Звук этого голоса прошил его насквозь, словно разряд электричества.
Бублик открыл глаза и резко повернулся.
«Альбатрос» катился по песку, пропеллер все еще вращался. В кабине биплана сидел молодой пилот.
– Джерри?!
– А ты кого ждал, старик? – Джерри засмеялся. Белые молодые зубы его сверкали, как жемчужины.
– Ты забыл свой шарф, старина, – сказал Бурундучелло. Он был молод и красив со своими черными густыми усами. Бурун легко выпрыгнул из самолета и пошел по песку. Он протянул Бублику белый шелковый шарф. – Настоящие пилоты никогда не забывают свой шарф.
– Я не могу встать, – сказал Бублик.
Джерри засмеялся.
– Глупости, старина, – сказал Бурундучелло. – Конечно, можешь.
У меня нога сломана, хотел сказать Бублик, но вместо этого подтянул ноги под себя и… встал. Ничего не болело. Тело слушалось с легкостью, точно он снова был здоров.
Прохлада шелка окутала шею. Словно глоток чистой свежей воды – пил бы и пил, не отрываясь. Бублик зажмурился, открыл глаза.
И снова почувствовал себя молодым. Кровь бурлила в жилах. Руки рвались к штурвалу.
– Быстрее! – закричал им Джерри. – Что вы там копаетесь?
– Полетели, старина, – сказал Бурундучелло. Улыбнулся. – У нас тысячи дел. Я даже не представляю, как мы все успеем!
Бублик Джонс кивнул. Он тоже не представлял. Но жаждал попробовать.
…«Альбатрос» разогнался по песку, гудя двигателем, и взмыл в огромное, безоблачное голубое небо… Исчез вдали…
* * *
– Он умер, – сказала девочка и заплакала.
– Да, – сказал папа.
– Надо его похоронить.
– Да, – сказал папа. – Давай найдем ему хорошую коробку.
На минуту девочка перестала плакать.
– Самую красивую?
– Можно и так, – сказал папа. – Но лучше крепкую и надежную.
Девочка задумалась. Ей хотелось найти для Бублика самую лучшую коробку.
– Я спрошу у мамы.
– Хорошо.
Когда девочка ушла, папа подошел к клетке. Мыш лежал на песке, вытянувшись. Исхудавший и совершенно седой. Папа поискал в груди ощущение дыры, что всегда бывает, когда от тебя кто-то уходит. В папе все еще зияла огромная дыра после того, как ушел его дедушка. И в эту дыру иногда были видны звезды. Но сейчас дыры не было, даже самой маленькой. Была только печаль. Небольшая и светлая. Конечно, подумал папа. Мы же знали, что старик скоро умрет. Ему лет сто пятьдесят по человеческим меркам. Вообще удивительно, что он столько протянул.
Вернулась девочка и принесла коробку. Это была хорошая коробка – простая и надежная. Раньше в ней хранились папины ботинки, поэтому она до сих пор пахла старой кожей, дубом и кремом для обуви.
Папа кивнул. Хорошо. Что может быть лучше, чем спать вечным сном в запахах кожи и гуталина.
– Ну что, старик. Пора.
Они положили мыша в коробку, закрыли крышку. Девочка написала на листке:
«Бублик (2009–2015). Мы тебя никогда не забудем».
Папа приклеил листок скотчем. Затем подумал и обмотал коробку два раза. Так было надежнее.
Они оделись и вышли из дома. Девочка несла коробку в руках.
На улице было темно и холодно. Недавно наступила весна, снег подтаял, но все еще местами лежал – плотный и почерневший, точно в слое пепла. Девочка и папа перешли дорогу. На стоянке стояла папина машина. Когда они прошли мимо, папа остановился.
Иллюстрация: «Песчанки в раю», автор – Василиса.
– Я сейчас, – сказал папа. Он вернулся к машине, открыл багажник и достал большую красную лопату. Этой лопатой он выгребал снег из-под колес.
– Пошли, – сказал папа.
Они пришли. Полоса деревьев отделяла дом от шоссе.
– Здесь, – сказал папа. – Здесь хорошее место.
Летом тут будут зелень и трава, и тень от деревьев. А сейчас здесь только голая земля, раскисшая от грязи. Несколько желтых травинок. Узкими клиньями лежит снег – как серые ледяные штыки.
Папа взял лопату и начал копать. Лопата легко снимала раскисший слой земли и скрежетала по замерзшему. Папа взмок, пока копал. Наконец, яма была готова. Они опустили коробку в яму.
– Хочешь что-то сказать? – спросил папа.
Девочка кивнула.
– Прощай, Бублик. Ты был мой самый лучший мыш.
Девочка хотела сказать «песчанка», но «песчанка» очень неудобное слово. Его не скажешь про мальчика.
– Передавай привет Джерри и Бурундуку.
– Прощай, старик, – сказал папа.
Девочка искоса посмотрела на него. Она удивилась, какие у него темные глаза. С мерцающими огоньками. Словно он смотрит далеко в глубину и видит звезды.
За деревьями с ревом промчалась машина, и папа точно проснулся.
Папа закинул лопату на плечо, и они пошли. Грязь чавкала под ногами.
– Пап, – сказала девочка.
– Что?
– Как думаешь, Бублику понравилась коробка?
Папа остановился и посмотрел на девочку.
– Думаю, да, – сказал он. – Думаю, да.
112. Занимательная генетика
Вечер. Едем с девицей в лифте.
– Злата, что ты сегодня в садике делала?
Девица:
– Потом! Не спрашивай меня, я так устала!
Занавес.
Может, это действительно генетика?
* * *
Девица посмотрела мультик, отдохнула, можно продолжать диалог.
– Злата, с кем ты вчера играла?
– Ни с кем!
– Почему? А Ромка твой любимый? Динозаврик?
– Он теперь с Лией дружит!
Это, конечно, причина.
– Ну дружит и дружит. И что?
– А Лия со мной не играет.
Так, все усложняется.
– А Ромка что говорит? – спрашиваю я осторожно.
– Ромка говорит… Ромка говорит… – Девица вдруг сокрушенно поднимает руки: – Я не понимаю, что он говорит!
Так. Это что, тоже генетика? Только теперь мужская?
113. Искусство рассказа
Василиса приходит и протягивает тетрадь.
– Папа, проверь сочинение, пожалуйста.
– По картине?
– Да.
