– Обещай, что больше никогда не убежишь! Обещай сейчас же, – громко шепчет он, уткнувшись носом в мою макушку.
– Хорошо.
Папа отстраняется, и я понимаю, что он всматривается в мое лицо. От него пахнет ромашкой и дымом камина. Он крепко держит меня за плечи, как любит делать Эстелла.
– Как ты узнал, где я?
– С тобой все в порядке? Ты не ушиблась? Я видел, что ты упала с дерева.
– Я не упала, а спрыгнула. Как ты меня нашел?
– Соседи видели, как ты вышла на улицу. Мы тебя искали!
– Противные соседи из бабушкиного дома?
– Они не противные. Просто не любят много разговаривать. Они помогли мне тебя найти.
– Но ведь они не знали, куда я пошла.
– Давай я расскажу тебе дома. На улице холодно.
– Ты знаешь, сколько сейчас времени?
Папа молчит, и я понимаю, что он улыбается.
– Кажется, сейчас такое время суток, которое бабушка любила больше всего, – отвечает он.
Это странно, но я понимаю, о чем он. Я чувствую, что из моих глаз как будто бы пробивается солнце и согревает мое лицо.
– Ведь бабушку звали Альба, а «альба» – это рассвет!
– Да, милая, – отвечает папа, гладя меня по голове, – пойдем домой.
– Давай посчитаем, сколько шагов от черешни до того места, где ты почувствуешь ее запах?
Ключи от новой квартиры бренчат в маминой руке, и Оттимо Туркарет успевает юркнуть в дверь за секунду до того, как она захлопнется.
– Мама, я чувствую запах черешни, как только открываю окно своей комнаты! Как же так?
Мы идем вдоль аллеи, где растут незабудки и анютины глазки, – новый дом прямо за углом, рядом со школьным огородом. Я слышу у своих ног мягкую поступь Оттимо Туркарета, который идет в сторону грядок по своим делам, и мне хочется рассмеяться.
– Ты права. Давай я тебя провожу.
До меня долетает порыв теплого воздуха, и я слышу знакомый свист. Я поворачиваюсь к маме.
– Понимаю, милая. Ты хочешь пойти сама. Хорошо, я буду ждать здесь, когда ты вернешься.
Мама целует меня и отходит в сторону. Кажется, она не выпускает меня из виду и надеется, что я этого не замечу. Я начинаю подниматься по лестнице. Наверху раздаются быстрые знакомые шаги, и я как будто бы вижу того, кто стоит передо мной, уткнув в бока кулаки, широко расставив ноги и выпрямив спину.
– Давай цепляйся, побежали!
Мы поднимаемся наверх. Филиппо тянет меня за руку, чтобы я шла быстрее. Он любит быструю музыку и говорит, что я медленная, как занудная мелодия. Я тут же вспоминаю о том, что мы собирались сделать настоящую группу, хотя пока у нас всего лишь дуэт.
– Когда начнем репетировать?
– Сегодня в три.
– Что будем петь? «Еллоу субмарин»?
– Нет, кое-что новенькое.
– О’кей. Запишу в список.
– Какой еще список?
– Новый список. Что для меня важнее всего.
– Он у тебя с собой?
– Да.
– Дай посмотреть.
– Держи.
Я достаю из кармана скомканный листок и протягиваю Филиппо.
– О боже, ну у тебя и почерк. Ничего не разобрать.
От Филиппо пахнет молоком и мятой. С большим трудом он по слогам читает мой список:
Что для меня важнее всего.
Музыка. Оттимо Туркарет. Разные истории.
Кататься с горы на лыжах или на санках, держась за папу или за Филиппо.
Кататься на велосипеде на багажнике у Филиппо. Угадывать, сколько времени, по лучам солнца на лице. Иметь лучшего друга.
Цветы и их аромат.
Путешествовать каждый год по разным местам.
Залезать на черешню. И слезать.
Не оставаться одной. Кого-то любить.
Быть сильной, как амазонка.
Написать хотя бы одну книгу…
Он умолкает.
– Здорово! На перемене я тебе его аккуратно перепишу!
Я рада, что ему понравилось. Так рада, что забываю попрощаться с мамой, которая все еще стоит у школьных ворот. Я знаю, она тоже ужасно рада, потому что знает, как важно для меня иметь настоящего друга. Когда у твоей десятилетней дочери есть настоящий друг, несмотря на темноту, ты не можешь не радоваться.
– Ты поможешь мне написать книгу?
Филиппо кладет сложенный листок мне в карман и берет меня за руку.
Тут раздается звонок, нужно идти в класс.
– О’кей. А ты уже придумала начало?
– Конечно. Она начинается так: Все дети боятся темноты.
25
Дорогая Мафальда. Недавно я говорила тебе, что моя подруга забрала у меня кое-что, помнишь? Но я обещала говорить тебе правду, и только правду, поэтому я должна признаться, что подруга здесь ни при чем. Дело в том, что я заболела, и из-за болезни мне кое-что вырезали. Но теперь я опять больна, и похоже, на этот раз болезнь надеется отхватить куда больший кусок, а может и вовсе забрать меня целиком. Вот почему мне пришлось лечь в больницу и я не смогла прийти сегодня в школу и встретить тебя.
Думаю, когда ты прочтешь это письмо, я уже буду рядом с твоей бабушкой и великаном, в стволе твоей любимой черешни. Наверное, нам будет очень хорошо вместе. И ты сможешь навещать нас, когда захочешь, – просто подойди к дереву и залезь на ту ветку, где ты сидела, когда мы с тобой познакомились.
Помнишь, в тот день мы говорили о списке важных вещей, и я показала тебе свои записи. С тех пор я все обдумала и стала составлять новый список – список того, что для меня очень важно и что я могу делать и без груди. Ты первая подала мне такую мысль – когда начала составлять список того, что можно делать, когда ничего не видишь. По-моему, тебе намного тяжелее.
Надеюсь, твой список оказался длинным-предлинным: ведь ты настоящая амазонка, ты – маленькая принцесса на дереве, ты – тайный потомок Шерлокахолмса. У меня в списке оказался всего один пункт, самый главный: найти настоящую подругу.
Увидимся на черешне, Мафальда, и пусть все у тебя будет хорошо. Пусть каждый день будет как праздник, как твой десятый день рожденья.
Твоя Эстелла Трансильванская, королева Амазонок
Благодарности
Ну вот мы и добрались досюда. Прежде всего хочу поблагодарить свою семью: маму, папу, Роберту, Алессандру, Джулиано, Пьеро, Матильду, дядю Сильвио, тетю Альбу и Аду; чтобы так сильно верить в кого-то, как они верили в меня, нужно быть достаточно сумасшедшей и очень дружной семьей.
