После обеда Эйлерт приказал собрать всех слуг во дворе. Он вышел, как и в предыдущий раз, на крыльцо и с ходу активировал магию ошейника. Я, как и все остальные рабы, скорее всего, почувствовала нарастающую тревогу в предчувствии боли.
– Кто из вас сообщил о культисте на сторону?
Никто из слуг не проронил ни слова.
Давление ошейника усилилось.
– Кто из вас сообщил о культисте на сторону?
Молчание.
– На колени!
Я моментально повиновалась и бухнулась на колени. Как и все слуги… Кроме одного чернокожего раба, который немного замешкался.
– Иди сюда. Остальные – возвращайтесь к работе, – скомандовал Эйлерт.
Хитро придумано. Авель так не поступал никогда. Магии ошейника можно противопоставить свою волю, так что у некоторых невозможно добиться послушания. Но для этого необходимо прикладывать большие усилия и сосредотачиваться. Входить в особое состояние. Этот доносчик умело сопротивлялся первым вопросам хозяина, и когда эрл вдруг сменил команду, не успел среагировать и снять внутреннее сопротивление. Потому и замешкался, не встав сразу на колени.
Мужчина попытался броситься в ноги милорду, но Гастен оттолкнул наглеца щитом и пригрозил отрезать уши, если тот еще хотя бы попытается рыпнуться. Улайбо, так звали доносчика, слезно умолял сохранить ему жизнь и без всяких увиливаний поведал свою заурядную историю. За периодическое подкармливание, хорошие сапоги и одеяло он выдавал информацию слугам Бристофа Хальтера. Про культиста и порченого монстра он сообщил с помощью записки, лежащей в условленном месте.
– Достаточно. Игния, продайте его, – махнул рукой.
– Будет исполнено, – ответила я.
– Спасибо, милорд! Ваша доброта не знает границ!! – припал лбом к ступеням крыльца Улайбо, обрадованный тем, что его попросту не казнили на месте.
– За мной. Сниму с тебя ошейник.
Вечером эрл съездил в Шемтен, взяв с собой карету с лошадьми, которой пользовался Авель, камердинера и кучера. Ужин с епископом, судя по его скупо брошенным словам, прошел сносно. Им удалось договориться, так что «ни эрл, ни церковь не планировали раздувать конфликт». Звучало это так, будто бы Эйлерт сравнил себя одного со всей латернийской церковной епархией, но смеяться даже про себя над этим высказыванием после вчерашних событий никому не хотелось.
Утром же явился проповедник от церкви, проводить мессы и восстанавливать утраченное доверие. Присутствовать необходимо было всем, за исключением дежурной охраны. По лицу Эйлерта было хорошо видно, как не хочется ему слушать служителя, однако он стойко просидел полуторачасовую домашнюю службу. Затем мы накормили церковника, и он направился к рабским баракам продолжать проповедь среди остальных слуг.
После обеда эрл уехал из усадьбы в город, использовав своего паука Шуни. Вернулся он только следующим утром. Лайна с ходу учуяла, что от него несет выпивкой и чьими-то духами. Затем, когда милорд уснул, а я собирала белье в стирку, мне выпала возможность удостовериться в словах зверолюдки. От одежды господина пахло спиртным и женскими духами. Конечно, у меня и в мыслях не было ревновать хозяина, поскольку это глупо и бессмысленно. Но стало немного обидно. Рабы ведь тоже люди! А не… табуретки. Вместо того чтобы одарить кого-то из слуг вниманием, шляется с какими-то левыми девками. Нет, отставить вольнодумие! Мало ли… Эйлерт и в разум проникнуть может! Вряд ли, конечно, но лучше действительно не забивать голову бесполезными переживаниями.
Проснулся барин ближе к обеду, в весьма благодушном настроении. Плотно поев, он выдвинулся на инспекцию строительства. Пока что слуги лишь заготавливали материал. Срубить дерево – дело одно, но получить доски – задача посложнее. Мы старались экономить и не использовать цельные бревна, поскольку запас древесины в округе ограничен. Иначе придется либо закупать, либо везти демон знает откуда. Существуют породы древесины, из которой доски можно получить относительно легко методом расщепа. У нас такие деревья не росли. Так что действовали с помощью пил и двух сменяющихся пильщиков. Больших пил у нас было всего три, плюс они часто изнашивались, гнулись или ломались рукояти, поэтому работа шла небыстро. Охотникам и Тогрузу приходилось обеспечивать охрану в опасных местах, примыкающих вплотную к топям.
