Она посмотрела на меня.
– Кажется, я поняла. Ты любишь путешествовать. Ты любишь это настолько сильно, что эта энергия любви поддерживает тебя целый год работы, питает тебя, а потом ты снова отправляешься в странствия. Ты не забываешь о своей страсти.
– Так и есть, – кивнул я. – К тому же я поддерживаю свою страсть. Вернувшись из поездки, я распечатываю фотографии, которые напоминают мне о лучших моментах. В продаже есть такая специальная липучка, которую прилепляешь к оборотной стороне фотографии, а потом крепишь ее прямо на стену. С помощью этой липучки я завешиваю фотографиями весь свой дом. Так что, когда я чищу зубы, делаю зарядку, завтракаю, меня окружает вся эта энергия. И, конечно, по выходным я тоже совершаю небольшие прогулки-поездки. Нет смысла ждать весь год, чтобы отправиться на поиски приключений.
– Я тоже хочу такую жизнь, – сказала Джессика.
– А кто тебе мешает сделать ее такой? – пожал я плечами. – Тысячи, миллионы людей выбирают подходящий для них образ жизни, а чем ты хуже их?
– Я никогда не думала об этом в таком ключе.
– Прямо сейчас кто-то любуется слонами в Африке. Кто-то открывает собственный бизнес, или снова идет учиться, или проводит время со своими детьми. Ты тоже могла бы делать, что хочется.
– Я тоже могла бы, – эхом повторила она.
– Когда я в прошлый раз был в этом кафе, Кейси потрясла меня парочкой математических задач, – признался я.
Джессика хмыкнула:
– Да ну?
– Представь себе. Она доказала мне, что, если я буду тратить всего по двадцать минут в день на мелочи, на которые мне на самом деле плевать, в итоге это обойдется мне в год жизни. Знаешь, проняло. Или вот еще один пример, о котором я думаю постоянно. Большинство людей попадаются в одну и ту же ловушку. Они думают, что цель жизни – зарабатывать деньги, откладывать деньги, а потом жить той жизнью, о которой они мечтают, выйдя на пенсию в 65 лет. Если все получится, выйдет около четырнадцати лет по-настоящему хорошей жизни. Вот только, судя по тому, что я видел, эти годы не такие уж «золотые». Пожилые люди болеют, им труднее дается перемена мест, навсегда уходят их друзья. Да, и после шестидесяти пяти можно жить невероятно активной жизнью, однако реальность не всегда оборачивается теми счастливыми, улыбающимися лицами, которые мы видим в рекламных роликах. От возраста никуда не денешься.
– Значит, все надо делать сейчас, – сказала Джессика.
Я кивнул.
– Никто никогда не отберет у тебя твое сегодня. Твое сегодня – это серфинг, веселье и разговоры, закат и зеленая морская черепаха. Этот великолепный день твой навсегда. Ты кладешь его в банк. И не имеет значения, что будет после того, как тебе исполнится шестьдесят пять. Лично я осознал, что эта система вывернута задом наперед. Большинство людей по уши погрязают в опасениях, что им не будет хватать чего-то в будущем. Поэтому они гробят себя, пытаясь добиться успеха на работе, которая им не нравится, отказываясь от отпусков с любимыми людьми, от выходных. И ради чего? Ради надежды, что смогут обналичить заработанные очки потом? А теперь давай превратим эти очки в дни. Представь, что все идет по плану. В шестьдесят пять люди бросают доставшую уже скукотень и начинают заниматься тем, что действительно любят. Теперь эти пять дней в неделю, которые они просиживали в офисе или где-то еще, принадлежат им безраздельно. И вот они получают эти пять дней, умноженные на пятьдесят две недели, умноженные на четырнадцать лет, что дает в результате.
– Подожди, – перебила Джессика.
Она плеснула водой на свою доску и записала пример.
– Три тысячи шестьсот сорок, – подытожила она. – Кажется, это много.
– Сейчас перестанет казаться, – пообещал я и улыбнулся. – А сколько таких дней ты получишь, если выберешь работу, где тебе будут платить за то, что ты любишь?
– Например, за серфинг, – предложила она свой вариант и улыбнулась.
– Ну что ж, в данный момент где-то есть люди, которым платят за то, что они занимаются серфингом, – сказал я. – Не только тренеры и спортсмены, есть десятки тысяч людей, которым платят за то, что они заняты в сфере серфинга: бухгалтеры, маркетологи, дизайнеры, фотографы, разработчики новых видов продукции, – всех не перечислишь.
– И среди них могла бы быть я, – задумчиво проговорила Джессика.
– Ты, я, любой, кто захочет, – подтвердил я. – И сколько таких дней получат они?
Джессика плеснула на доску еще воды.
– Сейчас посмотрим. С двадцати двух до шестидесяти пяти, это будет…
– На самом деле с двадцати двух до семидесяти девяти, – поправил я. – Как правило, те, кто увлечен делом, отлично справляются со своей работой. В пенсионном возрасте они пользуются не меньшим спросом и уважением.
Джессика исправила пример.
– Четырнадцать тысяч восемьсот двадцать!
– Видишь, вчетверо больше, – сказал я. – И не нужно ждать звоночка, чтобы начать наслаждаться.
– Так почему же тогда ты сам этого не делаешь? – спросила Джессика. – Ты ведь год работаешь, а потом берешь год отпуска.
– Для меня этот процесс пока не завершен, – улыбнулся я. – Вначале надо было расслабиться и решиться взять год отпуска. Ты права, теперь это выглядит так: год работы, год отпуска. Я втянулся, и мне стало немного лень искать идеальное соответствие, поэтому я путешествую через год, а в тот год, когда работаю, планирую прекрасные моменты будущего. Однако возвращение в это кафе вдохновило меня. Пора отыскать следующий уровень. Я знаю, что он где-то есть.
Глава 41
Это было потрясающе! – воскликнула Эмма. – Вы видели, как мы поймали ту, последнюю?
Они с Майком прокатились на своей волне, а потом выгребли обратно к нам для завершающей попытки.
– Джессика, хочешь прокатиться рядом со мной на последней волне? – спросила Эмма. – Если хочешь, можем выбрать не такую большую.
Джессика улыбнулась.
– О’кей, тренер. Ты скажешь мне, когда быть готовой.
Майк похлопал по доске Эммы.
– Кокосик, что ты думаешь насчет того, чтобы устроить сегодня маленькую луау на четверых после серфинга? Мы могли бы развести костер на пляже и поесть, сидя у него.
– Да, да, да! – ответила Эмма, ерзая на доске. – А может, я приглашу еще Софию и Туту?
Майк улыбнулся.
– Прекрасно. Тогда сделаем луау на шесть персон.
– Тебе понравится, Джессика, – заверила Эмма. – Это реально весело. Мы готовим еду, и смотрим на звезды, и танцуем!
Джессика замешкалась.
– Ты не обязана, – успокоил ее Майк.
Она улыбнулась.
– Нет я, я хочу. – Она посмотрела на меня. – Кто-то где-то сегодня веселится на луау, верно? Это вполне могу быть и я.
