Он чуть не припрыгнул от радости, услыхав это, но вовремя сдержался и небрежным тоном произнес:
— Пусть так, но какое дело до всего этого мне и тебе?
— Как какое дело? — уставилась она на него.
— Именно какое дело? — продолжал он. Если ты думаешь, что в наших отношениях не играет роль с моей стороны никакое чувство, если ты полагаешь, что мизерною подачкою в Москву ты купила меня, то поздравляю тебя с такою победою, а себя с таким твоим лестным мнением о моей особе.
— Что ты говоришь! Замолчи!
— Ничего особенного. Я делаю только вывод из твоих собственных слов и из твоих опасений.
— Ничего не понимаю! Женщина любит его, а его это оскорбляет.
— Остается только пожалеть, что не понимаешь. Всякая любовь должна соединяться с уважением. Ревность же к первой, встретившейся на пути любимого человека смазливой девчонки доказывает неуважение к нему. Как же ты решаешься посылать за мною Стешу? Почему не ревновать и к ней?
— Но княжна — красавица, а Стеша… горничная.
— Это не мешает ей быть очень хорошенькой. По-моему, она даже лучше твоей ломающейся княжны. Ты, кажется, поторопилась записывать ее в красавицы, или уже слишком снисходительна, как всякая красивая женщина.
— Так она тебе не нравится? — с довольной улыбкой спросила она.
— Ничуть! Самый вопрос мне кажется странным. Нравишься мне только ты, люблю я одну тебя.
Он припал губами к ее руке. Другой она играла его волосами.
— Я хотел лишь сделать из нее ширмы.
— Как же это.
— Очень просто. Я поставил себе задачей во что бы то ни стало понравиться твоему мужу.
— И достиг уже этого. Он от тебя в восторге. Сам приходил объявить мне об этом… — затараторила княгиня.
— Очень рад! Но князь умный человек. Он очень хорошо понимает, что я не принадлежу к юношам, бегающим от женщин. Две здешние красавицы — ты и, по-твоему, а, быть может, и по его мнению, княжна должны произвести на меня впечатление. Он непременно задаст себе вопрос: которая? Я хочу показать ему, что это княжна и буду усиленно ухаживать за ней при нем.
— Зачем это? — нахмурилась она.
— А затем, что в противном случае он догадается, что мой выбор пал на другую — на тебя. Дождаться этого я не желаю и лучше уйду, сославшись на первое полученное из Москвы письмо.
— Ты уедешь отсюда? Это невозможно! — вскрикнула она.
— Будь благоразумнее и этого не случится. Поверь мне, что княжна мне сама по себе совершенно не нужна. Она нужна мне, как средство. Я желаю заслужить полное доверие князя, сделаться даже в будущем его поверенным. Я только для тебя согласился быть учителем. С зимы я займусь адвокатурой. Как поверенный князя, я могу спокойно приезжать сюда по делам, даже гостить, мы будем видиться чаще. Я буду, кроме того, на страже интересов любимой женщины, т. е. твоих.
— Ты, в самом деле, умный! — задумчиво и наивно произнесла она.
— Любовь к тебе сделала меня таким. Мгновения, подобные настоящему, так хороши, что стоит позаботиться, чтобы они повторялись все чаще и не прекратились бы в один прекрасный день вследствие нашей опрометчивости.
Николай Леопольдович подвинулся ближе к княгине. Та продолжала играть его волосами и восторженно глядела на него.
— Ты меня не обманываешь?
— Ты меня оскорбляешь! — отшатнулся он от нее.
— Прости, — притянула она его к себе, — я не верю своему счастью.
— Это счастье также и мое.
— А если князю не понравятся твои ухаживания за княжной?
— Не беспокойся. Князь, я заметил, ее недолюбливает. Ухаживанье такого ничтожного человека, по его княжескому мнению, будет оскорбительно для княжны Шестовой и он будет этим очень доволен, даже поощрит. Вот увидишь.
— Пожалуй это так, — согласилась она, но я боюсь.
— Чего?
— Ты увлечешься.
— Есть чем.
— А вдруг?
— Ты опять за свое. Повторяю, что ты должна согласиться, так как это единственный исход в нашем положении, иначе, несмотря на мою страстную любовь к тебе, я не желаю подвергать тебя и себя неприятностям и лучше уеду от греха.
— Это невозможно!
— Ты сама этого хочешь!
— Я? Нет, тысячу раз нет. Делай что хочешь, поступай как знаешь, но только останься и скажи, что ты любишь меня.
— Люблю, люблю, люблю…
Она привлекла его к себе.
Через несколько времени Стеша прежним путем проводила Николая Леопольдовича до дверей его комнаты.
— С добрым утром! — усмехнулась она и убежала.
Он вошел к себе.
Сад, подернутый ранним утренним туманом, глядел в открытые окна.
Комната была полна утренней свежестью.
Заперев дверь, он быстро разделся, бросился в постель и вскоре заснул.
Ему снилась княжна Маргарита.
XVIII
Прошлое княжны
Княжна Маргарита Дмитриевна, сказав тетке, что Гиршфельд ей понравился, не сказала фразы, а, напротив, была далеко не вполне откровенна с ней по этому поводу.
Николай Леопольдович произвел на нее в действительности чрезвычайно сильное впечатление. С первого взгляда он ей показался симпатичным, поведение его за завтраком обнаружило в нем в ее глазах быструю находчивость и сообразительность, обвороженный новым учителем князь представился ей жертвою сатанинской хитрости последнего, но более всего поразил ее разговор его за вечерним чаем.
Убедившись по первым шагам его в новом для него доме, среди незнакомых ему совершенно людей, в его уме и такте, она, страдая слабостью к быстрым и, по ее мнению, непогрешимым выводам, сразу причислила его к людям выдающимся, далеко недюжинным.
Она не любила своего хитрого, не поддающегося ее подходам дядю, и то, что нашелся человек, которые перехитрил его, приводило ее в восторг.
Составив себе такое лестное о нем мнение, она вдруг услыхала от него высказанную им смело, беззастенчиво и откровенно мысль о настоящем жизненном идеале, мысль с недавних пор появлявшуюся и у нее в уме, но которую она гнала от себя, боялась не только высказать ее, но даже сознаться в ней самой себе. Он же, этот недюжинный человек, высказывал ей прямо, открыто, как нечто вполне естественное, как свой всесторонне обдуманный жизненный принцип.
С подобным человеком она сталкивалась первый раз и это было весьма естественно, так как, вращаясь среди курсисток и студентов, она встречалась лишь с псевдолибералами конца шестидесятых и начала семидесятых годов, которые все свои даже эгоистические стремления умели искусив ярикрывать тогою «общего блага» и «общего дела».
