– Не верь ничему, что бы эта ведьма тебе ни говорила, – сердито заявила Шони.
– Если она сказала что-то плохое о Стиви Рэй, мы надерем ей задницу, – пригрозила Эрин.
– Нет. Все не так. Она просто выразила сожаление, вот и все.
– Почему ты захотела с ней поговорить? – спросил Эрик. Они с Дэмьеном снова взяли меня под руки и повели по ступеням.
– Хотела знать, было ли у нее видение о смерти Стиви Рэй, – ответила я.
– Но Неферет явно дала понять, что Никс отвернулась от этой ведьмы, – заметил Дэмьен.
– Я все равно должна была спросить. – Мне хотелось добавить, что Афродита оказалась права насчет происшествия, практически случившегося с моей бабушкой, но ничего не могла сказать в присутствии Эрика. Мы подошли к двери комнаты – нашей комнаты, моей и Стиви Рэй, и остановились. Эрик открыл ее для меня, и мы ступили внутрь.
– Нет! – ахнула я. – Они забрали ее вещи! Они не могут так поступить! – Все, что напоминало о лучшей подруге, исчезло: от лампы в виде ковбойского сапога до постера Кенни Чесни и часов с Элвисом. Полки над компьютерным столом опустели. Самого компьютера тоже не было. Я знала, что если загляну в ее шкаф, то увижу, что вся одежда пропала.
Эрик обнял меня.
– Так они обычно и поступают. Не беспокойся, они не выкинули ее вещи. Они просто убрали их, чтобы тебе не было грустно. Если ты захочешь взять что-то из них и ее семья не будет против, они отдадут это тебе.
Я не знала, что сказать. Мне не нужны были вещи Стиви Рэй. Мне нужна была сама Стиви Рэй.
– Зои, тебе действительно нужно переодеться и принять теплый душ, – мягко сказал Дэмьен.
– Ладно.
– Пока ты будешь в душе, мы принесем тебе что-нибудь поесть, – добавила Шони.
– Я не голодна.
– Тебе нужно поесть. Мы найдем что-то легкое типа супа. Ладно? – предложила Эрин. Она выглядела такой расстроенной и так явно пыталась сделать хоть что-то, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше, что пришлось кивнуть. К тому же я слишком устала, чтобы спорить.
– Ладно.
– Я бы остался, но уже прошел комендантский час, так что не могу находиться в женском общежитии, – заметил Эрик.
– Я тоже хочу остаться, но все-таки тоже не девушка, – произнес Дэмьен. Он пытался меня приободрить, так что пришлось растянуть губы в улыбке. Должно быть, я была похожа на одного из этих страшных печальных клоунов с нарисованной на лице улыбкой и слезой.
Эрик и Дэмьен обняли меня и ушли.
– Хочешь, чтобы кто-нибудь из нас остался, пока ты примешь душ? – спросила Шони.
– Нет, я в порядке.
– Ладно. Ну… – Шони выглядела так, словно сейчас снова расплачется.
– Мы вернемся. – Эрин взяла подругу за руку, и они вышли из комнаты, тихо и окончательно закрывая за собой дверь.
Я осторожно пошевелилась, словно кто-то включил меня, но поставил на замедленную скорость. Сняла платье, лифчик, трусики и кинула их в пластиковую корзинку в углу нашей – то есть моей – комнаты. Завязала мусорный пакет и поставила у двери. Знала, что одна из Близняшек выкинет его за меня. Я прошла в ванную и собиралась сразу встать под душ, но заметила свое отражение и остановилась, уставившись на него. Я снова стала знакомой незнакомкой. Выглядела ужасно: лицо было бледным, но вокруг глаз виднелись похожие на синяки круги. Татуировки на моем лице, спине и плечах ярко контрастировали с белой кожей и рыжими пятнами крови, покрывающим мое тело. Глаза казались огромными и необычайно темными. Я еще не сняла ожерелье Темных Дочерей. Серебряная цепочка и россыпь гранатов поймали свет и засияли.
– Почему? – прошептала я. – Почему ты позволила Стиви Рэй умереть?
Ответа не последовало. Так что я забралась в душ и стояла там очень долго, позволяя слезам смешиваться с водой и кровью и стекать вниз.
Глава двадцать четвертая
Когда я вышла из ванной, Шони и Эрин сидели на кровати Стиви Рэй. Между ними стоял поднос с миской супа, крекерами и банкой колы, недиетической. Они разговаривали приглушенными голосами, но, увидев меня, замолчали.
Я вздохнула и уселась на кровать.
– Если вы будете вести себя так странно рядом со мной, я не смогу с этим справиться.
– Прости, – вместе пробормотали они, робко посмотрев друг на друга. Потом Шони передала мне поднос. Я посмотрела на еду, словно не могла вспомнить, что с ней делать.
– Тебе нужно перекусить, чтобы принять то, что дала Неферет, – сказала Эрин.
– К тому же от еды может стать лучше, – заметила Шони.
– Не думаю, что мне когда-нибудь станет лучше.
Глаза Эрин наполнились слезами, которые тут же потекли по щекам.
– Не говори так, Зои. Если тебе не станет лучше, значит, и никому из нас тоже.
– Тебе нужно постараться, Зои. Стиви Рэй рассердилась бы, если бы ты не стала стараться, – сказала Шони, шмыгая сквозь слезы.
– Ты права. Она бы так и сделала. – Я взяла ложку и начала мелкими глотками поглощать суп. Это был куриный бульон, и знакомое теплое ощущение прошло по горлу, растеклось в теле и прогнало ужасный холод.
– А когда она сердилась, то не могла контролировать свой выговор, – сказала Шони.
Это заставило улыбнуться.
– Будьте добре-е-ее, – произнесла Эрин с гортанным акцентом, повторяя слова Стиви Рэй, столько раз адресованные Близнецам.
Мы улыбнулись, и стало словно бы легче есть суп. Примерно на середине миски мне в голову внезапно пришла мысль.
– Они не собираются проводить панихиду или типа того, да?
Близнецы покачали головами.
– Нет, – ответила Шони.
– Никогда этого не делают, – добавила Эрин.
– Ну, некоторые родители ребят устраивают похороны, но в родном городе.
– Правда, Близняшка, – подтвердила Эрин. – Но не думаю, что кто-либо отсюда соберется поехать… – Она замолкла. – Как назывался тот сельский городок, где родилась Стиви Рэй?
– Генриетта, – сказала я, – Дом Бойцовых Кур.
– Бойцовых Кур? – переспросили Близнецы одновременно.
Я кивнула.
– Это сводило Стиви Рэй с ума. Даже несмотря на то, что она была деревенской девушкой, ей не нравилось быть Бойцовой Курицей.
– Куры дерутся? – удивилась Шони.
Эрин пожала плечами.
– Откуда мне знать, Близняшка?
– Я думала, только петушки дерутся, – ответила я. Мы посмотрели друг на друга и сказали «Петушки!», а затем рассмеялись, но скоро к смеху добавились слезы. – Стиви Рэй посчитала бы это уморительным, – заметила я, когда смогла отдышаться.
