«Но ты же хотел участвовать в гонках», – напомнил внутренний голос.
«Хотел и поучаствовал. А теперь не хочу», – отмахнулся Марко.
«А чего хочешь?»
«Не знаю. Пока не решил. У меня еще время есть. Но точно не ждать победы или когда меня выгонят. Я попробовал, что-то мне понравилось, а что-то нет. Ну, и хватит на этом».
Марко поерзал на кушетке, вздохнул, закинул руки за голову и закрыл глаза.
Однако внутренний голос не унимался. Он все пытал и пытал Марко, стараясь понять, что же тот хочет. Иной раз у голоса прорезались интонации Гикки, и сейчас это было скорее болезненно, чем смешно. Марко отмахивался от внутренних вопросов сначала тоже мысленно, а потом не выдержал и начал махать руками вживую.
В один из моментов в руку знакомым движением ткнулся знакомый же нос. Марко на секунду замер, а потом аккуратно пробежался пальцами по морде Тии, которая неизвестно как оказалась рядом.
– Тебя отпустили? – шепотом спросил он.
– Выф? – спросила химера. Мол, как это можно меня отпускать или не отпускать? Я сама тут решаю.
– С тобой ничего не случится?
– Выф!
– Вот и хорошо. Только тише, а то людей разбудишь.
Сам Марко в этот момент почувствовал, что засыпает. Внезапное появление Тии, ее знакомое посапывание рядом – все это подействовало как снотворное. Уже проваливаясь в сон, Марко улыбался.
Тия сказала, что с ней ничего не случится. А ей уж точно можно было доверять.
Глава двадцать вторая
Наутро все друг на друга дулись. Алекс наорал на Николу, решив, что раз химеры нет – это алхимик утащил ее из лазарета в лабораторию. Кай демонстративно не разговаривала с Гикки, а тот страшно бесился из-за того, что кто-то положил ему на одеяло маленького вонючего кадавра с огромными ушами. Пока разбирались с кадавром, Волец ни от кого не дождался помощи, в одиночку взвалил на себя мешок с системой перегонных кубов для лаборатории и потянул спину. Мхит в голос ругался на нерадивых закупщиков, потому что в недавно купленной крупе нашлись мелкие черные жучки. В суматохе кто-то наступил на хвост Борсаю, тот уселся посреди шатра и завел воющие рулады. На просьбу прекратить «это непотребство» Штефан картинно пожимал плечами и отвечал: «А что я могу поделать?» Левич зачем-то пришел в лабораторию, но, не пробыв там и двух минут, выскочил наружу и ушел, бросив через плечо: «Развели дурдом!» Радован щеголял свежеобугленной бровью. И посреди всего этого балагана Марко чувствовал себя несказанно, абсолютно счастливым. Впервые за последние несколько ночей он не переживал за Тию.
В итоге, когда Штефан все-таки утихомирил Борсая, Мхит пожарил гигантскую яичницу на сорок желтков, а Алекс забрал Волеца в лазарет, в шатре настали мир и тишина, прерываемая звуками громкого чавканья и хруста.
Люди уплетали яичницу с черным хлебом на пивной закваске, а химеры взапуски жевали скорлупу, полезную для костей и зубов. Правда, Марко не был уверен в том, что скелеты химер состоят именно из кальция… в любом случае еда Тие нравилась, и это главное. Когда химера ест сама и с удовольствием, это уже прогресс.
После завтрака Марко отправился в лабораторию узнать, как там дела с защитным щитом для химер.
– Никак, – отрезал Никола. – Нужен второй контур, а Радован где-то гуляет.
– Я могу помочь, – заикнулся было Марко, но алхимик воспринял предложение помощи как издевательство.
– Можешь-можешь. Ты мне уже один раз помог. Спасибо, больше не надо.
В ответ на это Тия весело фыркнула. Мол, помню-помню. Было весело.
– Весело, – поддакнул ей Никола. – Но повторять не будем.
Марко почувствовал укол ревности. Никола общался с Тией как с человеком и, казалось, понимал все, что она хочет сказать. Как будто это он был ее хозяином. Сначала такое отношение радовало, но сейчас все больше и больше раздражало Марко. Казалось, что Никола подлизывается. Или пытается усыпить подозрения на свой счет.
Тут Марко стало противно. Он представил, что кто-то – предположим, алхимик, – сначала доводит Тию до бессознательного состояния, а потом лицемерно делает вид, что заботится о ней, жалеет, может, даже вкусности приносит и одеялком накрывает… Кем надо быть, чтобы так поступать?
«А кем надо быть, чтобы подозревать в подобном?» – прошептал внутренний голос.
– Тогда я пошел, – грустно сказал Марко и зачем-то добавил: – Хотя мне казалось, что мы друзья.
– Это здесь при чем? – возмутился Никола. – Дружба дружбой, а работа работой. Марко, поверь, я хорошо к тебе отношусь, но еще пара незапланированных реакций, и я стану очень сильно злиться. Поверь, тебе не хочется довести до этого.
– Не хочется, – пожал плечами Марко и вышел из лаборатории. Общаться с приятелями после вчерашнего не хотелось, Штефан куда-то запропал, а тратить время на разглядывание фотографий или разбор хлама казалось глупым. С того самого момента, когда Тия пришла в себя, Марко почувствовал прилив энергии, которой теперь надлежало правильно распорядиться. Как минимум выйти наружу.
Снаружи было пасмурно и собирался дождь. От влажного воздуха перья разбухли, и Тия стала похожа на пушистый мячик. Поначалу пыталась привести шкуру в порядок, но стоило прилизать в одном месте, как начинало топорщиться в другом.
В городке почти никого не было. Только вдали, на краю площади, маячила знакомая фигура. Да ведь это Руперт! Марко чуть не подскочил от радости и быстро зашагал к нему. Правда, по дороге энтузиазм его чуть поугас.
Первым желанием было похвастаться. Сказать, что связь между химерой и хозяином существует. Сам проверил! Работает!
С другой стороны, стоит ли рассказывать о таких сокровенных вещах, о которых не проболтался ни единой душе, постороннему человеку? Пусть даже он помог тебе несколько раз. Может, это он так бдительность твою успокаивал. Кто знает?
В итоге Марко в очередной раз за сегодняшний день – и, наверное, в сотый за последнюю неделю – укорил себя за подозрительность. С каждым разом возвращаться к нормальному состоянию было все проще, но что-то при этом неуловимо терялось. То ли былой задор, то ли искренняя доверчивость. С одной стороны – вроде хорошо быть всегда осторожным и рассудительным, а с другой – как же все-таки это тяжело и скучно.
– Я смотрю, на тебе прям лица нет, – сказал Руперт, приветствуя Марко поднятой ладонью. – Ты как будто бы одновременно радуешься и боишься. Неужто я вызываю такие противоречивые эмоции?
– Нет, это то, что я хочу рассказать, – спрятался Марко за полуправду. – У Тии случилось несчастье сразу после гонки. Ей было очень плохо, так что пришлось несколько дней провести в лазарете. Переживать не стоит, сейчас вроде все нормально, но вот за это время у нас случился тот самый ментальный контакт, о которым ты говорил. Мысленная связь.
– Выф! – подтвердила Тия.
