– Вот! – гордо сказал Гикки. – Это по-умному называется Центральный склад. А по факту – просто кладовка. Все, что здесь есть, чем-то полезно, но чем – мы точно не знаем, – он пожал плечами. – Как-то все времени нет разобрать, рассортировать по полочкам, понимаешь? То беги сюда, то делай это, то принеси то. А вечером – посиделки, сон. А утром – эй, иди сюда, есть задание. Так, иной раз забежишь, схватишь что-нибудь или поставишь…
– Ты хочешь, чтобы я все это разобрал? – Вся хандра вылетела у Марко из головы. Осталось только огромное удивление пополам с возмущением.
– Нет, – Гикки помотал головой. – Это ты хочешь! Ты ведь так и сказал, что нужно чем-то заняться. В кладовке ты можешь заниматься разбором вещей почти вечно! К тому же, как я слышал, тяжелый монотонный труд здорово выбивает всякую дурь из головы.
На последней фразе Гикки подмигнул и почти тут же ретировался, оставив Марко одного. Он даже не был уверен, что найдет дорогу назад, поскольку так и не запомнил, куда именно его вели. Оставалось лишь радоваться, что шатер в принципе конечен. Рано или поздно отсюда можно выбраться.
Оглядев еще раз комнату, Марко засучил рукава и принялся за работу.
* * *
Энтузиазма хватило лишь до обеда. И виной тому вовсе не физическая усталость или пыль, от которой драло глаза и горло.
Поначалу задача захватила Марко, он даже придумал свою систему классификации – механизмы в этот угол, тряпки в тот, инструменты в третий, книги в четвертый, а непонятное сложить посреди комнаты. Однако чем дальше, тем больше накатывало ощущение монотонности и бесполезности, когда ты перекладываешь вещи с места на место. Берешь, оттираешь, ставишь. Вроде бы все просто и понятно, но вот только пустоту в голове потихоньку и исподволь занимают мысли. И спустя какое-то время оставалось только удивляться: ни о чем ведь сначала не думал! Так почему сейчас снова мысли о трансформации и Тии? И как теперь их выбросить прочь? Потрясти головой – не работает. Стараться не думать о них – бесполезно, только еще больше себя расстраиваешь.
И почему нельзя в голове провести такую же ревизию, как в этой комнате?
В итоге, плюнув на все, Марко ближе к обеду вышел из кладовки с желанием туда больше не возвращаться. Даже злился слегка на Гикки – что за дурацкие шутки? Если бы друг попался Марко прямо сейчас, то непременно бы узнал о себе кое-что новое.
Но, по счастью, обошлось. А к тому времени, как Марко добрался до душа, чтобы смыть с себя пыль и грязь, а заодно и отправить одежду в стирку, раздражение уже улеглось.
«Сам дурак, в конце концов, – думал он, развешивая выстиранную одежду на сушилку. – Никто не заставлял сидеть там столько времени. Мог вообще сразу отказаться».
– Ты как? – спросил кто-то сзади. Марко обернулся и увидел Кай. – Гикки сказал, что ты переживаешь из-за Красотки.
– Прямо так и сказал, «переживаешь»?
– Если честно, то нет. Он был в своем духе. «Марко не в себе и мысли в кучу, жареный хрен ее разберешь», – примерно так.
Марко не выдержал и фыркнул. То есть куча хлама была не случайна. Похоже даже на алхимический ритуал, в ходе которого внутренняя трансформация достигается параллельными ей внешними действиями.
– Ну. Так. Немного все же разберешь.
Кай тронула Марко за рукав:
– Я сочувствую и все такое. За Красотку страшно. И если я могу чем-то помочь…
– Чем тут поможешь?
– Хочешь, сходим в палаточный городок? Отвлечешься.
– А… что это?
– С южной стороны Клоштара, где еще остатки старой деревни, перед гонкой селятся репортеры, устанавливают технику, делают тестовые трансляции в Эфир, шпионят друг за другом. Туда же добираются передвижные лавочки и кофейни. В этот раз журналисты приехали заранее и надолго, значит, какие-то торговцы точно будут. И развлечения. Не ярмарка, конечно, но тоже неплохо. Ребята из других команд туда обычно подтягиваются, устраивают посиделки, болтают.
– Не уверен, что мне хочется сидеть с репортерами.
– Прости, не подумала! – Кай всплеснула руками и на секунду задумалась. – А если мы тебя замаскируем?
– Как?
– Для них ты мальчик с химерой. Если ты будешь без химеры, и одет по-другому, и в шапке, например… А еще у меня есть грим, и если ты будешь молчать, то они тебя точно не узнают.
Марко скептически пожал плечами.
– Считаешь, это сработает?
– Еще как!
Через полчаса они вместо обеда отправились в палаточный городок. Одет Марко был в форменный костюм курьера. На голове у него красовалась сдвинутая набекрень кепка в яркую желто-красную полоску, брови подкрашены черным карандашом, а глаза сузились.
«Как хорошо, что у меня есть запасной костюм, если что, скажем, что ты привез нам реагенты из города. Кепка не идиотская! Мне рассказывали, что нужна деталь, на которую все отвлекутся, тогда маскировка сработает! А еще мы тебе подтянем кожу липкой лентой и спрячем ее, то есть ленту, под кепкой».
Марко, поглядев на себя в зеркало перед выходом, решил, что преображение прошло успешно и его вряд ли кто-то узнает, если не будет пристально разглядывать. Тем более вся эта шпионская суета с переодеванием увлекла Марко, и он поймал себя на том, что волнение если не исчезло совсем, то слегка потускнело.
Карманы жгли не потраченные на ярмарке деньги. Марко предвкушал обещанные вкусности, а если удастся краем уха услышать какие-нибудь домыслы и прогнозы о гонке, будет совсем здорово. А также, если там будут ребята из других команд – узнать, волнуются ли они и чего вообще ожидают.
Палаточный городок и вправду оказался интереснейшим местом. Туда-сюда сновали техники, протягивали провода, сочно ругались и проклинали гонки в целом и химер в частности. Двое журналистов натягивали зеленое полотно для оптических иллюзий на криво сколоченную раму. Рядом с низкими маленькими палатками, вокруг костерков, стояли деревянные чурбачки и низенькие скамейки. На них и просто на земле сидели люди, гомонили, хлопали друг друга по плечам, уплетали что-то вкусное из глубоких мисок, пили чай и горячее вино со специями. То тут, то там среди жилых палаток виднелись будки, в которых продавали кофе, сладости и жирную, горячую, пахучую снедь.
– Вон та, зеленая лавка, – пробормотала Кай и потянула Марко за рукав. – Я там была в прошлый раз – у них такой горячий шоколад, что ух!
И вот, не успев толком оглядеться по сторонам, Марко оказался за крохотным столиком, перед ним – длинные плетенки из медового теста, а в чашке с облупившимся краем – какао с шоколадом и корицей. Ни мама, ни Мхит точно не одобрили бы такого обеда, но какая же это вкуснятина! Марко зажмурился от удовольствия и прищелкнул языком, чувствуя, как сладость растекается по небу. Рядом с ним Кай хрустела вафельной трубочкой со взбитыми сливками и малиновым вареньем. И главное, никто не бросался к ним с вопросами. Никому не было дела до двух курьеров.
