— Угомонись, Кира. Сплетен мне ещё тут не хватало.
— А чего такого? Война войной, а жизнь не кончается. Наш главный разведчик к Насте прилип, про всё забыл.
Фельдшер Яценко предложил было тост за товарища комбата, но Шестаков его перебил:
— На сегодня хватит. Закругляемся. Мы не у себя в бригаде, а у фрицев под носом. Всем отдыхать, а ты, Григорий, останься.
— Мне тоже уйти? — поднялась было сержант Замятина.
— Убери со стола… пожалуйста.
— Я и собиралась прибрать, — блеснула зелёными глазами Кира, — да больно вы суровый, Андрей Михайлович.
На губах девушки играла усмешка — не выдержал комбат, сам попросил её остаться.
Петя Бельченко и Настя, несмотря на мороз, ещё с час гуляли возле батареи. Лейтенанту некуда было пригласить её, чтобы посидеть в тепле. Разве что в небольшую землянку санчасти, где в ночь остался лишь хорошо подвыпивший фельдшер Яценко. Кира, наверняка, останется у комбата и не помешает.
Однако, Настя наотрез отказалась.
— Не хочу я рядом с пьяным Игнатьичем с тобой обниматься. Противно…
— Чем я тебе противен? — обиделся Петя.
— Дурачок ты, — поцеловала его в губы Настя. — Нравишься мне, но не надо торопиться. Думаешь, не понимаю, какие у тебя мысли насчёт меня? Только не хочу на первой встрече в постель с тобой ложиться.
— Так война же…
— Ну и что теперь? Завтра увидимся.
— А что завтра?
— Девчонок попрошу, освободят нам на часок землянку. Посидим, как люди.
В это время Шестаков и Калугин обсуждали, что предстоит в ближайшие дни. Когда расходились, заместитель сказал:
— Ты отдыхай, Андрей. Мы с Родионом Соломиным ночью подежурим, а Зуйкова Антона я с отделением десантников в боевое охранение выдвину.
Когда Шестаков и Кира остались одни, на несколько минут повисло молчание. Медсестра с деланой усталостью потянулась и стала расстёгивать пуговицы на гимнастёрке.
— Утомилась я что-то. Спать будем или посты проверять пойдёшь, товарищ комбат?
— Без меня есть кому проверить, — хрипло отозвался капитан и обнял девушку.
Позже, гладя её обнажённое тело, прижимал Киру к себе и шептал какие-то ласковые слова. Печка уже остывала, в землянке было прохладно, но ни Андрей, ни Кира этого не чувствовали.
Война им дала короткую передышку. Ночь выдалась тихой, и оба торопились взять всё, чего были лишены долгое время.
Старший лейтенант Антюфеев ещё раз обошёл батарею. Сегодня он мог спать спокойно. Немцы не рискнут ударить, зная, что оборону на этом участке вместе с зенитчиками держит танковый батальон.
Когда три недели назад батарея заняла позицию посреди пустынной степи, Антюфеев острее других чувствовал, что долго им не продержаться. Командование, укрепляя кольцо окружения, одновременно изыскивало все возможности, чтобы перекрыть зенитками воздушное пространство вокруг Сталинграда.
Пока группировка Паулюса получает помощь по воздуху, она будет обороняться. Днём небо перекрывают наши истребители, однако ночами тяжёлые транспортники упорно подвозят продовольствие, боеприпасы, медикаменты. Пусть в недостаточном количестве, но это реальная помощь, и солдаты Паулюса всё ещё верят в благополучный исход.
Эти батареи, разбросанные по периметру окружённой группировки, как кость в горле у немцев. Их стараются любыми способами уничтожить, чтобы обеспечить ночную переброску грузов.
Недели полторы назад была почти полностью уничтожена батарея тяжёлых 8 5-миллиметровых зениток, усиленная счетверёнными пулемётными установками. Батарея насчитывала шесть орудий и контролировала довольно большой участок. После того, как немцы потеряли от её огня несколько самолётов, на батарею рано утром обрушились пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87», способные нести 1800 килограммов авиабомб.
Десятки стокилограммовых осколочно-фугасных бомб превратили слабо замаскированную позицию в перепаханное поле. Уцелели всего два орудия и счетверённая установка пулемётов «Максим». Батарея вела упорный бой. Но тяжёлые 85-миллиметровки были не слишком эффективны против стремительно пикирующих «Юнкерсов-87», а зенитные установки винтовочного калибра не могли пробить броню юнкерсов.
От разрывов авиабомб и пулемётного огня погибли и получили тяжёлые ранения две трети личного состава батареи. Такая же судьба могла постигнуть и батарею старшего лейтенанта Антюфеева.
Не меньшую опасность представляли механизированные и даже пешие группы опытных немецких солдат, способных нанести внезапный ночной удар по затерянной в степи батарее. Тяжёлые «трёхдюймовки» ипять винтовок вряд ли помогут отбить умело организованную атаку.
Спасибо комбату Шестакову. Он выделил из своих запасов несколько трофейных автоматов, но патронов к ним было не много, и проблему защиты батареи они не решат. Оставалась надежда, что какое-то время их будут поддерживать танкисты, а затем подошлют давно обещанную пехоту.
К тому времени Ставкой верховного командования Красной армии был разработан и утверждён план операции «Кольцо», мощного наступления с целью окончательного разгрома немецких войск под Сталинградом. Пока же продолжались повсеместные бои местного значения.
Капитан Шестаков знал, что поблизости находится немецкая бронетанковая рота: полтора десятка танков и штурмовых орудий, несколько бронетранспортёров и какое-то количество пехоты на грузовиках-вездеходах. По сути, это был батальон, который мог в любой момент нанести неожиданный удар.
Каждое утро лёгкие танки и один из бронетранспортёров батальона уходили на разведку Шестаков планировал нанести упреждающий удар, однако обнаружить немецкую бронетанковую группу не удавалось — она меняла свою дислокацию.
Крупных подразделений вермахта поблизости не наблюдалось, но все хорошо помнили, с какой внезапностью начала наступление мощная группировка генерала Гота, едва не прорвавшая кольцо окружения.
Такое вполне могло повториться. Армия Паулюса не только продолжала упорно обороняться, но и вела в свою очередь активную разведку.
Не было секретом, что часть офицерского состава 6-й армии не согласна с выжидательной политикой Паулюса и настаивает на прорыве из окружения. В начале января сорок третьего года в руках армии Паулюса ещё находилась значительная территория вокруг Сталинграда, где можно было сосредоточить войска и смять пока ещё недостаточно плотное кольцо окружения.
Лейтенант Пётр Бельченко, откинув люк, спрыгнул в башню лёгкого танка Т-70. Комбат Шестаков считал нецелесообразным вести разведку на «тридцатьчетвёрках». Лязганье гусениц двадцатисемитонной машины было слышно издалека, да и габариты этого танка были великоваты. Кроме того, Шестаков предпочитал держать на случай боя все «тридцатьчетвёрки» ведином кулаке.
Начальник разведки Бельченко, в отличие от многих танкистов, любил эту лёгкую скоростную машину Боковая броня, правда, тонковата (смотри в оба!), но зато лобовая защита вполне приличная — сорок пять миллиметров. И высота Т-70 всего два метра, можно укрыться при необходимости даже в кустах или глубоком сугробе. Тоже немалый плюс для разведки.
