– Почему вы все не дохните?! – донесся до меня рык культиста. В сплошной мгле впереди я не видела, где он находится. – Госпожа, даруй сил своему… Кхак!
– Оп, достал, – удовлетворенно произнес Эйлерт. – Держитесь здесь, я осмотрюсь на предмет оставшихся темных.
Гаск проверил состояние клирика из своей группы. На счастье, он был жив, но находился без сознания, имел множество переломов и несколько рваных ран. Напарник полил его ранения зельем лечения, которое действовало не только при приеме внутрь, но и напрямую в местах повреждений организма. Отлучаться из скудно освещенного закутка никто не спешил. Только добивали лезущих умертвий. У многих не было ног, однако они продолжали упрямо ползти в нашу сторону, ведомые злой темной волей. Откуда-то издали раздавались разрывы от заклинаний, используемых милордом.
– Хана, ты как? – подошла я к гномке.
– Нормально, – сказала она настолько ровным безэмоциональным тоном, что сразу стало понятно, что с ней точно не все нормально.
Я принялась шептать ей всякие глупости. О том, что все будет хорошо, что Андрикс поступил как настоящий герой. Но ничто не могло вернуть жизнь в ее глаза. Скорее всего, только время способно было излечить ее сердце. Я понимала, каково ей приходится. Когда-то мне довелось увидеть смерть своего отца, которого я очень любила. Сейчас я чувствовала лишь легкую грусть, вспоминая родителей.
Через несколько минут вернулся Эйлерт. Выглядел маг самым бодрым и свежим из всех нас. Будто только вышел из дома, а не провел несколько часов в жутком, грязном и мрачном подземелье.
– Вроде не сильно потратился. Клирик жив?
– Да, но ему требуется серьезное лечение, – ответил Гаск.
– Подержите на зельях. Я займусь Андриксом.
– Что ты имеешь в виду? – проявила интерес Хана.
– Ты хочешь вернуть его?
– Конечно, хочу!
– Готова ли ты отдать за него часть своей жизни?
– Да!
– Хорошо. Сам бы я пожадничал разбрасываться собственной жизненной силой. Слушай внимательно, Хана. Я применю одно высшее заклинание, которое я изучил после гибели… дорогого мне человека. Но мне так и не довелось его испробовать на практике, поэтому успех не гарантирую. Это ясно?
– Да! – кивнула гномка, в глазах которой стала разгораться отчаянная надежда.
– Я отправлю тебя в роли посредника на границу мира мертвых. Ты должна найти его и убедить вернуться. Душа Андрикса вряд ли ушла далеко за пределы, поэтому у тебя есть шанс. Ты должна знать, что мир мертвых так просто не отпускает своих, поэтому тебе придется постараться, чтобы уговорить Андрикса вернуться. Поняла?
– Да! Я готова!
– Какой энтузиазм! Скоро начнем.
Эйлерт покопался в сумке, вытащил оттуда несколько пузырьков с зельями и пару осколков кристаллита. Один он вложил в рот умершего, второй вручил Хане и заставил засунуть в рот. В качестве маяка, пояснил он. Затем Эйлерт выпил два небольших флакона с непонятным содержимым и сел на камень рядом с трупом.
– Дай руку.
Гномка присела рядом с ним и взялась за протянутую ладонь. Другой рукой он дотронулся до тела Андрикса.
– Игния, если нас не будет дольше десяти минут, уколи меня чем-нибудь острым. Если это не поможет, влей мне в рот вот это зелье.
– Будет исполнено, милорд.
– Хорошо. Поехали!
Эйлерт прикрыл глаза, а все его тело окуталось зеленоватым свечением магии жизни. Свечение быстро разрасталось, охватив и Хангильдэ с Андриксом. Гномка крепко зажмурилась. Остальные авантюристы во все глаза следили за проходящим ритуалом.
– Асх рорхэ до шаустэ’мьелнэ! Мортега асх доззанэ! – звонким голосом произнес Эйлерт. Зеленый свет засиял еще ярче, завихрился и окутал людей, почти скрыв их от наших глаз.
Как мне было известно, то, что намеревается проделать милорд, называется «заклинанием воскрешения». Очень сложная магия, на которую способен не каждый мастер. Да даже архимаги, по слухам, не все владеют магией жизни на достаточном уровне, чтобы использовать высшие заклинания данной школы. Я распахнула глаза, стараясь не пропустить ни кусочка из последующих событий. Сердце мое билось как ненормальное, едва ли не чаще, чем во время боя с монстрами. Мое состояние было близко к экстазу. Я своими глазами наблюдала то, что многие слышат лишь в сказках и преданиях. Высшая магия жизни творится прямо передо мной. Хотелось прикоснуться, стать частью этого чуда, чем-то помочь, быть полезной, но я прекрасно знала, что ничего дельного сделать не в состоянии. Я даже не совсем понимала, что они собираются делать. Прошло две минуты, а фигуры людей продолжали неподвижно находиться на черном камне.
– Он справится. – Подошедшая Тихоня мягко положила руку мне на плечо.
Она подумала, что я переживаю за милорда и за Андрикса с Ханой! Конечно, волновалась немного, но в целом я была уверена в том, что эрл не пострадает и сможет вырваться в случае чего из заклятия. Четыре минуты… Что касается пары авантюристов… не буду отрицать, они мне симпатичны, но я не успела к ним сильно привязаться за столь короткий срок знакомства. Да, мне было бы неприятно, если с ними произойдет несчастье, но я была уверена, что смогу пережить это. Так что по большей части я испытывала волнение из-за самой магии. Знаю, что это было неправильно, не по-человечески, однако ничего поделать с собой не могла. Шесть минут… Они уже долго отсутствовали… Как бы ни случилось чего-то плохого… Как только я приготовилась уколоть острым концом кинжала милорда в руку, как свечение изменило цвет с насыщенного зеленого на блекло-салатовый. А Андрикс принялся дергаться будто в припадке. Тихоня придвинулась к воину и смело прижала того руками к поверхности пола. На исходе седьмой минуты Эйлерт открыл глаза, и я поняла, что экстренные средства возвращения не потребуются.
Затем открыла глаза Хана и тут же затряслась крупной дрожью. Милорд снял свой плащ и укутал гномку. Андрикс закашлялся, и Хангильдэ мгновенно, невзирая на слабость, бросилась к нему. По центру груди в доспехе и одежде воина осталось огромное отверстие, однако рана в теле закрылась, не оставив после себя даже шрама. Гномка приподняла напарнику голову и уложила себе на колени. По ее щекам снова катились слезы, но на сей раз это были слезы счастья.
– Быстро ты справилась, – заметил Эйлерт. – Как тебе удалось уговорить его вернуться?
– Ну-у… – Хана замялась.
– Это п-правда? – с трудом выговорил Андрикс. – То, что ты там сказала…
– Да, – смущенно ответила гномка, чьи щеки заметно покраснели.
– Х-хана, ты т-тоже мне всегда нравилась…
– Тогда почему же ты медлил?! До самой своей смерти!
– Я не з-знал… Ты всегда острила на тему отношений… Думал, тебя это не интересует…
– Я не хочу заводить детей и сидеть дома, как городская клуша. Но ведь не только в этом заключается семейное счастье, верно?
