– Вот как. С такой стороны я на него не смотрел. В моем воображении Авель действительно остался тем энергичным и вредным стариком двенадцатилетней давности. Даже немного жаль его стало. Самую чуточку, – Эйлерт усмехнулся. – Ха! Подумать только, я действительно стал владельцем усадьбы и личных рабов? Если бы кто сказал Рику обо мне сейчас, он сразу обозвал бы его лжецом и, скорее всего, вызвал бы на дуэль за клевету. Рик – это мой хороший друг, бывший напарник по гильдии авантюристов.
– Вы действительно стали хозяином имения Тураннов. Если сомневаетесь, можете отдать мне приказ. Я не смогу ослушаться, мой господин.
– Это был риторический вопрос. Все-таки я лично присутствовал при перенастройке управляющей магии на меня. А святоши-то каковы, а? У-ух, хитрецы! Впрочем, пусть себе развлекаются, главное, что на меня их трюк не подействовал.
– Трюк, милорд? – обернулась я.
– Меньше знаешь, дольше проживешь, – хмыкнул эрл.
– Вот мы и пришли, милорд. Можжевельник – кустарник, что растет на севере. В наших землях приживается с трудом. Данный сорт называется краснолистным. Зимой его листья становятся багряного цвета.
– Ну, пока до осени далеко, смотрится обычным кустом с колючками. А там что, собачья будка?
– Да, господин.
– Не знал, что старик завел себе питомца.
Мы прошли по тропинке между кустами и очутились на поляне, на которой стояла добротная деревянная конура. Рядом стояла железная миска, в землю был вбит штырь, к которому крепилась мощная металлическая сеть, отходящая к конуре.
– Странно, – нахмурился Эйлерт и присел на корточки. – Эй, дружок, выходи, кто бы ты ни был!
– Ваф! – послышался лай, и из будки показался ее обитатель, полностью нагая девочка волчьего племени, с черными ушками и хвостом, закованная в широкий ошейник на цепи.
– Вуф-вуф!
Эйлерт приблизился к девочке и осторожно погладил:
– Вот-вот. Хорошая девочка.
– Ва-аф!
Милорд обернулся ко мне и заметил:
– Бедная зверолюдка. Отчего у нее помутился рассудок?
– Э-э-э, – с ходу я не нашлась с ответом. – Таково было желание господина Авеля. Иметь собственного питомца считалось модным несколько лет назад.
– Так она разумная? – уточнил Эйлерт и повернулся к девочке. – Ты ведь понимаешь меня?
– Ваф!
– Отвечай по-человечески. И прекращай изображать из себя животное, – снова нахмурился Эйлерт. – Это приказ.
– Д-да… гос-господин, вуф… – съежилась девочка.
Молодой барин осуждающе покачал головой.
– Ну, морщеногая кочерыжка! Ай да старый маразматик!.. У тебя есть имя?
– Лайка, ваф.
– Хорошо, пусть Лайка. Игния, надо бы освободить ее…
– Конечно, господин. Вот ключ.
Эйлерт взглянул на меня с подозрением:
– Можжевельник посмотреть, значит.
Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица и прямо встретить хозяйский взгляд. Если он и назначит мне наказание, это не страшно. Дважды я пыталась отвоевать свободу Лайны, как ее звали на самом деле, у Авеля, и дважды меня наказывали за это плетьми. Так что небольшие трудности значат ничтожно мало по сравнению с освобождением бедного натерпевшегося дитяти.
– Видел я в некоторых местах, где с рабами и похуже обращались, но как-то не ожидал встретить подобное в родном доме… Так, помойте ее как следует, причешите шерсть. А то вся в колтунах и паразитах. Накормите, обогрейте, оденьте, подстригите. И так далее. Игния, найдешь ей какое-нибудь мелкое дело в доме. Но сильно не напрягайте. Я не собираюсь принимать на себя все грехи Авеля, Лайка, но хоть таким образом позволь извиниться за жестокое обращение.
– Ву-уф, с-спасибо за милость, господин.
– Похоже, ты простужена. Сейчас, немного подлатаю тебя…
Руки Эйлерта обволокло мягкое зеленоватое свечение. Он начал водить ими вдоль тела девочки. Лайна сначала испуганно зажмурилась, но постепенно расслабилась. И даже начала слегка подергивать хвостиком. Неужели лечение целебной магией настолько приятно? Было бы любопытно попробовать на своей шкуре, но приставать без – веского повода к милорду неразумно. Негош как-то подлечивал меня во время серьезной болезни, но я тогда ничего не почувствовала, а руки мага лишь слегка подсветились магией.
– Осмелюсь заметить, ее зовут Лайна, господин.
– Почти прямо как мою возлюбленную Элайну… – пораженно уставился Эйлерт, но через пару секунд взял себя в руки. – Хотя ты на нее совершенно не похожа. Лайна, да? Поэтому ее выбрали на роль питомца, из-за того, что ее имя созвучно породе собак?
– Подозреваю, что так, милорд.
– Ну ладно, сегодня еще много дел, так что возиться мне с тобой некогда, Лайна.
Эйлерт еще раз погладил девочку по волосам и мягко потрепал мохнатые ушки.
– Я позабочусь о ней, господин.
Мы двинулись обратно к дому. Барин сбросил свою накидку, дабы прикрыть наготу зверолюдки, хотя этим никого в особняке уже не удивишь, само собой. По приходе в дом я быстро передала Лайну на попечение Широль.
Завтрак подали в малом обеденном зале, стол которого был рассчитан всего на десять персон. Авель даже на обед не всегда спускался, что уж говорить про утреннюю трапезу. Лирой с Гастеном, Милетт, Шеоклист, Кирья и два поваренка, один из которых был юным светлым эльфом, что славились своим чувством вкуса и умением готовить, застыли вдоль стены. На столе стояло с полтора десятка закрытых блюд разных размеров, графины с персиковым и апельсиновым соками, вишневым морсом, элем, вином, чифом, молоком и простой водой.
– Вы меня до смерти закормить решили?! – воскликнул Эйлерт, глядя на представленное изобилие, даже еще не заглянув под крышки блюд.
– Нет… я… как можно, ваше благородие, – замялся Шеоклист неуверенно.
– Милорд, нашим поварам пока неизвестны ваши пристрастия, поэтому они и решили подготовить более разнообразное меню.
– А-а, ясно. В таком случае это похвальная инициатива. Продегустирую и вынесу свой вердикт. Лайну тоже накормите, когда ее отмоют. Вообще, я предпочитаю простую пищу. В походе не до изысков, знаете ли. Например, яичница с хрустящими тостами. Это такой слегка обжаренный хлеб, если вы не в курсе.
Я заметила, как Шеоклист побледнел, и, поняв, что подобного повар не удосужился сготовить, поспешила спасти ситуацию:
– Милорд, испробуйте приготовленные блюда. Столь простая еда, как жареные яйца, может быть подана в любой момент.
– Ага. Ну-с, приятного аппетита! – Эйлерт наугад открыл одну из крышек. – Ого, пирог! Горячий. С фруктами?
– Персики, милорд.
– Наши?
