Я улыбнулся.
– Точно! Это вполне можешь быть и ты.
– Пора разворачиваться, – сказала Эмма и похлопала по доске Джессики.
Джессика взглянула на приближающуюся волну.
– Поняла, тренер.
Эмма и Джессика развернули доски и начали грести.
– Увидимся на пляже, пап! – окликнула Эмма Майка через плечо.
– Договорились, – отозвался Майк. – Расскажи Кейси о луау.
Волна прокатилась под нами. Мы слышали, как смеялись Эмма с Джессикой, вставая на доски и начиная скользить к пляжу.
– Как ты это сделал, Майк? – спросил я. – Она совершенно особенный ребенок.
Он улыбнулся.
– Спасибо! Это был замечательный опыт. Как я уже говорил, этот путь не для всех. Для некоторых людей есть другие приключения, лучше согласующиеся с их ЦС. Однако для меня это великое приключение.
– Видя, какое ты получаешь удовольствие, трудно поверить, что это может не согласоваться с чьими-то приключениями, – заметил я.
Майк рассмеялся:
– Может быть, тебе так кажется, потому что ты понимаешь, что это часть твоего приключения?
Я улыбнулся.
– На самом деле я никогда так не думал. Но в последние пару лет начинаю задумываться. Насмотревшись на тебя и Эмму, полагаю, что задумаюсь еще больше. Это действительно так весело, как кажется?
Майк ответил:
– Как и с большинством событий в жизни, Джон, это весело настолько, насколько ты сам позволишь. До того как стать отцом, я принял некоторые сознательные решения относительно того, каким родителем я хотел бы быть. Это меня здорово направляло.
– Например?..
– Ну, во-первых, это осознание, что дети, появляясь на свет, уже обладают своим собственным духом. Как бы соблазнительно для меня ни было попытаться сделать Эмму своей собственностью, в действительности она самодостаточный человечек. У нее своя энергия и свой путь. Она моя в том смысле, что с точки зрения биологии я – ее отец, а она – моя дочь. В то же время с самого первого мгновения, когда я увидел ее и взял на руки, я понял, что она – нечто гораздо большее, чем только это. Она обладала своим собственным духом и прибыла сюда, чтобы пройти свой собственный путь. Все ее приключения ждут ее впереди. – Он пожал плечами. – Не знаю, не покажется ли тебе все это абсурдом. Вероятно, мне бы показалось – до того, как я это ощутил. Я вижу это так. Она – мой ребенок, и я при необходимости, не задумываясь, отдал бы за нее жизнь. В то же время она мне не принадлежит. Я просто получил великий дар – быть одним из тех людей, которые заботятся о ней, любят ее.
– И учат ее? – подсказал я.
– Иногда, – согласился Майк. – Всем нам есть чем поделиться, так что, да, порой моя роль – это в какой-то мере роль учителя. – Он улыбнулся. – И так же часто, если не чаще, она возвращает мне этот дар и чему-то учит меня.
Глава 42
– Правда? – не поверил я. – Никогда ничего подобного не слышал.
– Но это так – если позволишь этому быть, – сказал Майк. – И для этого требуется расстаться со многими представлениями. Есть эго, культурные, социальные стереотипы, которые пытаются убедить тебя, что ты – родитель – знаешь намного больше, чем ребенок. Подумай о тех поговорках, которые до сих пор живы в нашем обществе.
– Дети должны быть видны, но не слышны, – автоматически пробормотал я.
Майк кивнул.
– Вот идеальный пример, подразумевающий, что мнение или мысли ребенка не так важны, как мнение и мысли взрослого. Но это совершенно неверно. Если ты позволишь себе взаимодействовать «как личность с личностью» или, еще лучше, «как душа с душой», тогда гораздо бо́льшим можно поделиться и большему научиться.
Он помолчал, а потом продолжил:
– Когда Эмме было пять лет, я повез ее в Африку. Она такой человек, который любит, когда его ожидания реализуются. К примеру, если мы с ней на пляже и я вдруг говорю, что мы должны немедленно уйти, это не лучший вариант. Она ощущает стресс и реагирует соответственно.
Однако, если я даю ей знать, что мы уйдем через пять минут, она сама собирает свои пляжные игрушки и готовится уйти.
– Прямо как я. Я тоже люблю четко представлять, чего ждать.
– Да и я тоже, – согласился Майк. – Наверное, у нее это как раз от меня. Впрочем, нет. Я думаю, что она сразу появилась на свет с этой частью своей личности. Она ощущает энергию, и ей не нравится энергия стресса. В общем, как бы там ни было, поскольку я в курсе, что она любит знать, чего ожидать, я заранее сообщил ей: для того чтобы мы могли поехать в Африку, ей нужно будет сделать прививки. Знаешь, поначалу казалось, что на сей раз этот подход сыграл с точностью до наоборот. Она не любит уколы, поэтому сказала, что не хочет ехать в Африку.
– И что было дальше?
Он улыбнулся.
– Это дало нам обоим возможность чему-то научить друг друга. Когда она сказала, что не хочет ехать, какая-то часть меня, пусть всего на секунду, внутренне взбеленилась.
– Да ну? – не поверил я.
– Во многих из нас живут эти старые шаблоны, – пояснил Майк. – Просто важно распознавать в них то, чем они на деле являются. Не истины, не правила. Просто старые шаблоны, с которыми мы сталкивались в свои юные годы, или заложенные в наше подсознание, потому что мы где-то когда-то видели их в действии.
– И когда ты ощутил эту вспышку гнева, чего ты испугался? – спросил я Майка.
– Превосходное наблюдение! – похвалил он и улыбнулся. – Осознание, которому, уверен, найдется местечко в твоей книжке «Ага!». Ты прав. Всякий гнев – это проявление страха. Моя мгновенная вспышка гнева была проявлением опасения, что нам не удастся поехать в Африку.
– И что ты сделал?
– Ну, в жизни бывают такие моменты, когда приходится принять решение. Я мог войти в роль властного родителя и устроить ей выговор. Я мог бездумно пойти у нее на поводу и претворить свой страх в жизнь. – Майк изменил тон голоса, словно рассердился: – «Да ты хоть представляешь, как тебе повезло с возможностью путешествовать по Африке?! Многие ли дети твоего возраста могут похвастаться тем, что им довелось поехать туда и увидеть африканских животных? А ты только и делаешь, что жалуешься! Все, хватит! Мы в Африку не едем! И ты никогда больше не будешь смотреть по телевизору свои любимые программы о животных…»
– Больно это слышать, хоть я и знаю, что ты притворяешься, – заметил я.
Он кивнул.
– Понимаю. И когда я принимал решения относительно того, каким родителем хочу быть, одним из них было решение никогда не быть таким родителем.
– И что ты сделал вместо этого?
– Когда Эмма сказала, что не хочет ехать, я взял ее на руки, усадил к себе на колени и обнял. Тихим спокойным голосом сказал ей, что понимаю ее. Я тоже не люблю прививки. Потом объяснил, что такая любительница приключений, как она, не может позволять мелочам становиться на пути больших свершений. Да, уколы – это неприятно. Но и недолго. Пять минут – и ты свободен. Да, руке немножко больно. – Он улыбнулся. – Хотя даже эту боль можно сгладить, если потом пойти и полакомиться мороженым в честь праздника «К Африке готовы!». Смысл в том, что укол – это мелочь по сравнению с поездкой в Африку и возможностью близко пообщаться с африканскими животными.
