Его щеки краснеют. Отвернувшись, он принимается складывать куртку.
– Ну, я никогда и не говорил, что мы не целовались.
Он кладет куртку на кухонный стол.
– Именно в этом доме Цзюнь Бэй раскрыла весь свой потенциал. Она начала исцеляться от ран, полученных в детстве, и проявила такую силу духа, что даже Лаклан удивился. Ее коды и раньше были великолепны, но здесь они стали экстраординарными.
Я поворачиваюсь к нему, подхожу к стулу, стоящему у кухонной тумбы, и обессиленно опускаюсь на него. В голове все еще царит сумбур, но зато хоть что-то становится понятно. Именно эти ответы я искала с тех пор, как узнала правду о себе. Оперевшись здоровой рукой на стойку, я делаю медленный, размеренный вдох.
– Так что с ней случилось? Как она стала… мной?
Мато прислоняется к кухонной тумбе рядом со мной, достает из кармана металлическую ручку и начинает крутить ее в левой руке.
– Я все еще не понимаю, с чего все началось, но, думаю, она просто зашла слишком далеко. Мы вместе переписывали наши разумы, учились дроблению и кодировали алгоритмы, которые заменяли те части нашего мозга, к которым раньше никто даже не прикасался. Регина отдала Цзюнь Бэй манжету, а я установил ей имплант. Я установил свой еще за несколько лет до этого, но так и не добился от него многого, пока не начал работать с ней. Ее ум оказался гибким, а еще она никогда не могла вовремя остановиться… поэтому переносила все больше и больше функций мозга на имплант, пытаясь высвободить больше нейронов для дробления.
Он окидывает комнату задумчивым взглядом, словно вспоминает ее здесь.
– Почти все ее тело контролировал имплант. Дыхание, пищеварение… все мышцы, для которых она смогла найти алгоритм. Цзюнь Бэй даже отключила зрительные нервы, чтобы освободить место в зрительной коре, и все, что она видела, обрабатывалось VR-модулем. Она была удивительной, но безрассудной. И при каждом таком эксперименте с имплантом теряла воспоминания. Как-то раз она позабыла, что такое деревья, а однажды ей целую неделю приходилось слушать музыку, чтобы говорить. Поэтому я убедил Цзюнь Бэй определить какую-то часть мозга и закрыть там ее сущность – ее воспоминания и личность, – чтобы она осталась в целости и сохранности. Но это оказалось ошибкой.
По телу ползут мурашки. Не переставая крутить ручку, Мато пересекает комнату и смотрит в окно.
– Я до сих пор не знаю точно, что произошло в тот день. Но когда я вернулся с рынка, то обнаружил, что она впала в кому. Цзюнь Бэй запустила алгоритм, стирающий воспоминания – уничтожающий ее саму. Я знаю, что она звонила Лаклану перед этим, но не знаю, что он ей сказал. Только это испугало ее настолько, что она решилась стереть воспоминания о том времени, что прожила здесь. Она зашифровала все файлы на своей панели, а затем удалила все, что написала в этом доме. Пока я пытался привести ее в сознание, на «Комоксе» прилетел Лаклан. И я просто не успел отвезти ее к Регине.
Он опускает глаза. Внезапно на его лице мелькает стыд – как будто он чувствует себя виноватым передо мной, хотя я даже не знаю, что он сделал.
Мато возвращается на кухню, продолжая крутить ручку.
– Когда появился Лаклан, то сказал, что эти изменения необходимы. Сказал, что мозгу нанесен непоправимый ущерб. А еще ужаснулся, когда узнал, что она совершила со своим мозгом, хотя много лет проводил над ней эксперименты. Пойми… я думал, что ее больше нет. Думал, что она потеряна навсегда. Лаклан сказал, что даже если она очнется, то будет словно ребенок, потому что стерла всю суть своей личности и все свои воспоминания. Что, возможно, она никогда не сможет говорить и тем более звонить кому-то.
Я сжимаю столешницу так сильно, что травмированную руку простреливает боль.
– Ты позволил Лаклану забрать ее.
Мато виновато смотрит на пол.
– Он сказал, что позаботится о ней, и пообещал, что не станет возвращать ее в лабораторию, а оставит в реальном мире. Что найдет кого-нибудь, кто позаботится о ее теле и постарается вернуть ее разум. А я был так сломлен, что едва мог на нее смотреть. Я понимал, что не должен был позволять ей заходить так далеко. Но даже не догадывался, что он так поступит с ней, что перепишет ее личность полностью. Что превратит ее в свою дочь. Клянусь. Я позволил ему забрать тебя, но в конечном счете это свело меня с ума. Обезумев от ярости, я попытался свергнуть Регину, и мне пришлось бежать из города. Когда я попал в «Картакс», мне стало интересно, в каком проекте она участвовала. И я погрузился в работу, что позволило мне подняться по служебной лестнице. Я следил за Лакланом через спутники «Картакса» после того, как он ушел и поселился на озере. Я месяцами наблюдал за ним, и однажды из хижины вышла ты. Подойдя к берегу, ты опустилась на колени, а затем сорвала цветок. И это чуть не убило меня.
Он закрывает глаза.
– Мне хватило одного взгляда, чтобы все понять. Это была не она. Ты оказалась совершенно другой. Когда я понял, что потерял тебя навсегда, то чуть не наложил на себя руки. Я больше не мог на тебя смотреть. Я больше не следил за хижиной через спутники, а погрузился в нейрокодирование… пытался понять, что же произошло с имплантом. Я добился такого прогресса за год, которого не достигал никто с тех пор, как Регина покинула «Картакс», но так и не понял, как спасти девушку, которой ты была.
На его лице появляется горькая улыбка.
– И все это время Лаклан просто подавлял твои воспоминания… подавлял то, кто ты есть на самом деле. Я думал, что ты очнулась и стала совершенно другим человеком, что ты начала все с чистого листа, но мне следовало догадаться. Это был просто очередной эксперимент. Все это время он использовал имплант, чтобы скрыть от тебя твое прошлое – скрыть мое существование – и сдерживать твои таланты. Все это время я мог прийти и забрать тебя, но продолжал считать, что ты ушла. И когда он рассказал мне всю правду, я поклялся больше никогда не совершать такой ошибки.
– О чем ты? – чувствуя головокружение, спрашиваю я. – Когда ты с ним разговаривал?
– Когда он пришел ко мне в Центральный штаб, чтобы рассказать о том, что близок к созданию вакцины и что пришло время запустить код, который вы написали.
Адреналин заполняет мои вены, и я вскакиваю со стула:
– Ты сотрудничаешь с ним?
Мато пожимает плечами:
– Он пообещал мне то единственное, чего мне хотелось, – вернуть тебя. Конечно, я согласился сотрудничать с ним. Как ты думаешь, зачем я отправился в лабораторию «Проекта Заратустра»? Забрать тайных агентов? Я прилетел, чтобы найти тебя и убедить Бринка отправить нас сюда. Ты единственная, кто может остановить это. Лаклан даже не понимает «Нулевой код» и тем более не знает, как им воспользоваться. Ты должна вернуться со мной, потому что только ты можешь его контролировать. Ты единственная, кто знает, как это делать.
Я отступаю, качая головой:
– Но я не знаю как, Мато. И вообще не помню этого кода. Нам нужно найти другой способ остановить «Картакс».
