– А ты с ним играла? – говорю. Мы отходим за живую изгородь на военный совет.
– Нет, – отвечает Злата.
– Говорила?
– Нет.
– Почему?
Злата тяжело вздыхает.
– Я не знаю, что ему сказать!
– Ну… – я почесал затылок. – Скажи «привет» для начала.
Лицо девицы становится скептическим. Ну да, мол. Если бы это было так легко.
– А потом предложи поиграть, – говорю я.
– Я не знаю, во что!
– Хм-м. В догонялки?
– Нет, – девица мотает головой. – Я не могу, я устала.
– Ну, тогда в города… тьфу, в слова. Как мы с тобой играли. Называешь слово, а потом на последнюю букву другое слово…
– Да! – обрадовалась вдруг Злата. – Еще пять имен девочек! Пять имен мальчиков!
Это такая игра. Девочковая, правда, но для затравки сойдет.
– Только у меня нет мячика, – говорит Злата грустно.
Так.
– Хм-м. Ну хорошо. Тогда просто подойди и скажи: «Привет, Никита, давай поиграем!» А дальше само пойдет.
Злата размышляет.
– Давай, иди, – говорю. – Все будет хорошо. Главное, начать. Вперед! Ты сможешь!
– Да! – Злата выдыхает. Затем поворачивается и решительным шагом уходит.
Молчание. Тишина. Я жду. Из-за живой изгороди мне не видно, что там происходит, на площадке. Я осторожно выглядываю – и как раз вовремя.
Злата решительно идет к мальчику Никите. Тот лег на диск для балансировки и пытается оторвать ноги от земли. Очень интеллектуальное занятие. Идеальный кандидат в зятья.
Злата идет.
Молодец, думаю я. В этот момент я любуюсь, какая у меня сильная и уверенная дочь.
Злата решительно подходит… и решительно проходит мимо Никиты.
И на другом конце площадки залезает на качели, словно именно туда и направлялась. Качается, смотрит на меня и смущенно улыбается.
Я подхожу.
– Злата, ты чего? – спрашиваю шепотом.
– Я не знаю.
– Предложи ему в прятки поиграть. Злата?
Злата молчит. Тихонько качается. Эх ты, сокровище мое.
«Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». А.С. Пушкин
А он мне нравится, нравится, нравится…
И никого на свете лучше нет…
Так, отставить песни Герман. Буду следить за развитием событий.
179. Профессиональный подход
Злата (наши пять лет) на прогулке ест мороженое, пломбир в вафельном стаканчике.
– Папа, мне нужна ложечка!
– Зачем тебе ложечка?
– Ну, папа. Когда я прислоняю мороженое к молярам, мне сильно холодно молярам!
Моляры, если вы не знали, это коренные жевательные зубы. В общем, я тоже за научный подход.
Мысли как стоматолог!
180. Куда уходит детство
Скоро осень. Родители потянулись, как перелетные птицы, в теплые дворцы пионеров и детские клубы, записывать детей на дополнительное образование. Пока жена подписывает договор, мы со Златой гуляем около дома. Спрашиваю:
– Злата, ты хочешь на танцы?
Девица заминается.
– Злата?
– А у меня есть еще время подумать?
Неожиданно. То есть меня скорее насмешило вот это серьезное «время подумать».
– Злата, а почему ты не хочешь на танцы? Тебе же нравилось?
– Да! – говорит Злата, и тут ее прорывает: – Но это долго! Целых полчаса! А потом вы говорите: кушать и спать! А я не хочу кушать и спать! Я хочу еще мультик посмотреть! И поиграть!
В общем, где-то там, на стыке «танцы» и «кушать и спать» находится детство.
181. Произведение искусства
Злата сидит за столом и сосредоточенно рисует. В ход пошли цветные карандаши, великий художник кладет второй слой краски.
Мне почему-то кажется, что девица рисует собственную версию знаменитой картины «Крик» Мунка. Как раз тот момент, когда человек на картине кричал-кричал и вдруг на мгновение остановился. А сейчас осознает все и снова начнет кричать.
Подходит жена, заглядывает Злате через плечо.
– Ой, как красиво! Умница! Это я? Злата, это ведь я, правда?
– Это Мона Лиза! – обиженно отрезает Злата, продолжая раскрашивать рисунок.
182. А в это время разбивались их сердца
После детского сада идем со Златой в магазин. Девица едет на самокате.
– Папа, а у нас в группе новый мальчик, – говорит Злата.
И настолько «между делом» это сказано, что я сразу насторожился.
– Новый мальчик? А как зовут?
Взгляд в сторону:
– Борис.
– Борис? Отличное имя. И как он тебе, понравился? Хороший мальчик?
– Да, – коротко и безразлично.
– Злата, а ты с ним играла?
Девица едет на самокате, не отвечая.
– Злата?
– Нет.
– То есть, ты на него просто смотрела?
– Ну да.
– Как на Никиту?
Пауза. Мальчик Никита – это молниеносный и головокружительный роман в дежурном садике. Они были в разных группах. Они стояли на разных игровых площадках и молча смотрели друг на друга. «Они просто ели пиццу, а в это время разбивались их сердца». И еще эти проклятые скрипочки из Chi Mai Морриконе… Та, та, та-да-та. И всю душу смычками вынут.
М-да. Надо избавляться от привычки подбирать к любому событию саундтрек.
– Ну да, – говорит Злата. – Как на Никиту.
Так.
– Хм-м, – говорю я. – Понятно.
– Папа, я не влюбилась! – Злата вдруг смеется. Слегка пережимает, на мой вкус.
– Ну, хорошо, хорошо. Я понял.
– Я просто смотрела.
«И кто ж его знает, чего он моргает. Зачем он моргает? Да кто ж его знает».
– Вот почему наши девочки такие? – вопрошает жена со вздохом. Я рассказал ей о терзаниях дочери. – Постоянно влюбляются во всяких, а в них никто?
– В них тоже влюбляются, – говорю я.
– Не те, кто надо!
Ну, это да. Это постоянно. Ладно, Морриконе. Включай свои скрипочки.
183. Чукча в холодильнике
Лето, Башкирия. Мы уезжаем из деревни Таишево обратно в Уфу. Машина с шуршанием катится по дороге. Через всю деревню, а затем налево через мост. Всем немного грустно – кроме Златы.
