала за ней.
Дверь в комнату Верити была закрыта, и это усилило ее беспокойство. Няня добежала до нее, распахнула и остановилась на пороге. Сьюзен догнала ее.
На полу, на одном колене, стоял мужчина с мертвенно-бледным, покрытым потом лицом. Сьюзен видела его впервые в жизни и подумала, что это, наверное, один из этих чертовых посетителей. Рядом с ним лежал плащ. Мужчина смотрел на них с няней. У Сьюзен душа ушла в пятки. Она метнулась к кроватке. Слава богу, Верити спокойно спала.
Няня ворчливым тоном сказала:
– Что вы здесь делаете?
Незнакомец, задыхаясь, произнес:
– Я… я… извините меня, я…
Сьюзен присела рядом с ним, вспоминая, чему ее учили на курсах первой помощи много лет назад. У него мог случиться сердечный приступ. Она взяла его за руку и попыталась нащупать пульс. В комнате было почему-то холодно – или это из-за шока?
