Нет, оно брызгами разлетается во все стороны вместе с осколками и кусками мяса.
От ощущения этих брызг на коже к горлу подступает тошнота. Мне хочется задержать дыхание, но легкие горят, и это все равно не поможет. Вирус уже проник в мое тело. У зараженной женщины была панель в руке, а значит, это мутировавший штамм.
Вирус сопротивляется вакцине и проникает в каждого из присутствующих.
Покачиваясь, я поднимаюсь на колени, чувствуя, как шумит в ушах после взрыва. Все молчат, застыв во всеобщем неверии. Неподалеку от меня вскакивает женщина с затуманенными от шока глазами. Из ее живота торчит металлический стержень. Пошатываясь, она опускает на него глаза и срывается на крик.
Тишина тут же трескается, словно стекло.
Вокруг раздаются вопли. Я убираю руку от носа и втягиваю воздух, задыхаясь от горячего, влажного запаха крови и чумы. В нем больше нет серных ноток, которые вызывают гнев, и люди больше не бросаются друг на друга. Теперь они напуганы, покрыты зараженной кровью и пытаются убежать с рынка. Мои глаза горят и слезятся, когда я поднимаюсь на ноги. Коул пробирается сквозь толпу и хватает меня за руку, чтобы помочь подняться. Его глаза все еще черные.
– Пошли! – кричит он. – Нужно убраться отсюда.
Я хватаюсь за перевернутый прилавок, чтобы удержаться на ногах, и поворачиваюсь к Мато.
Он по другую сторону прилавка двигает коробки с проводами и кабелями, чтобы пробраться к джипу. Начинается давка – сотни грязных тел карабкаются друг по другу, чтобы убраться подальше от места взрыва. Толпу захлестнула паника. Все понимают, что этот дурманщик был ненормальным. От зараженных не пахнет во время первой стадии, и они уж точно не взрываются. Да и облако с дымкой совсем другое. Женщина словно разлетелась по рынку биологическими дробинками.
И могла заразить нас всех.
Коул тащит меня от лотка к парковке. Мато следует за нами, а джип мчится нам навстречу, сшибая столы по пути. Двери распахиваются. Анна выпрыгивает с пассажирского сиденья, сжимая в руках винтовку.
– Залезайте! – кричит она.
Коул запрыгивает внутрь, утаскивая меня за собой. Леобен напряженно сидит за рулем и следит за толпой. Мы залезаем через дверь багажника, а Мато забирается через заднюю. Анна захлопывает за нами двери и секунду спустя оказывается на своем месте. Леобен вжимает педаль газа в пол, и машина устремляется вперед.
– Что за чертовщина? – оглядываясь на нас, спрашивает он. – Вы заражены?
– Сейчас проверю, – вызывая меню манжеты, говорю я и отправляю команду вытащить считывающий кабель.
– Отправляйся в город, – говорит Мато.
– Мы не можем поехать туда, – возражает Анна, поднимая руку и показывая след от укола, где спрятался долгоносик. – Ты ничего не забыл?
– Нам и не нужно в сам город, а лишь за границу Энтропии, – объясняет Мато. – У Регины есть соглашение с «Картаксом» о бесполетной зоне, но она не такая большая.
Леобен выворачивает руль, и джип разворачивается, подпрыгивая на опрокинутом столе. Мы мчимся обратно к разбегающейся толпе и воротам блокпоста. Сейчас они открыты, и море машин устремляется через них. Крики с рынка стихают, когда мы вливаемся в поток и мчимся по пыльной дороге, которая прорезает полосу остротрава. Я не понимаю, почему все бегут. Если мы заразились, то нам не поможет то, что мы уберемся с места взрыва.
– Почему нам нужно попасть в бесполетную зону? – спрашиваю я.
– Потому что в «Картаксе» пытаются изолировать новый штамм, – говорит Мато.
У меня перехватывает дыхание. Сюда летят беспилотники. Я закрываю глаза, вспоминая маленькие светящиеся точки, которые мчались по небу к Саннивейлу. А потом превратили город в ад на земле. Вот что в их понимании «изоляция». Взорвать потенциальных носителей, не оставив от них и мокрого места.
И сейчас руководство «Картакса» собирается сделать то же самое с рынком.
Считывающий кабель выскальзывает из манжеты. Я обхватываю и вытягиваю его грязной рукой.
– Держи, так быстрее, – вытаскивая металлическую ручку из кармана, говорит Мато.
Он снимает колпачок, на секунду прижимает ее к запястью и передает мне. На его коже появляется синий кружок.
– Пока индикатор синий, у нас все в порядке.
Я беру ручку и опускаю на запястье.
Раздается шипение, а затем кожу начинает щипать, а руку покалывает. Повторив процедуру с Коулом, я протягиваю ее Леобену.
– Сколько нам еще ехать? – спрашивает Коул.
– Примерно минуту, – отвечает Мато.
Леобен вонзает ручку в руку, хотя на самом деле ему это не нужно. А затем передает ее Анне.
– Что, черт возьми, это был за взрыв? – проверяя себя, спрашивает она. – Это из-за нового штамма?
– Пока не знаю, – говорю я. – Но собираюсь это выяснить.
Я провожу наконечником кабеля по руке, соскребая полоску пены. Дакс сказал, что взрывы нового штамма меньше, чем обычно. Но не упоминал, что взрывались зараженные на первой стадии. Это не укладывается в голове. Дакс тоже на первой стадии. Он, вероятно, сейчас так же далек от второй стадии, как и женщина на рынке. Я перевожу взгляд на Леобена. Не знаю, понял ли он, что это значит.
Перед глазами всплывают результаты сканирования с дюжиной таблиц и генетических диаграмм. Зараженная женщина точно была носителем нового штамма – здесь сотни генетических изменений, которых я раньше не видела. Дакс не преувеличивал, когда говорил, что этот штамм сильно мутировал. Это словно другой вирус. Не понимаю, как он мог измениться так быстро.
– Это новый штамм, да? – спрашивает Коул.
– Да, – подтверждаю я. – Но это не означает, что мы заразились. Уровень заболеваемости пока низкий.
– Ну, я чиста, – говорит Анна и поднимает руку.
Я смотрю на наши индикаторы. У всех они голубые. Я выдыхаю от облегчения.
– Это хорошо, но у нас гости, – наклоняясь вперед, объявляет Коул.
Мато оборачивается и смотрит в окно. С юга мчится облако дронов, разделяясь, как только начинает приближаться к рынку. Но они не выстраиваются в ударную позицию, как было в Саннивейле, а разбиваются на две группы. Четыре беспилотника летят на рынок.
А еще четыре устремляются за нами.
– Черт, – ругается Коул. – Нам нужно поторопиться.
Леобен вжимает педаль газа в пол. Мы мчимся по пустыне, подпрыгивая на камнях.
– А ты не можешь связаться с «Картаксом»? – спрашиваю я у Мато. – Скажи им, что мы здесь. Бринк не станет нас убивать.
– Я уже пытался, – говорит он с остекленевшим взглядом. – Звонил им еще с рынка. Но они не стали меня слушать.
Леобен объезжает остановившуюся машину, и джип начинает покачиваться.