Мы старались валить деревья с большими промежутками. Во-первых, таким образом мы даже отчасти помогали лесу, прореживая его. Во-вторых, со стороны не видны просеки, что могли бы заинтересовать власти. Вызывал некоторое беспокойство Бристоф, который мог бы снова донести на нас за то, что мы добываем дерево на чужих землях. Посовещавшись, мы решили, что так мелко он гадить не станет. Все эрлы, соседствующие с топями, так или иначе пользовались их дарами, и на это закрывали глаза.
Я, разумеется, последовала за милордом, когда он решил ознакомиться с ходом работ и помочь. И совсем не пожалела. Сначала Эйлерт озаботился безопасностью и послал своего тарантула на поиски враждебных тварей в местах лесоповала. И Шуни уже через полчаса приволок огромную тушу порченого кабана, на теле которого имелись всего две маленькие дырочки. Так я выяснила, что питомец милорда может использовать ядовитый укус. Паук принес еще несколько порченых кабанов, обитавших в округе. У охотников с ними вполне могли возникнуть проблемы, хотя дежурящий Тогруз заявил, что не дал бы этому случиться и перебил монстров на подходе. Самое странное, что у нас в округе не водилось кабанов или медведей. Встречались волки, лисы, рыси, в топях змеи, саламандры и другие пресмыкающиеся. Эйлерт предположил, что сюда пришло кочевое порченое стадо.
Вековые стволы деревьев, которые хозяину указывал один из опытных знатоков леса, тот перепиливал магией вмиг. Гиганты валились вниз, повинуясь желаниям человека. Эйлерт использовал какую-то хитрую магию, смешивая воду и воздух и с высокой силой направляя узкий голубой пучок в древесину. При этом раздавался громкий звук. Аналогичным способом он с ходу срезал ветки, а затем принимался за распиливание на доски. Получалось у него сверхбыстро, так что к вечеру уже смогли закончить со строительными материалами. Когда зашел разговор о сушке древесины, снова вклинился хозяин и путем экспериментов с огненной магией смог подсушить дерево до необходимого состояния. Сам он плохо разбирался в плотничестве и строительстве, просто следовал указаниям. С доставкой рабы справлялись сами, используя орков, телеги и волов. Лошади были более выносливы и быстры, волы же сильнее и не столь прихотливы к еде и условиям содержания.
После Эйлерт посетил рабский поселок, где главный плотник показал подготовленное место для стройки. По распоряжению милорда кухня должна была стать значительно шире и включить в себя помещение со столами и скамьями. По своей жизни на плантации мне прекрасно помнится, как это неудобно – получать свою порцию в миске, а затем тащиться через дождь, грязь и слякоть в свой закуток, где можно спокойно принять пищу. Теперь рабы смогут поесть прямо в столовой, хотя вся орава разом тут и не поместится, не больше полусотни едоков, согласно плану. Я заметила, что здание далековато от колодца и будет не слишком удобным. Эйлерт сначала предложил вырыть второй колодец, затем поинтересовался, нельзя ли поставить кухню на прежнем месте. Оказалось, слуги боялись темного проклятья Дюстэна, но милорд успокоил их. Господин использовал магию земли, чтобы убрать остатки сгоревшего здания и утвари. Раз – и они уже где-то под землей! Поразительно! За несколько минут на потеху толпе он выровнял земную твердь до идеально ровного состояния. При ударе сапожком был такой звук, будто стучишь по кирпичной кладке. Затем хозяин спросил у плотника, надо ли делать отверстия для опор или погреб. На это раб заметил, что с копанием они и сами справятся. Эйлерт рассмеялся, заявив, что так упрочнил фундамент, что они ковыряться в нем месяц будут. В общем, основная работа была выполнена. На крышу еще требовалась смола. На счастье, у нас оставались кое-какие запасы, которых должно хватить.
