– И что случилось с тобой?
– Мы наткнулись на толпу в тоннелях, когда выбирались из бункера, – говорю я. – И несколько людей взорвались.
Она морщится:
– Там все так ужасно. Кстати, спасибо, что уничтожила бомбардировщики.
Я опускаю глаза и переступаю с ноги на ногу, чувствуя неловкость.
– Спасибо, что вернулись за мной.
– Да без проблем, – говорит она. – К тому же Коул не оставил нам выбора.
– В любом случае спасибо.
Я заставляю себя вновь посмотреть ей в глаза. Не знаю, есть ли еще надежда наладить с ней отношения, но я не та девушка, что измывалась над ней в лаборатории, и не та, с кем она росла бок о бок, но все же нас что-то связывает, и мне не хочется это терять.
– Прости, – говорю я.
Она хмурится:
– За что?
– За все. За то, что бросила вас.
На ее лице мелькает тень.
– Не от тебя ли я слышала, что это сделала не ты.
– Да, но… – Я замолкаю. – Это трудно объяснить. Мне просто жаль.
Леобен с ухмылкой на лице спускается по трапу «Комокса».
– Посмотрите-ка на себя. Наконец-то нашли общий язык, когда все вокруг летит к чертям. Почему это никогда не происходило в лаборатории?
– Заткнись, Ли, – пихая его, говорит Анна.
– А где Мато? – спрашиваю я.
Леобен оглядывается через плечо на темное пятнышко на трассе, по которой мы приехали сюда. Я сосредотачиваюсь, и мой зрительный модуль приближает картинку, пока не показывается расплывчатый силуэт мотоциклиста.
– Он сказал, что так и не смог связаться с «Картаксом», – говорит Леобен.
– Ты не знаешь, что с Даксом? – спрашиваю я.
– Он еще жив, – говорит Ли. – Я не смог с ним связаться, потому что Бринк заблокировал все каналы связи, но мне удалось взломать систему безопасности в лаборатории, и, похоже, он там. Но это все, что я знаю. Регина сказала, что измененная вакцина прекрасно работает. Не понимаю, почему в «Картаксе» не разослали ее всем.
– Потому что в последний раз, когда они отправили всем алгоритм Лаклана, в котором ничего не понимали, им пришлось стереть с лица земли целый город, – говорит Анна. – Лаклан настоящий урод. Он должен сдаться.
– Это уже не поможет, – возражаю я. – Теперь, когда вирус распространяется среди голубей, его уже не остановить.
– Это не так, – возмущается Анна. – Они просто могут уничтожить все живое на планете. И, думаю, Бринк прямо сейчас разрабатывает план, как это сделать.
– А что делать нам? – спрашивает Леобен.
– Конечно же, вернуться на базу, – отвечает Анна. – Миссия окончена.
– Я не вернусь, – говорю я. – Мне удалось прожить без вакцины два года. И, уверена, получится и дальше. Должен быть способ остановить вирус, не убивая при этом миллионы людей. Я не собираюсь сдаваться.
– И я тоже, – поддерживает меня Леобен. – Но это довольно сильный враг, кальмар. Кстати, как твоя рука?
Я опускаю глаза и сжимаю пальцы в кулак.
– Это не моя рука. Регина подменила ее.
Анна молча смотрит на меня, а затем прикрывает рот рукой, стараясь сдержать смех.
– Черт, прости! – выдавливает она. – Боже. Это действительно не смешно.
Леобен качает головой:
– Ты ужасна, Анна. Она столько всего пережила. Протяни бедной девочке руку помощи.
Она еще сильнее зажимает рот, но все равно слышно фырканье. И на моем лице тоже расплывается улыбка:
– Ребята…
– Боже, прости, – переведя дыхание и стараясь сдержаться, говорит Анна.
– Мы должны поддерживать друг друга, – продолжает Леобен. – И тут не до шуток. Кто согласен, поднимите руки вверх.
– Ли! – кричит она и шлепает его по руке.
Он улыбается и, обняв меня за плечи, прижимает к себе:
– Не переживай, кальмар. Мы справимся с этим. В доме есть еда?
Я оглядываюсь через плечо.
– Не проверяла.
Он качает головой:
– Типичная ошибка салаги.
Он целует меня в висок, а затем шагает по дорожке к дому. Анна проводит руками по волосам, все еще стараясь не рассмеяться.
– С Коулом все в порядке? – спрашивает она.
– Да. Он за домом, у ручья.
– Пойду проверю, как он. – Она направляется к тропинке, ведущей к ручью, но затем останавливается и смотрит через плечо на дорогу, где мотоцикл Мато все еще выглядит как пятнышко вдали.
– Ты ждешь Мато? Он не сможет повлиять на мнение Бринка. Если в «Картаксе» все еще планируют запустить протокол «Всемирного потопа», то мы не сможем остановить их. Ты ведь понимаешь это? Да у них по всему миру множество баз. А дронов столько, что даже тебе всех не уничтожить.
– Знаю, – бормочу я, не сводя взгляда с приближающегося мотоцикла.
Она права – у нас нет плана и нет никаких рычагов давления. И отчасти я даже понимаю Бринка. Ему приходится думать о том, как защитить три миллиарда людей. И люди на поверхности нужны ему не больше, чем нам «Картакс».
Мы просто мешаем друг другу.
– Пойду помогу Ли найти еду, – говорю я.
Анна кивает и направляется к ручью. А я возвращаюсь по дорожке к дому и останавливаюсь у крыльца, чтобы еще раз оглянуться на приближающегося Мато.
Я еще не решила, как вести себя с ним, когда он появится здесь: стоит ли мне высказать ему все в лицо или просто притвориться, что еще ничего не знаю. Кажется, нелепо думать о чем-то столь незначительном, как поцелуй Цзюнь Бэй и Мато, пока «Картакс» планирует запустить протокол «Всемирного потопа», но и выбросить это из головы не получается.
Я не могу поговорить об этом с Коулом и уж точно не собираюсь обсуждать с Анной.
Хотя, возможно, Ли бы меня понял.
Я толкаю входную дверь и отправляюсь на его поиски. На кухонном столе сложены пачки с печеньем и лапшой быстрого приготовления, но Ли не видно. Сверху доносится журчание, словно кто-то… принимает душ. И тут я слышу, как Леобен тихо что-то напевает. Я разочарованно вздыхаю. Мне даже не пришло в голову проверить, есть ли в доме вода.
Я пересекаю гостиную и подхожу к огромному окну. Из него видно ручей, на берегу которого стоит Коул со сложенными на груди руками и разговаривает с Анной. Он выглядит расстроенным, но мне не слышно, о чем они говорят. Все, что удается разобрать моему звуковому модулю, это шум воды и отдаленный гул их голосов. Я всматриваюсь в Коула, пытаясь услышать хоть что-то, и мой разум инстинктивно принимается искать решение. Я даже не осознаю, что отправляю импульс с манжеты.
