– Я его видела, – сообщила она.
– Кого? – удивился отец.
– Тенелова-послушника, вчера на вечеринке. Туда еще ворвались из Департамента наркоконтроля. Я не стала тебя тревожить, зная, что ты занят другими делами. Меня не будут искать, я чисто ушла, вместе с еще несколькими ребятами. Полицейских интересовал лишь распространитель.
Петр Сергеевич уставился на дочь немигающим взглядом.
– Ты. Вчера. Видела. Послушника? – раздельно произнес он суровым голосом, не предвещающим ничего хорошего.
Кристина неосознанно вжалась в спинку стула. Ей редко приходилось видеть родителя в крайней степени ярости. И это был как раз один из таких моментов.
– Я же не знала, что он тебе нужен, – попыталась оправдаться она. – Ты говорил только о передаче улучшений организма через наследственность. И не упоминал о том, что все завертится уже сегодня с утра.
– Потому что я и сам не знал, что обстоятельства сложатся так удачно и придется действовать прямо сейчас, – прорычал отец. – Проклятье! Как щенок оказался за пределами города? И почему ты мне сразу не позвонила?!
Маска изнеженного аристократа слетела, обнажив истинное нутро главы рода Сабуровых. Рода истинных Измененных. Край столешницы из мореного дуба треснул в его пальцах, как спичка.
– Я не думала, что это важно! Иначе собственноручно привезла бы его к тебе!
Сказанная ледяным тоном последняя фраза заставила взбешенного аристо умерить свой гнев.
– Но я бы не советовала использовать его в твоих замыслах, – добавила она.
– О чем ты? – все еще недовольно, но уже успокаиваясь, осведомился отец.
Кристина помедлила, пытаясь как можно более точно передать свои ощущения от короткой встречи с Кириллом Мечниковым.
– С ним что-то не так. Не знаю, как выразить словами… В глубине его глаз словно таится что-то… что-то странное… это трудно описать… скорее похоже на ощущение присутствия чего-то неправильного, чего-то пугающего…
– Пугающего? – старший Сабуров хмыкнул. – Не знал, что ты подвержена страхам такого рода. Он носитель темной Искры. Скорее всего, это просто ее отблеск. Так бывает, тебе должны были рассказывать о похожих случаях на уроках, посвященных Ордену.
– Нет, отец, – возразила девушка. – Я раньше встречала магов из Ложи Темной Воды. Тут что-то другое. И оно явно очень опасно. Я четко ощутила чувство скрытой угрозы.
Петр Сергеевич замолк, обдумывая слова дочери и прикидывая, не повлияют ли они на исполнение основного плана. Выходило, что вряд ли. Эмоциональный рассказ вполне можно списать на подростковую впечатлительность.
– Ладно, забудь об этом, – сказал он. – Сосредоточься на главном. В любом случае этот послушник в скором времени окажется в нашем распоряжении. И никакие странности не помогут ему избежать участи подопытного кролика.
Глава 17
Российская империя. Москва.
Главная резиденция Ордена Искры.
Келья послушников Ложи Темной Воды. 12:10
Нервное напряжение прошедшего дня сыграло со мной злую шутку. Стоило голове коснуться подушки, как моментально наступило забытье. Не сон, не дрема, а натуральное забытье, провал в бездонную расщелину, где нет ничего кроме тьмы.
Как итог, никаких кошмаров о вчерашних событиях. Отключился – очнулся с секундной задержкой для собственного сознания.
Меня не будили, не гнали на обязательную для всех послушников утреннюю зарядку. Оставили одного. За что я был искренне благодарен.
Ромки в комнате ожидаемо не оказалось. Электронные часы показывали время перевалившего полдня. Время обеда.
Чувствовал себя очень хреново. Разбитым, опустошенным и вялым. Вместо того чтобы встать и отправиться в душ, рухнул обратно на кровать и попытался проанализировать свое самочувствие, уделив основное внимание поведению при нападении того буйного бодигарда.
Уже совершенно ясно, что со мной что-то произошло. Переход между мирами не прошел совершенно бесследно. Смерть и последующее перерождение повлияли на душу. И эта необычность проявила себя в полной мере в столкновении с телохранителем.
Никогда раньше я не замечал за собой подобной жестокости. И дело даже не в самом убийстве (в состоянии аффекта люди совершали поступки значительно хуже), а в том, что я прекрасно понимал, что делаю, и при этом не испытывал никаких сомнений и колебаний в своих действиях.
Бесстрастное равнодушие разума, наблюдавшего с холодной отстраненностью за смертью живого человека, никогда не являлось частью моего характера. И сильно сомневаюсь, что это могло прийти от сознания четырнадцатилетнего пацана.
Что еще удивительнее, даже сейчас, вспоминая, как умирает короткостриженый охранник в строгом черном костюме, я не испытывал ничего. Ни раскаяния, ни сожаления от содеянного. Как будто убийство являлось чем-то обыденным и банальным.
Пребывание за кромкой, пусть и кратковременное, оказало неизгладимое влияние на меня. Теперь я это четко осознавал.
Наверное, я чувствовал это с самого пробуждения в больнице, но просто не хотел признаваться самому себе, что Вадим Озерский на самом деле умер в тот момент, когда квадроцикл налетел колесом на злополучный камень на грунтовой дороге страйкбольного клуба.
Перенос нанес сильный психологический удар по сознанию. Приход в себя в чужом теле способствовал дальнейшему потрясению. Восприятие себя самого как цельной личности выступило средством спасения от подступающего безумия веры в нереальность происходящего. И это еще не говоря о множестве событий, случившихся в короткий промежуток времени после.
Подсознание металось и бунтовало, не желая свыкнуться с существующей объективностью. А ведь истина очень проста – «я» – это уже не «я», а кто-то другой. И вчерашние события лишь подтвердили данное утверждение.
Следовало перестать трепыхаться и принять себя нынешнего. Адаптироваться и действительно переродиться.
Все мои действия, все поступки являлись лишь следствием мысли, что я оставался прежним собой. Но ведь это совершенно не так.
Когда я умер и побывал на другой стороне, то изменился. Сама душа изменилась. Сама суть. И от этого уже никуда не деться.
Звякнул планшет на столике у стены. Пришлось отвлечься и подняться. Размышления о собственной личности и смирении с новой жизнью удивительным образом повлияли на самочувствие. Вялость исчезла, разум вновь накрыла пелена холодной сосредоточенности. Прямо как вчера при встрече с Тайным приказом.
Лаконичная надпись на экране гласила, что со мной жаждет встретиться магистр Реутов в своем кабинете на сто двадцатом этаже.
Ну еще бы. Зашевелились. Ночью допрос отложили, но думать, что его вообще не проведут – не стоило и надеяться. Посвященные как минимум захотят узнать, каким образом послушнику удалось выбраться из резиденции и что после этого с ним случилось.
