В ту сторону, что и они, машин ехало мало – гораздо плотнее был поток, двигающийся в противоположном направлении, к Лондону. Мимо пролетел большой грузовик. «Мерседес» обдало тучей брызг и качнуло в воздушном потоке. Кунц увеличил скорость работы стеклоочистителей.
О вчерашнем вечере мистер Сароцини не сказал ни слова, и Кунц рассудил, что он не знает о том, что он не выполнил его приказание. Но все равно на душе у него было неспокойно – вдруг мистер Сароцини еще ничего не сказал?
Он проснулся сегодня с тяжелым сердцем и в плохом настроении. Он должен был чувствовать воодушевление, вспоминая о Джоне Картере, но не чувствовал ровным счетом ничего и не понимал почему. Он ощущал себя испачкавшимся, и его тянуло в ванную, но ведь утром он принял душ. Все изменится, как только он снова увидит Сьюзен. Он сразу почувствует себя лучше.
Однако его пугало сегодняшнее настроение мистера Сароцини. Оно было гораздо хуже, чем вчера. Он и припомнить не мог, когда в последний раз у мистера Сароцини было такое плохое настроение. И еще его пугало сознание того, что может мистер Сароцини приказать ему сделать со Сьюзен.
– Прошлым вечером, Стефан… – сказал мистер Сароцини.
Кунц застыл.
– Прошлым вечером, когда Сьюзен позвонила мне во второй раз…
Кунц наблюдал за мистером Сароцини в зеркало, каждую секунду ожидая, что он спросит про Джона.
Потирая подбородок, банкир смотрел в окно. После продолжительной паузы он продолжил:
– Она объяснила мне, Стефан, что хотела убедиться, что я приду один. Именно поэтому она устроила вчерашнюю проверку.
Зловещие нотки в голосе мистера Сароцини испугали Кунца еще больше.
– Она видела твое лицо, Стефан. Когда ты увозил этого ничтожного священника, доктора Фреера. Она видела твое лицо.
Кунц это знал. Он тоже видел ее лицо и понял, что она его узнала.
– Да. Я ошибся, – ответил он.
Он сможет решить эту проблему. Когда он увидит Сьюзен, он ей все объяснит. Она поймет. Это был всего лишь ничтожный священник. Насекомое. Мертвое насекомое.
– Слишком много ошибок, Стефан. Я думаю, именно любовь к этой женщине влияет на правильность твоих решений.
От резкого холодного голоса мистера Сароцини у Кунца поползли по спине мурашки. Прежде чем он смог ответить, мистер Сароцини продолжил:
– Ты постоянно совершаешь ошибки, Стефан. Я уже сбился со счета, сколько ошибок ты допустил в последнее время. Ты позволил Сьюзен Картер убежать в Соединенные Штаты. Ты позволил священнику остаться одному в комнате Верити. И теперь ты не выполнил моих прямых указаний. Вместо того чтобы сразу отправиться домой в Эрлс-Корт вчера вечером, ты поехал к дому Картеров.
Кунц застыл. Он посмотрел в зеркало и встретился со взглядом мистера Сароцини. Тут же отведя глаза, он стал смотреть на дорогу. Как? Как? Как?
Затем он понял, и волна холода прошла по его телу. Ну конечно. Няня. Мистер Сароцини не разрешил ему подобрать няню, сказав, что ее выбор должен быть случайным. Но в мире мистера Сароцини никогда, никогда не было места случайностям.
Мистер Сароцини подослал няню не только для того, чтобы присматривать за Верити, но чтобы шпионить за ним.
– У Сьюзен Картер неуравновешенная психика. Это очень опасно, Стефан. В нашем с ней телефонном разговоре она напомнила мне о тех обещаниях, которые я дал ее мужу: что больше никто не умрет и что не будет никакой слежки и прослушивания. Она угрожает, что причинит ребенку вред, что убьет себя и ребенка. Она говорит, что если увидит тебя еще раз, то убьет Верити.
– Я ей все объясню, – дрожа, сказал Кунц. – Я успокою ее. Она все поймет.
– Я не могу так рисковать, Стефан. – В голосе мистера Сароцини прозвучало: «Это не обсуждается».
Кунц промолчал.
– Ты сам создал настоящую ситуацию, Стефан, и я предоставлю тебе на выбор два варианта выхода из нее. Ты либо убьешь Сьюзен Картер, либо больше ее не увидишь.
– Я не могу убить ее, – тихо сказал Кунц.
Они догнали еле двигающийся фургон, Кунц выехал из ряда и попытался обогнать его, но навстречу шел поток машин. Он вернулся обратно в свой ряд.
– Значит, ты больше никогда ее не увидишь.
– Но я должен передать Верити знание об истинах, – сказал Кунц.
– Верити обладает врожденным знанием всех истин, Стефан. Именно это делает ее особенной. Именно это делает ее уникальной. Для их восприятия ей не нужен учитель. Она просто поймет их, когда вырастет. Они станут ее второй натурой. Как и многое другое.
– Вы обещали мне, что Сьюзен Картер будет со мной вечно.
– Двадцать вторая истина гласит, что ничто не длится вечно. Это закон энтропии. С течением времени хаос естественным образом начинает преобладать над порядком. Даже обещания не длятся вечно, Стефан.
Кунц молча вел машину. Он попытался представить, как он убьет Сьюзен, и не смог. Он попытался представить, как будет жить дальше, не имея возможности увидеть ее, и не смог.
Что с ней станет без его защиты? Она слишком гордая, слишком свободолюбивая. Когда-нибудь она снова разозлит мистера Сароцини.
И что тогда?
У него в голове закричала Клодия.
Он выехал из ряда, чтобы посмотреть, можно ли обогнать фургон. По встречной полосе ехал большой грузовик. Он был еще далеко, и у Кунца было время – ровно столько, сколько нужно для того, чтобы нажать на педаль газа и обогнать фургон.
Но он снова спрятался за фургон. Затем, встретившись со взглядом Сароцини в зеркале, сказал:
– Я подвел вас. Мне требуется очищение. Пятая истина гласит: «Очищение возможно только путем уничтожения».
Кунц резко вывернул руль вправо. «Мерседес» вылетел из-за фургона прямо на встречную полосу.
Под колеса приближающегося грузовика.
Сьюзен, любовь моя, это для тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя так, как ты и представить себе не можешь.
В голове у Кунца вновь закричала Клодия. Затем, первый раз в жизни, он услышал крик мистера Сароцини.
За это можно было заплатить любую цену.
Массивный грузовик въехал в борт лимузина и сорвал ему крышу, перевалившись через него передними колесами. Он тащил зажатый под ним искореженный корпус автомобиля долгих двести ярдов, пока наконец не съехал с дороги и не остановился в широком неглубоком кювете.
Через несколько секунд после того, как водитель выскочил из кабины, топливный бак «мерседеса» взорвался. Пламя очистило автомобиль мистера Сароцини и попутно подожгло грузовик.
Эпилог
Чик… чик… чик… чик… чик… чик…
Шум сводил Сьюзен с ума. На следующей неделе у нее истекал срок редактуры антологии сочинений Фергюса Донлеви, и она работала над ней все выходные. Эта книга была ее детищем. Для ее составления она убедила «Магеллан Лоури» нанять хорошего научного консультанта, который, по странному стечению обстоятельств, несколько лет назад написал краткую биографию Эвана Фреера.
