– На работе что-нибудь изменилось? – спросил Джон.
– Нет.
Сьюзен работала выпускающим редактором в отделе документальной литературы издательства «Магеллан Лоури» – солидной компании, одной из тех немногих в современном издательском бизнесе, которые сумели сохранить независимость.
– У нас все пока по-прежнему после того, как Питер Траубе заверил меня, что, даже если слияние с «Медиа интернэшнл коммьюникейшнз груп» и произойдет, никакого сокращения штатов не будет.
– Траубе у вас главный, верно?
Сьюзен кивнула:
– Директор-распорядитель.
– Он человек слова?
Сьюзен помедлила, потом сказала:
– Нет, не думаю.
Джон сделал глоток виски и стал смотреть на деревья, растущие в дальнем конце сада, и на деревья за ними – в парке. Спускались сумерки, и их кроны теряли зеленую окраску, темными силуэтами выделяясь на фоне неба. Мысли Джона метались, пытаясь отыскать соломинку, за которую мог бы схватиться утопающий. Банк, конечно, заморозит кредит на дом, но у них останется заработная плата Сьюзен, и если он обналичит средства на своем счете в пенсионном фонде и продаст все имеющиеся у него ценные бумаги, то, возможно, им удастся некоторое время уплачивать ипотечные взносы. Однако была еще одна трудность – и о ней ни Сьюзен, ни он еще не заговаривали. Младшая сестра Сьюзен, Кейси.
– Ладно, – сказала Сьюзен. – Тебе надо отдать эти деньги. Но ведь у твоей фирмы остается имущество: компьютеры, офисная техника, договор об аренде помещения – он же должен что-то стоить. Твой портфель заказов полон – это гарантирует доход в будущем…
Джон перебил ее на полуслове:
– Мы здорово переплатили, чтобы добиться того помещения, которое сейчас занимаем, а офисное оборудование продать можно только за бесценок. Почти все автомобили – это не собственность фирмы, мы их только арендуем. – Джон помолчал. – Если устроить срочную распродажу, фирме придет конец. Это не вариант.
– Джон, – сказала Сьюзен, – у меня есть еще деньги на счете в Соединенных Штатах. Там около десяти тысяч долларов, и ты можешь взять их, если это поможет. И я могу продать драгоценности… хотя не думаю, что смогу много за них выручить. – Она взяла перевязанную руку Джона и тихонько поцеловала его пальцы.
Джон покачал головой. Кейси лежала в клинике в Калифорнии. Она находилась в состоянии комы уже девять лет и могла провести в этом стабильном вегетативном состоянии еще долгое время.
– Эти деньги могут понадобиться Кейси, если она доживет до того момента, когда истечет срок действия страховки, – ответил он.
– Арчи Уоррен, – сказала Сьюзен. – Почему ты не поговоришь с ним?
– Я поговорю.
– Сегодня вторник. Разве ты не должен был поехать играть с ним в сквош?
– Я отменил игру. Плохо себя чувствовал.
– Я уверена, что Арчи сможет помочь.
Сьюзен села Джону на колени и заглянула ему в глаза – темно-карие, почти черные. Иногда они становились жесткими, словно кристаллы, но даже тогда в их глубине можно было разглядеть теплое, доброе выражение, обыкновенно разлитое по всей поверхности зрачка.
– Мы выживем, – сказала она. – Мы сможем найти выход. Но даже если не сможем, у нас все равно будем мы. Если понадобится продать дом – мы продадим его. Мы еще молоды и можем переехать в маленький дом, даже в квартиру. Мы еще способны начать все сначала. Ничего страшного.
– Ничего страшного, – эхом отозвался Джон.
Перед глазами у него стояло косоротое ехидное лицо Клэйка, Библия у него на столе. Он всей душой желал согласиться со Сьюзен, но не мог. Не «ничего страшного», а очень страшно. Ужасно.
Просто кошмарно.
8
– Ну? – сказал Арчи. – Как тебе?
Они ехали по Фулхэм-роуд в новеньком «астон-мартин-вираж-воланте» Арчи. Арчи получил его только сегодня утром, и спидометр показывал, что автомобиль прошел лишь семнадцать миль. Крыша машины была опущена. Джон расположился на кремовом сиденье с красной окантовкой, обитом кожей от «Коннолли». В машине пахло, как в шорной мастерской. Мощный рык двигателя служил приятным фоном рвущейся из колонок песни доктора Хука «Я богат, и мне это нравится».
Да, Арчи это нравилось.
Джон, который обыкновенно тоже любил пижонить, был совершенно не в настроении делать это сегодня. Он чувствовал себя неловко в сверкающем монстре цвета гемоглобина, который оглушал пешеходов своим ревом, и, кроме того, он чуть-чуть завидовал Арчи.
В ответ на вопрос Арчи Джон хотел сказать, что тот похож на мистера Тоуда
[1], но предпочел промолчать.
Чем дольше Джон смотрел на Арчи, тем больше убеждался, что тот действительно похож на мистера Тоуда. У Арчи были светлые редкие волосы, которым место было скорее на лобке, чем на голове. Через несколько лет он совершенно облысеет. Арчи был одет в серый костюм в белую размытую полоску, картину дополнял яркий шелковый галстук. Глаза Арчи были прикрыты небольшими овальными солнцезащитными очками – стильными до озноба.
Арчи исполнилось всего тридцать четыре года, однако он был пузат, точно вьетнамская свинья. Несмотря на это, он с легкостью обыгрывал Джона и в сквош, и в теннис, плавал быстрее его и меньше задыхался, выбравшись из бассейна. Но что действительно бесило Джона, так это то, что Арчи мог делать все это, невзирая на пачку или полторы сигарет, которые выкуривал ежедневно.
Джон всегда был одиночкой. Он шел по жизни, ведомый честолюбием, и в конце концов растерял всех друзей детства. После школы он стал изучать архитектуру в техническом колледже и, поработав несколько месяцев с компьютерными программами, помогающими проектировать здания, осознал, какой коммерческий потенциал может иметь программное обеспечение для домашних компьютеров.
После этого его жизнь была заполнена исключительно «Диджитраком», и теперь все его друзья, кроме Арчи, были связаны с его бизнесом – это получилось не специально, просто так сложилось. Похожим образом все друзья Сьюзен были так или иначе связаны с издательским делом.
Возможно, Арчи нравился Джону как раз потому, что не был похож на остальных его знакомых, и еще потому, что он не переставал удивлять его. Кроме того, Арчи происходил из хорошей семьи, окончил престижную школу и имел тот беззаботно-аристократичный вид, которым Джон втайне восхищался и который стремился обрести.
Они познакомились на скамье горнолыжного подъемника в Швейцарии семь лет назад. Оба они были честолюбивы и ценили хорошую жизнь. Хотя Арчи и происходил из богатой семьи, он сам сделал себе состояние, а не получил его в наследство. У него был набор охотничьих ружей, купленный на аукционе за пятьдесят тысяч фунтов – когда Джон услышал сумму, он чуть не упал в обморок. У Арчи было большое загородное поместье, вилла во Франции, маленький самолет и все прочее.
