Не смог не спросить:
– А сейчас не бегаете?
Люси отрицательно помотала головой.
– Много лет уже ничего не загадывала.
– Потому что не сбывалось?
– Наоборот, – серьезно сказала она. – Всегда сбывалось. Даже то, о чем я думала – нет, ну такое точно не получится! А оно – хлоп! – и да. И мне в какой-то момент стало… – ну, что ли, неловко беспокоить чудо по пустякам. Испугалась: вдруг я ему так надоем, что вообще перестанет со мной случаться? – такая примерно у меня была логика. И до сих пор думаю, что была права. Поэтому теперь хожу сюда просто здороваться: «Эй, чудо, я тебя люблю, все помню, спасибо, что помогало маленькой глупой мне, привет».
– Круто! – восхитился Эдо. И, помолчав, добавил: – Я бы, наверное, каждый день сюда ходил покрутиться на плитке. Но без конкретных желаний. Написано «чудо», вот пусть и случается чудо. Какое само решит.
– Да, так гораздо лучше, – кивнула Люси. – Но мало кому подойдет. Люди хотят понятного: вылечиться от болезни, денег побольше, похудеть, и чтобы Вася влюбился, а потом срочно бросил пить… ну или не Вася, а какая-нибудь Кристина. Но пить чтобы тоже немедленно бросила, а то чего она!
Они переглянулись и рассмеялись.
– А просто любое чудо – это все-таки стремная штука, – заключила Люси. – Люди осторожны. Возможно, не совсем зря. Вдруг вот так вот попросишь любого чуда, придешь домой, а там, например, вампиры на твоем диване сидят. А на балконе делегация инопланетян. Формально – чудо, не придерешься. Заказывали – получите! И что с ними делать?
– Как – что?! – возмутился Эдо. – На летающей тарелке кататься. А вампиров с собой за компанию можно взять. Ну или просто на опыты, если у них тяжелый характер. В общем, пусть инопланетяне сами решают. Мне главное, чтобы дали разные прикольные кнопки в тарелке понажимать.
– Вот вам обязательно надо на «Стебукласе» покрутиться! – решила Люси. – Причем даже не столько ради вас, сколько ради него. Чтобы знал, что и такие люди бывают. Которым нужно чудо как таковое, а не банальное «сделайте все, как я хочу». Нашему чуду будет приятно, точно вам говорю.
– А и покручусь, – весело согласился Эдо. – Мне не жалко. И потом, вдруг инопланетянам с вампирами переночевать негде? А я их в кухне уложу.
При свете фонарей все гранитные плитки казались одинаковыми, так что пришлось подсвечивать их телефоном, но наконец отыскал плитку с большими светлыми буквами, написанными по кругу и чем-то вроде условного солнышка посередине. Ну или с условной звездой. Встал на нее, честно выкинул из головы все актуальные пожелания, включая «мне бы согреться» и «до отъезда своими глазами увидеть этот их волшебный трамвай». Вслух говорить постеснялся, поэтому просто подумал: «Добрый вечер, уважаемое Чудо, это я». Зато крутился потом долго-долго. Решил, какие-то несчастные три оборота – слишком мало для чуда. В некоторых вопросах экономия ни к чему.
Остановился, почувствовав, что закружилась голова. Отползать от чуда на четвереньках – все-таки перебор, – весело думал он, делая пресловутый шаг в сторону. Всего один шаг. Не сто километров. И даже не пять.
Четвереньки, не четвереньки, но все-таки его здорово качало, так называемая окружающая действительность вертелась, как чертова карусель и явно не собиралась останавливаться. Не факт, что Эдо устоял бы на ногах, но его любезно подхватил какой-то прохожий.
Ну, то есть сперва показалось, что просто какой-то прохожий. А потом, конечно, его узнал.
– Я – чудо. И вот я с вами случился. Привет, – сказал хорошо знакомый ему незнакомец в вязаной шапке, он же Иоганн-Георг, повелитель воздушных змеев, рек, сновидений и пирогов, самозваный лже-Фауст в пижамных штанах, правда на этот раз без штанов; в смысле, без пижамных штанов с медвежатами, призванных обеспечивать вкусный и полезный коммуникационный сбой. А обычные штаны были на месте, как и остальная одежда, не привлекающая внимания и вполне подходящая для зимы.
Вот уж воистину чудо господне, – насмешливо подумал Эдо. – Во-первых, в самый удачный момент появился, а во-вторых, с какого-то перепугу выглядит, как совершенно нормальный человек.
– Да, я пока не в форме, – подтвердил Иоганн-Георг, то ли прочитав мысли Эдо, то ли просто отследив направленный на его штанины разочарованный взгляд. – Распустился вконец. Выгляжу настолько обыденно, что знакомые зеркала обижаются: был такой прикольный чувак, одно удовольствие отражать, а превратился в какой-то… another brick in the wall
[37]. Но когда это приличный вид мешал мне делать что должно? Правильно, никогда.
Бесцеремонно обнял его, как бы помогая удержаться на ногах, а на самом деле практически повис на шее и потащил куда-то. Эдо наконец опомнился и запротестовал:
– Эй, у меня еще полстакана глинтвейна осталось! И спутница. Они там… – он махнул рукой в сторону лавки, на которой осталась Люси, и вдруг обнаружил, что они перед этой лавкой уже стоят.
– Извините, – кротко сказал повисший на нем незнакомец и Фауст в одном лице. – Я как-то не сразу понял, кто у нас сегодня настоящее чудо. А оно – наша Люси. Ну и вы за компанию. На самом деле, все хороши, включая Сети Счастливых Случайностей; а я-то еще развешивать их ленился, балда. Говорю же, я пока совершенно не в форме. Поэтому сам мало что понимаю. Но когда это мешало мне вести себя, как слон в посудной лавке? Угадали, тоже никогда.
– Ничего себе вы на «Стебукласе» покрутились, – растерянно сказала Люси. – Все бы так! Или лучше как раз не надо?..
По выражению Люсиного лица Эдо сразу понял, что она хорошо знакома с его наваждением. И явно до сих пор не решила, до какой степени этому рада: до потери сознания или до – ну просто вежливо убежать, оглашая окрестности нечленораздельными криками. Он, что ли, общегородской страшный сон?
Но тут Люси спросила с досадой; впрочем, направленной скорей на себя:
– Слушай, ну когда я уже перестану от тебя шарахаться? Вроде вчера последнюю котлету на брудершафт поделили, и я в пылу битвы на тебя, как на родного вилкой замахивалась, нормально же все было. И вот опять!
– Честно? – нахмурился тот. – Не знаю, когда перестанешь. Может, и никогда. От меня почти все шарахаются, включая меня самого по утрам. Но только в первый момент, потом отпускает. И ничего, привыкают, просто не обращают внимания на эту досадную неприятность. Подумаешь, великое горе – шарах. Примерно, как статическое электричество; короче, никто еще от этого не помирал, зато воскресали пару раз, было дело. В общем, я не нарочно, прости. И спасибо. Ты – лучшая в мире. Говорю совершенно серьезно. Если бы тебя не было, тебя следовало бы придумать. Но сочинить такую отличную девчонку я бы точно не потянул.
– А спасибо-то за что? – удивилась Люси.
– За то, что не пойми где поймала и привела сюда моего вымышленного друга. Героя моих полуночных грез, – ухмыльнулся невыносимый человек-наваждение.
