– Вирсавия! – крикнула капитан снизу (да, теперь уже – снизу). – Человек пришел в себя?
– Пытается, – ответила я. – Его обуял страх. Не знаю, справится ли…
– Это не моя забота. Дай человеку пузырь и верни его сюда. Нам надо потолковать.
Она вернулась к нашему кораблю, почти полностью набитому жертвами кораблекрушения. Матросы подобрали даже обломки человечьего судна: дерево пригодится для ремонта судов. В море ничем нельзя пренебрегать, ибо порой оно оказывается пустыней. Никогда не знаешь, скоро ли удастся пополнить запасы.
Я начала плавать кругами. Наш пленник, как ни странно, все еще держал в руке диск – словно от потрясения начисто о нем забыл – и смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Я открыла рот: хотела унести его обратно в море…
– Нет, умоляю! – вдруг заорал он.
Человек обратился ко мне напрямую! Я обомлела. Люди редко заговаривают с нами… и никогда не говорят с ученицами.
– Ты хочешь меня убить! – задыхаясь, выдавил он.
– Да, – с великим трудом ответила я. – Но не сейчас. Замолчи.
– Я здесь не по своей воле! Меня взяли в плен.
– Это не имеет значения…
– Я не охотник! И никогда не хотел им стать!
– Каждый человек мечтает быть охотником, – отрезала я.
Не слушая больше его мольбы, я потащила пленника на глубину.
11
Поразительно. Оказалось, я лучше всех в отряде понимала человечий язык.
– Еще раз! – рявкнула капитан, теряя терпение.
– Он неуловим! – повторил человек срывающимся голосом. – Меня просили вам это передать. И показать монету.
Капитан вновь начала описывать круги, пытаясь расшифровать человечьи слова.
– Еще раз.
Он в ужасе поглядел на меня. Я хотела ответить, но Трежер меня опередила:
– Тоби Вик говорит, что вы неуловимы.
– Нет… – попыталась возразить я.
– Я неуловима? – довольным тоном переспросила капитан.
– Простите, – вмешалась я, косясь на Трежер. – Человек говорит, что Тоби Вик считает неуловимым себя.
Эти слова понравились капитану куда меньше.
– Вздумал меня дразнить?
– Нет, она ошибается, – встряла Трежер. – Тоби Вик знает, что вы – величайший капитан всех морей. Он выражает вам свое почтение.
– Тоби Вика не существует! – вскричала я. – Нас пытаются заманить в ловушку.
– Конечно, – кивнула капитан. – Но это не значит, что нам нельзя поискать в послании другие смыслы.
– О чем вы говорите? – спросил человек.
Мы вели беседу на своем языке.
– Обсуждаем твои слова, – зачем-то ответила я пленнику. – Хотим понять их смысл.
Капитан и ученицы уставились на меня: кто подозрительно, кто с завистью, а кто – в страхе.
– Да ты прекрасно владеешь человечьим языком, Вирсавия! – молвила капитан.
– Моя бабушка была учительницей, – пояснила я (и не солгала).
– Что ж, прекрасно. А ты будешь переводчиком.
– Капитан…
– Впредь старайся не допускать ошибок, – сказала капитан, проплывая под буксировочными тросами нашего судна. – Я слышала, что сказал человек. Неуловима – я. – Она бросила на меня предостерегающий взгляд. – Таков был смысл послания, верно, Вирсавия?
Что мне оставалось? Я была лишь ученицей. Да и откуда я могла знать, что мой ответ станет первым шагом на пути к гибели?
– Верно, капитан. Я ошиблась.
– Так и думала. А теперь узнай, откуда нам начинать охоту.
12
Человек рассказал, что на охоте им повстречался не кто иной, как сам Тоби Вик – и его легендарный белый корабль. Точнее, человек сделал такой вывод, ибо своими глазами ничего не видел: его бросили в трюм за некую провинность, о которой он не захотел распространяться. Тоби Вик пожелал оставить в океане послание и потребовал, чтобы это сделал капитан корабля.
Но что-то пошло не так, между капитаном и Тоби Виком разгорелась ссора.
– Я слышал крики, – сказал человек. – Слышал, как умирают люди. Потом ко мне спустился капитан. Он проделал дыру в днище корабля и высунул наружу мою руку. Объяснил, что я должен сказать, если выживу. Затем капитан вернулся на палубу – и больше я его не видел.
– Что с ним случилось? – спросила я. – Что произошло с экипажем?
– Говорю же, не знаю! – Он в ужасе смотрел мне в глаза. – Но всем известно, что Тоби Вик – убийца.
– Тоби Вик – это миф. На вас напал неприятельский отряд, только и всего. А теперь расскажи про монету.
Мы наконец извлекли ее из человечьей руки и спрятали в трюм.
– Это карта. Треугольники – это горы.
– В океане много гор.
– Пожалуйста, хватит вопросов… Я замерзаю!
Я удивленно замолчала. В самом деле, для человека здесь было холодно. Мы ушли далеко от поверхности Бездны; мне приходилось постоянно увеличивать его кислородный пузырь, поскольку он сжимался от давления воды. К тому же, мы плыли очень быстро, и прохладное течение отнимало бесценное тепло его маленького тела.
Я приблизилась к капитану, которая шла впереди и тянула за собой корабль.
– Он умрет, если его не согреть.
– Его жизнь не имеет значения. Мне нужна лишь информация.
– Информация умрет вместе с ним! У него нет подкожного жира. Он погибнет в ближайшее время.
Капитан вздохнула.
– Хорошо. Дай ему одного греющего краба из наших запасов.
– Лучше бы двух…
За это она тут же ударила меня хвостом по голове, да так сильно, что зубы скрипнули.
– Одного, – повторила капитан, хотя я все поняла и без слов.
Голова болела, но я вернулась на корабль и приказала матросу вынести одного греющего краба. Я взяла краба в рот, отнесла человеку и плюнула ему на грудь. Тот заорал, но убежать не мог: мы привязали его к мачте нашего корабля. Орал он долго – пока не сообразил, что между его кожей и брюшком краба происходит химическая реакция с выделением небольшого количества тепла.
Он судорожно глотал воздух, и мне пришлось вновь увеличивать его кислородный пузырь.
– Не дыши так тяжело, – сказала я. – Утонешь ведь!
– Здесь все перевернутое. Хотя кажется, что так и должно быть. Очень странное ощущение.
– Так устроен наш мир. Мы тоже испытываем странные ощущения, когда выскакиваем из воды.
– Я схожу с ума. Это какой-то бред сумасшедшего…
