– Я ненавижу его, – согласилась Сильвана, подозревая, что не сумеет скрыть правды, даже если захочет – столь жарко, столь буйно кипела ненависть в груди. – В этом мы с тобой заодно, Повелитель Ужаса. У меня есть свои причины желать отмщения. Артас истребил мой народ, а меня превратил вот в это… чудовище.
С этим Сильвана ненадолго умолкла: ненависть к Артасу и к тому, что он с ней сотворил, лишила ее дара речи. Демоны терпеливо ждали, лучась откровенным самодовольством.
Значит, они полагают, будто смогут воспользоваться ею в своих целях. Что ж, они ошибаются. Да, такие союзники Сильване нужны, однако пусть не рассчитывают, что она согласится стать послушной марионеткой в их руках.
– Возможно, я и помогу вам в вашем кровавом перевороте, но сделаю это по-своему. Менять одного хозяина на другого я не стану. Если вам нужна моя помощь, с этим придется смириться.
– Значит, одолеем рыцаря смерти вместе, – улыбнулся Детеррок.
Сильвана кивнула, медленно улыбнувшись в ответ призрачными губами.
«Твои дни сочтены, король Артас Менетил. А я… я – склянка песочных часов».
Глава двадцать вторая
Потирая висок, Артас снова и снова вспоминал все, что явилось ему в видениях. Прежде Король-лич разговаривал с ним только через Ледяную Скорбь, но в тот миг, когда его накрыла всесокрушающая боль, Артас впервые увидел того, кому служит, воочию.
Один, среди огромной пещеры, Король-лич, подобно Ледяной Скорби, был заключен в глыбу волшебного льда, только лед этот не отличался той же гладкостью. Казалось, кто-то отколол от поверхности глыбы солидный кусок, оставив на его месте неровную зияющую впадину, окруженную змеящимися во все стороны трещинами. Сокрытого льдом, разглядеть Короля-лича было нелегко, но голос его проникал в мозг кричащего от невыносимой муки рыцаря смерти, точно нож в масло: «Ледяному Трону грозит беда! Силы угасают… Время на исходе… Ты должен немедля вернуться в Нордскол! Повинуйся!!!»
Последнее слово пронзало тело, точно копье, вогнанное в живот. Всякий раз, когда это случалось, Артас цепенел от ужаса. Сила, струившаяся в жилах, будто адреналин, когда он был простым смертным, день ото дня шла на убыль и уносила с собой куда больше, чем даровала вначале. Он сделался слабым – невообразимо слабым и беззащитным. С тех пор, как он впервые взял в руки Ледяную Скорбь, отрекшись от всего, во что верил, он и помыслить о чем-то подобном не мог! Обливаясь потом, он кое-как взгромоздился на Непобедимого и поехал на встречу с Кел’Тузадом.
Лич ожидал его, паря в воздухе. Весь его вид – и трепещущие на ветру одеяния, и поза – был исполнен немалой тревоги.
– Итак, приступы с каждым разом все хуже? – спросил он.
Артас задумался. Стоит ли доверяться личу? Не попытается ли Кел’Тузад лишить его власти? «Нет», – решил он. Неизменно преданный Королю-личу и самому Артасу, бывший некромант еще ни разу его не подвел.
Король кивнул, но тут же пожалел об этом: казалось, отяжелевшая голова вот-вот свалится с плеч.
– Да. Силы так истощены, что я едва командую собственными воинами. Но Король-лич предупредил: если я в самом скором времени не доберусь до Нордскола, все будет потеряно. С отправлением мешкать нельзя.
Если пустые глазницы, полыхающие алым огнем, способны выражать беспокойство, именно оно в этот миг и отразилось во взгляде Кел’Тузада.
– Разумеется, о мой король. Я никогда не оставлял и не оставлю тебя. Мы отправимся в путь, как только ты сочтешь себя…
– Планы меняются, король Артас. Тебе некуда больше спешить.
Вот оно, наглядное свидетельство убыли сил: он даже не почувствовал их приближения! Захваченный врасплох, Артас изумленно уставился на Повелителей Ужаса, окруживших его с трех сторон.
– Убийцы! – вскричал Кел’Тузад. – Западня! На помощь! Защитите своего короля от этих…
Но призыв лича утонул в скрипе и грохоте затворяемых ворот. Артас обнажил Ледяную Скорбь, но меч – впервые с тех пор, как он коснулся его рукояти и связал себя с ним – показался неожиданно тяжелым, неуклюжим, почти безжизненным. Вязь рун вдоль клинка почти не мерцала; некогда великолепное, прекрасно сбалансированное оружие словно бы превратилось в грубый слиток железа.
Неупокоенные устремились к нему. На краткий миг Артас вновь перенесся в прошлое, в момент первого столкновения с ходячими трупами. Вновь он, онемевший от ужаса, стоял перед небольшой крестьянской усадьбой, от коей невыносимо несло мертвечиной, и вновь на него двигались те, кому по всем законам жизни положено оставаться мертвыми. С тех пор он давно избавился от всякого ужаса и отвращения к ним, напротив – проникся к ним искренней симпатией. Они были его подданными, очищенными им от скверны жизни во славу Короля-лича. Нет, дело было не в том, что неупокоенные двигались и шли в бой, а в том, что они, оказавшись в полной власти Повелителей Ужаса, обратились против него.
Нахмурив брови, собрав все оставшиеся силы, исполненный странных тягостных чувств, он принялся отбиваться. Такого ему и в голову прийти не могло!
Сквозь шум боя до слуха Артаса донесся злорадный голос Бальназара:
– Не стоило возвращаться назад, человек. Ты ослабел, и теперь большая часть твоих воинов повинуется нам. Похоже, король Артас, правление твое будет недолгим!
Будто подстегнутый торжеством демона, Артас почувствовал прилив новых сил, воспрянул духом, решительно стиснул зубы. Ну нет, рано ему умирать!
Однако их – еще недавно повиновавшихся каждому его жесту, а ныне без колебаний восставших против него – было слишком уж много. Да, Артас понимал, что они неразумны и подчиняются тому, кто сильнее, и все же… и все же сердце исполнилось горькой обиды. Ведь это он, он сотворил их…
Между тем силы неуклонно убывали, и вот настал миг, когда он не смог даже отразить удара, направленного прямо в грудь. Тупой меч лязгнул о латы, не нанеся хоть сколь-нибудь серьезной раны, однако сама мысль о том, что какой-то вурдалак сумел преодолеть его защиту, внушала нешуточную тревогу.
– Их слишком много, о мой король! – прозвучал невдалеке замогильный голос Кел’Тузада. В словах его слышалась такая преданность, что на глаза навернулись непрошеные слезы. – Беги, беги прочь из города! Я уж как-нибудь выберусь и встречу тебя там, в безлюдных местах. Это единственный шанс, мой повелитель!
Артас понимал, что лич прав. Всхлипнув, он спешился. Повинуясь взмаху его руки, Непобедимый превратился из мертвого скакуна в бесплотный призрак и исчез. Когда опасность минует, Артас призовет его снова. Перехватив ослабший рунный меч обеими руками, рыцарь смерти взмахнул им и ринулся вперед, уже не пытаясь убить или ранить противника – их вправду было слишком много, – но попросту расчищая себе путь.
