– Словно что?
– Не знаю.
– Может быть, он на связи с преступником. Даже если не является соучастником, – сказал Утес, и все развернулись к нему. – Например, по какой-то причине преступник держит Риска на крючке и поэтому смог использовать его, велев ему проникнуть сюда и забрать отпечатки.
– Во всяком случае, одно ясно наверняка, – заключила Тувессон. – Подозрения Муландера, что преступник значится в реестре, верны. Иначе бы он не прилагал столько усилий. Так ведь? – Утес и Лилья кивнули. – А поскольку он по ошибке случайно оставил свои отпечатки в машине, он мог совершить ту же ошибку в другом месте.
– Ты хочешь сказать, что он допустил еще промахи? – уточнил Утес.
– Никто не совершенен.
Лилья поняла, что Тувессон права. Есть как минимум еще одно место, где преступник мог забыть свои отпечатки.
И она точно знала, что это за место.
87
Хотя была только первая половина июля, чувствовалось, что с каждым днем темнеет все раньше. Не настолько, чтобы это омрачало жизнь, но достаточно, чтобы не забывать, что лето скоро станет всего лишь воспоминанием.
Фабиан Риск приглушил двигатель и бросил взгляд на красные цифры, показывающие 22:13. Он получил указание припарковаться на улице Эстхаммаргатан, которая шла под углом к улице Моталагатан, где в доме 24 жил Торгни Сёльмедаль. Он посмотрел в ветровое стекло и отметил, что находится в районе сплошных вилл, причем большинство из них построено в первой половине XX столетия. Хусенше. В детстве он много раз он слышал это название, но никто из его знакомых здесь не жил, и потому у него никогда не было повода бывать здесь. Этот раз был первым.
Он опустил голову и наклонил ее вправо, чтобы камера в кепке могла зафиксировать, как он взял папку с отпечатками пальцев с пассажирского сиденья. В ту же секунду завибрировал мобильный. Новое смс. Но на этот раз не новое приказание. Наоборот, дар небес. Шанс действовать.
«Ты где? Что ты сделал с камерой?»
– Я на месте, запираю машину, – сказал он, чтобы проверить правильность своих подозрений.
«Я полагаю, ты усвоил, как опасно не подчиняться моим командам».
Он поспешил послать смс: «Почти на месте. Может быть, сели батарейки?» Потом снял кепку, положил ее на пол у заднего сиденья, открыл бардачок и достал два магазина к своему пистолету Sig Sauer P228, спрятанному под инструкцией по эксплуатации.
На самом деле ему совсем не нравилось носить оружие, и он до последнего избегал этого. До сего дня он ни разу не стрелял в человека. Вопреки мнению большинства, такие ситуации крайне редко возникали в его работе. Зимой он впервые столкнулся с необходимостью нажать на курок, и до сих пор не мог объяснить, почему не сделал этого.
Двое коллег. По его вине.
И крики.
Сейчас он опять их слышал. Они словно потеряли его из вида из-за переезда, и только сейчас снова вышли на его след и, подобно гиенам, охотились за ним.
Сдавленные крики, отчаянно молившие о пощаде.
Он вспомнил, как его коллегам пришлось встать на колени в подземном зале, который тогда еще не начал использоваться, но теперь наверняка вовсю функционирует. Как они спросили, где он, там ли он, и получили в ответ только рыдания. Они ведь не могли знать, что он рядом и у него есть возможность все изменить. Что он держит оружие в руке, но это ничего не даст. Его рука не смогла нажать на спусковой механизм.
На английском закричали, что они зашли слишком далеко и увидели слишком много. Потом на них наставили пистолеты, и он прицелился. Попытался, но не смог. Выстрелы отозвались эхом, и он увидел, как они рухнули на блестящий новый кафель, окрасившийся в красный цвет. И тут крики смолкли, но только на короткое время. Теперь он снова их слышал. Громче, чем когда-либо.
И отдающий эхом вопрос:
«И в этот раз у него не получится?»
Фабиан дал себе несколько сильных пощечин, чтобы вытеснить воспоминания, и вставил один из магазинов в пистолет. Он оставил ключ от машины в замке зажигания и направился по Эстхаммаргатан в сторону Моталагатан, где свернул направо и перешел на другую сторону улицы с четными номерами. Продолжая идти по тротуару, через несколько метров случайно споткнулся о маленькую неровность на асфальте и чуть было не упал вниз головой.
– Смотри, куда идешь. Здесь все в рытвинах, – сказал мужчина в тренировочных штанах, выгуливающий собаку.
Фабиан выдавил в ответ улыбку и увидел, что часть тротуара заасфальтирована не самым лучшим образом.
– Да, мягко говоря, – отозвался Фабиан и сделал поползновение пойти дальше.
– И не спрашивай меня, почему они все время латают и чинят. Похоже, это делал какой-то ученик профучилища.
Фабиан почувствовал, как завибрировал мобильный.
«Это не у меня нет времени».
– Зимой на этом месте споткнулась Черстин из пятого дома и сломала шейку бедра со всеми вытекающими. Включи это в общий счет – выйдет, что положить везде новый асфальт обошлось бы дешевле.
Фабиан кивнул из вежливости и поспешил дальше. Он подошел к дому 26, где сильно заросший сад служил эффективной защитой от посторонних взглядов. За бурной растительностью дом едва было видно. Но Сёльмедаль жил не здесь, а в доме под номером 24, который оказался прямой противоположностью 26-му и ожиданиям Фабиана. Настолько открытый, словно приглашал незваного гостя зайти. Низкий белый забор, а за ним – аккуратно подстриженный газон перед полностью просматриваемым домом, справа от которого находился гараж, а слева – высокая плотная изгородь.
Фабиан не мог свести все воедино. Здесь действительно жил человек, которого они разыскивают? Совершенно открыто и рядом с соседями. Во всяком случае, на почтовом ящике было написано «Т. Сёльмедаль», а в окне, выходящем на улицу, горел свет. Он остановился и сделал вид, что завязывает шнурок, чтобы получше все разглядеть, и вскоре убедился, что первое впечатление обманчиво. Гостеприимный вид относился только к переднему фасаду. Остальной участок – совсем другое дело. Высокий дощатый забор хорошо защищал от посторонних глаз.
Он поднялся и пошел дальше по улице Вексегатан, где свернул направо. В первом доме с левой стороны горел свет, и он увидел, как за окном двигаются тени. Пятничный ужин с гостями и откупоренной бутылкой вина. В следующем доме было темно, а въезд в гараж зиял пустотой. Он прошел мимо дома к задней стороне, где под навесом от дождя стояла садовая мебель и гриль, наверняка стоимостью с месячную зарплату. Фабиан пошел наискось по газону к посаженным в ряд кустам шиповника, просунул руки в рукава пиджака, раздвинул ветки и протиснулся сквозь колючую стену.
Он оказался в одном из дальних углов участка Сёльмедаля. Отсюда он увидел, что дом больше, чем ему показалось на первый взгляд. С задней стороны он строился в несколько приемов и теперь был раза в два больше, чем вначале.
