«Диджитрак» преуспевал. Об этом свидетельствовали золотые диски, висящие в рамках на стенах кабинета Джона, статуэтки, наградные дипломы с различных конкурсов. Компании присуждали награды компьютерные журналы, медицинские журналы, телевизионные каналы. Ее продукция пользовалась большим спросом на рынке. Фирму уважали.
И все это сделал Джон. У него в голове было много хороших идей, и он умел привлекать в свою команду лучших людей, чтобы все работало как надо. Большинство его сотрудников имели дипломы специалистов по компьютерным технологиям. Они работали либо над новыми версиями существующих программ, либо над созданием новых. Джон заботился о своих людях, хорошо платил им, выдумывал способы повысить их мотивацию. В прошлом году компания переехала на новое место – в длинное офисное здание необычной архитектуры в самом центре Южного Кенсингтона, с просторными холлами и спиральными лестницами. Сотрудникам нравилось в нем работать, и оно производило хорошее впечатление на заказчиков. Джон назвал его гордо: Диджитрак-хаус.
Постоянной проблемой «Диджитрака» была нехватка свободных средств. В своем стремительном развитии фирма поглощала деньги быстрее, чем они успевали вернуться в результате продажи продукта. Образно говоря, она постоянно ловила свой собственный хвост. Это не особенно беспокоило Джона: все динамично развивающиеся компании сталкиваются с этим.
Но теперь он был один.
Билл Уильямс, надежно прикрывавший его, ушел, и его место занял мистер Клэйк, который ничего не хотел знать. Через год, а при существующих темпах роста, возможно, и раньше они смогли бы преобразоваться в акционерную компанию. Аналитик, с которым разговаривал Джон, был уверен, что, если бы им удалось достигнуть нужных показателей, компанию бы оценили не меньше чем в двадцать миллионов фунтов. Теперь об этом нечего и думать.
Джон посмотрел на лежащие на столе бумаги. Непрочитанная входящая корреспонденция, ожидающие подписи письма, требующие подтверждения расходные ведомости. Он щелкнул клавишей, возродив к жизни монитор компьютера. В углу экрана мерцала иконка непроверенной почты. Он заглянул: семнадцать новых электронных писем.
Со стоящей на столе фотографии на него смотрела Сьюзен. Широкая улыбка на ее лице заявляла: «Я тебя люблю!» Он тоже любил ее и в этот момент нуждался в ней больше, чем прежде. Сьюзен никогда не теряла головы, никогда не паниковала, у нее всегда был свежий взгляд на ситуацию и как минимум несколько путей ее разрешения. Джон с горечью подумал, что, если он потерпит крах, это будет несправедливо и нечестно по отношению к Сьюзен.
Он набрал номер на новом аппарате и прослушал одиннадцать голосовых сообщений; пометил в записной книжке, кому надо перезвонить, когда он вернется в строй.
Бог знает, когда это произойдет.
Джон сжал ладонями виски, прищемив пальцами переносицу для того, чтобы облегчить боль, и несколько минут сидел, стараясь создать в голове список всех своих знакомых, связанных с банковским делом и инвестированием. Ничего не получалось. Он встал, побродил по кабинету, рассматривая развешанные по стенам компакт-диски, таблички и сертификаты, затем снял со стены один из золотых дисков – первый выпущенный им «Домашний доктор» – и повертел его в руках.
«Вот чем мы занимаемся, мистер Клэйк, – со злостью подумал он. – Мы производим качественное программное обеспечение. Наша продукция – лучшая, потому что делаем свою работу с душой. Каждый сотрудник моей компании старается изо всех сил. Можете фыркать сколько угодно, завидев компьютер, но многим женщинам мы спасли жизнь, объяснив, как нужно осматривать грудь на наличие уплотнений».
Джон повесил рамку на стену и, ссутулившись от беспомощности и отчаяния, обвел кабинет глазами. «Кто знает, не придется ли уехать из него через месяц, – пронеслось у него в голове. – Неизвестно, что к тому времени у меня вообще останется».
