Они поплатятся. Я буду убивать снова и снова, и мести моей не будет конца.
Сейчас я вам объясню, почему говорю «они».
Вы спросите, уж не легендарный ли белый корабль Тоби Вика преследовал мою мать? Не Вик ли был капитаном того судна? Борта и впрямь казались белыми, но возможно, они просто поросли светлыми моллюсками.
Нет. Маму убивали на моих глазах, и никаких дьяволов среди убийц я не увидела. Только людей.
Людей. Не мифических персонажей. Даже корабельный мастер начал нести чепуху про Тоби Вика: мол, лишь он мог расправиться со столь громадным стадом. Лишь дьявол способен уничтожить такое множество разъяренных китов.
Но я видела все своими глазами.
Вот какая истина лежит в основе легенды: Тоби Вик – это люди.
Ибо на что нам дьявол, когда есть человек?
14
Мы устремились на восток-юго-восток. Плавание было изнурительным: капитан тянула за собой корабль, мы плыли следом. Наша задача заключалась в том, чтобы удерживать судно в спутной струе, а матросы ловили течения и разворачивали паруса.
Работа была не самая увлекательная.
– Разве люди не врут? – спросила Виллем, бросив взгляд на все еще привязанного к мачте человека – Деметрия (правда, я пока даже мысленно не называла его по имени).
– Врут, причем постоянно, – ответила Трежер. – Вся их культура основана на лжи. Людям нельзя доверять.
– Тогда почему же капитан решила поступить так, как сказал человек? – спросила я.
Мною двигало только одно: желание сбить спесь с Трежер.
– Да она хитрит. Капитан прекрасно знает, что это западня. И готовится.
– Как? – простодушно спросила Виллем.
Ее простодушие, вероятно, было напускным… Все-таки место второй ученицы на «Александре» глупостью не заработаешь.
– Это известно лишь капитану, – отрезала Трежер. И если вам кажется, что я выставляю ее мерзкой полоумной подхалимкой, то это потому, что она была мерзкой полоумной подхалимкой. – Знай свое место, вторая ученица!
Виллем покосилась на меня и подмигнула.
– Только представьте! – воскликнула Трежер, и глаза ее заблестели в предвкушении славы. – Именно мы положим конец злодеяниям Тоби Вика! О нашем капитане будут слагать легенды! О нас будут слагать легенды!
– А может, диск все же имеет символическое значение, – мечтательно сказала Виллем, – и треугольники – вовсе не горы, а три ученицы? Диск сделан из ценного металла, который люди используют для торговли. Быть может, отметины на нем означают, что капитан поплатится за самонадеянность тремя своими ученицами.
– Ты ошибаешься, – ответила Трежер. – Диск – это пророчество.
Я мысленно застонала.
– У тебя везде пророчество, куда ни плюнь!
Трежер повернулась ко мне со злостью.
– Рука торчала из днища человечьего корабля! Послание предназначалось нам…
– Этого мы не знаем.
– У трех гор мы встретим свою судьбу. Быть может, Виллем отчасти права: три отметины действительно символизируют учениц, а сам диск – нашего капитана. Так или иначе, это пророчество чистой воды.
Не обращайте внимания, киты всегда выражаются высокопарно. У нас кругом сплошные пророчества чистой воды. Как это вообще понимать? Если бы пророчества действительно были чистыми и сбывались, это давно стало бы фактом. Но нет, это не факт. Однако же нами по сей день движут предрассудки, хотя на моей памяти только те пророчества оказывались верными – или, если хотите, чистыми, – что сбылись бы сами собой.
Да, мы найдем три горы. Да, там мы встретим свою судьбу. А если бы мы не заметили злополучный диск? И не помчались бы исполнять найденное «пророчество»? Что тогда?
Канет ли мир во тьму, потому что так предначертано? Или потому, что найдутся болваны, которые свято уверуют в пророчество и сами же его исполнят – своими поступками навлекут беду? Неизвестно. Этот страх я всегда стараюсь запрятать поглубже в сердце, но боюсь, и разницы-то никакой нет.
15
На следующий день Трежер вдруг отвлеклась от своих прямых обязанностей и начала изучать пустой океан; я уловила щелчки ее эхолокации. Затем она быстро поплыла к капитану, и та внимательно ее выслушала.
– К нам приближается другой отряд, – объявила капитан. – Готовьтесь к переговорам.
Наши матросы тотчас спустили паруса, чтобы корабль сбавил ход и капитану было проще выбраться из буксировочных тросов. Все остальные, включая меня, уже помогали судну занять наиболее выгодную оборонительную позицию.
– Нет, Вирсавия, тебе я даю другое поручение, – сказала капитан. – Ты будешь прятать нашего пленника. – Она нависла надо мной и угрожающе поводила могучим лбом из стороны в сторону. – Пророчество Тоби Вика не должно попасть к тем, кому оно не предназначалось.
Ага, теперь мы храним пророчество в тайне. Прекрасно.
– Есть, капитан! – ответила я. – Однако воды вокруг чисты и прозрачны. Куда же…
– Спрячь его в трюм.
Я так встревожилась, что выпустила из дыхала несколько пузырьков.
– Но, капитан…
Без всякого предупреждения она раскрыла пасть и укусила меня за лоб: нет среди китов более страшного и унизительного жеста. Хотя в груди вспыхнул гнев, виду я не подала – не имела права. Виллем и Трежер наблюдали за происходящим с ужасом и злорадством.
– Когда ты пришла ко мне, третья ученица, взор твой горел жаждой мести, – прорычала капитан. – Ты обещала нести смерть и обагрить море человечьей кровью. Я бы рада предоставить тебе такую возможность, но ты сама мне мешаешь. Ты почему-то решила, что мои приказы надо не исполнять, а обсуждать! Я выношу тебе второе предупреждение. Третьего не будет.
– Слушаюсь, капитан, – корчась от боли, ответила я.
– Ты отправишься в трюм вместе с нашим пленником, будешь присматривать за ним и не дашь ему умереть. Или не быть тебе больше третьей ученицей.
Тонкие струйки крови с моего укушенного лба потянулись по воде. Ненасытные голубые акулы, только вчера пировавшие человечиной, сразу встрепенулись.
Униженная и побитая, я вернулась к человеку.
– Что случилось? – спросил он.
Я не ответила, только взяла его в пасть – видимо, слишком резко, потому что он закричал и вновь наглотался воды, – оторвала от мачты и поплыла с ним на корму.
Оттуда мы спустились в трюм.
16
Если вы сами никогда не охотились, мое нежелание – вернее, мой ужас перед необходимостью прятаться в трюме, пока капитан ведет переговоры, – вас удивит. Да, там у нас склад: провизия на случай голодных дней, запасные гарпуны, воздушные ящики и всякая мелочь. Главным же образом трюм предназначен для забоя людей. Это живодерня, где мы держим человечьи тела и охотничьи трофеи. Гиблое и зловонное место. Там живут призраки, что воют по ночам.