Он поднял жалюзи и выглянул на улицу. Кто-то, сердито сигналя, пытался объехать не уступающий дорогу грузовик. Вечер обещал быть хорошим. Они со Сьюзен так ждали этого первого лета в их новом доме. Как сказать ей, что им, возможно, придется продать его?
К тому же они в любой момент могут лишиться и ее дохода, если издательство купят с потрохами.
Черт. Черт. Вот черт.
Дом. Он любил возвращаться туда после работы и, подъезжая к нему, каждый раз напоминал себе, что он не спит, что это и в самом деле его дом. Они со Сьюзен разослали столько открыток с уведомлением о перемене адреса и даже успели показать дом нескольким друзьям. Все были в восторге от него, говорили, как им повезло. Они потеряют лицо, если сейчас уедут. А сотрудники? Как ему смотреть им в глаза? Как ему вышвырнуть их всех на улицу? Что с ними будет?
Он сел на диван, над которым на полке стоял цветочный горшок с вьющимся растением, и закрыл глаза. Держи себя в руках. Наверняка есть какое-то решение. Ты ведь чертовски хорош в поиске решений. Вспомни свои собственные слова: «Лучшая месть – это успех». Накорми Клэйка успехом.
На новом телефоне раздался сигнал внутренней связи. Джон отвернулся. Телефон зазвонил снова. Джон встал и подошел к стоящему в углу игровому автомату – механическому «однорукому бандиту», который он когда-то давно купил в антикварном магазине, – опустил в щель монету и потянул за рычаг. Выпали вишенка, лимон и апельсин.
Муха все билась об оконное стекло. Она попала в ловушку и не могла выбраться на волю. И он тоже. Он тоже попал в ловушку. Таких мух называют мясными, а еще – трупными. Такие мухи едят трупы. Джон как-то выпустил компакт-диск под названием «Как забальзамировать труп». Программа очень хорошо продавалась и до сих пор функционировала в Сети.
Снова зазвонил телефон. На улице взвыл автомобильный гудок. Мозг Джона будто онемел и никак не хотел думать о том, что следует сделать в ближайшее время. Впрочем, Джон и так знал, что надо было сделать: сыграть в сквош с Арчи Уорреном, тогда он наверняка почувствует себя лучше. Но сегодня он совершенно не в состоянии общаться с Арчи. Из всех друзей Джона Арчи сделал самую успешную карьеру, он был шумным, любил поговорить, и Джон часто, спохватываясь, замечал за собой, что вовсю хвастает, как хорошо идут дела у «Диджитрака», только для того, чтобы не терять темп и направленность разговора. Сегодня у него не было настроения трепаться.
Он принял решение. Он уедет с работы, не дожидаясь конца рабочего дня, купит в мясной лавке на углу пару хороших стейков, остановится у того шикарного винного магазинчика, который Сьюзен нашла в их районе, возьмет пару бутылок, а приехав домой, разведет огонь для барбекю. Они будут сидеть на лавке во внутреннем дворике, напиваться и пытаться найти выход из создавшегося положения.
Перспектива напиться взбодрила его. Он встал, надел пиджак, затолкал свой «пауэрбук» в портфель и покинул кабинет, попрощавшись со Стеллой.
Только он вышел в коридор, как его остановил совладелец компании, Гарет Нойс. Гарету необходимо было срочно поговорить с Джоном. Немедленно. Джону тоже нужно было поговорить с Гаретом, но позже – он решил не сообщать ему новость до самого последнего момента, потому что Гарет не мог работать в состоянии нервного напряжения. Он плохо ладил с людьми. Если Гарету попадал в руки компьютер – любой компьютер, какой угодно старый, разлаженный, измученный своей компьютерной жизнью, – через пять минут этот компьютер влюблялся в него, вел себя с ним как с любимым дядюшкой, делал все, что хотел от него Гарет. А с людьми Гарет не мог найти общего языка.
