– Убить? – прошептала она. – Но как, Чад?
Вот оно! Эти слова я и надеялся услышать от нее. Теперь я знал, что могу продолжать: без Евы задуманного не осуществить.
Я вытащил сигареты, предложил ей, но она покачала головой. Я закурил, на короткое мгновение нас осветило пламя зажигалки. Мы пристально смотрели друг на друга. Ева бледная, словно свежевыпавший снег, на белом лице черными дырками глаза.
– Как? – повторила она.
– Пока это не существенно. Но если убью, ты выйдешь за меня замуж, Ева?
– За тебя? Но как же я могу? Я ведь замужем за Ларри.
– Ну с ним-то мы управимся. Он даст тебе развод. Имея на своем счету шестьдесят миллионов, можно управиться с кем угодно. Но слушай, я и шага не ступлю, если ты не дашь мне слова, что мы поженимся не позже чем через девять месяцев после твоего развода. А пока развод оформляется, мы поедем в Европу и будем жить там как муж с женой. Как только она погибнет, ты всегда будешь рядом со мной, Ева. Не знаю, какие у тебя чувства ко мне, но знаю свои чувства. Ты единственная женщина, которую я люблю. Ты у меня в крови. Я никого так не любил. Не желаю спрашивать, любишь ли ты меня, я знаю точно: мы будем счастливы. Так выйдешь за меня замуж? Потом?
– Если ты так хочешь – да.
Слишком быстро, не раздумывая. Хотя я сходил по Еве с ума, я не доверял ей. Я был уверен: она все еще любит Ларри. Я не собирался рисковать шкурой, а в награду получать предательство.
– Ева, слушай очень внимательно. Партнерами мы будем не только в деньгах, но и в убийстве Вестал. И ты будешь участвовать в нем наравне со мной. Если вдруг передумаешь выходить за меня после ее смерти, я пойду в полицию с признанием. Тогда и тебя арестуют тоже. Я тебе обещаю. Так что не принимай поспешных решений. Хочешь, я приду к тебе завтра ночью? А ты подумай. Так?
– Нет! – Ева схватила меня за руку. – Я дам ответ сейчас. Если хочешь, Чад, я выйду за тебя. С радостью, но… только все должно быть безопасно.
Я обнял ее. Почувствовал ее тело под ночной рубашкой и загорелся. Но сейчас не время для любви. Любовь будет потом, долгие ночи любви. Немножко терпения, побольше хладнокровия – и Ева станет моей навсегда.
– Убийство никогда не бывает безопасным. Но у меня есть план, вполне надежный. Только ты должна помочь. Сегодня она обвинила меня, что я гулял с женщиной, и влепила пощечину. Я потерял голову, мне хотелось свернуть ей шею. К счастью, я удержался. В гостиной, оказывается, был Леггит. Он вышел и разнял нас. Сострил, что и сам порой не прочь придушить жену. Но это так, ради красного словца, конечно. Уходя, он еще отпустил шуточку насчет помады у меня на воротничке. Суть в том, что теперь он знает: у нас с Вестал вышла ссора. Когда услышит, что она попала в автокатастрофу, то сразу подумает на меня. Первым всегда подозревают мужа. А кого же еще? Я не люблю ее. Мы недавно поссорились. Все ее деньги наследую я. Ее гибель приносит мне все выгоды. О’кей, может, как раз и кстати. Пусть думает так. Зато после того, как я докажу ему, что никак не мог совершить этого, он уже будет твердо уверен, что тут несчастный случай. И мы в полной безопасности.
– Я не понимаю. – Ева нервно сжала мне руки. – Ты пугаешь меня, Чад. Какой все-таки у тебя конкретный план?
– Знаешь, что происходит, когда вдруг лопнет передняя шина? Если колесо левое, то машину заносит влево, а если правое – то вправо. Так получилось у меня по пути из Иден-Энда. Я ткнулся в песчаные дюны. Так случится с Вестал, когда она будет ехать по горной дороге. Но там песка – смягчить удар – нет.
Ева сильнее стиснула мне руки. Она молчала.
– В Иден-Энд я ездил на ее машине. В багажнике лежит проколотая шина. Надо устранить Джо. Помнишь таблетки, от которых заболевает Вестал? Угостим его одной. Вестал с удовольствием водит машину сама. Когда она придет в гараж за машиной, я уже буду ждать ее там. Стукну по голове и отвезу наверх на дорогу. Там поменяю колесо на проколотое, посажу ее за руль и сброшу машину с обрыва. Это все легко. Сложно замести следы. Как только Леггит услышит о случившемся, он, как я уже говорил, первым делом вспомнит меня. А значит – у меня должно быть железное алиби. Непробиваемое. Вот тут на сцену выступаешь ты. Я уже все продумал; если ты выполнишь в точности мои указания – победа наша.
– Но что мне делать придется?
– Сценарий таков: я должен находиться в двух местах одновременно. На горной дороге и у себя в кабинете с тобой. Надо заиметь свидетелей, которые присягнут, что видели и слышали меня в кабинете, а на самом деле я буду в это время на дороге. Привинчивать колесо, сбрасывать машину в пропасть. Свидетели должны быть такие, которым Леггит поверит. Один – Харджис. Леггит быстро прознает, что Харджис ненавидит меня, и, уж если он будет утверждать, что во время катастрофы я находился в кабинете, Леггит не усомнится. Другим свидетелем выступит Райан Блекстон. Он человек уважаемый, и Леггит поймет, что парень не из тех, кто станет себе неприятности наживать, давая ложные показания.
– Но как же ты умудришься находиться в двух местах сразу? – удивилась Ева. – Оно неплохо бы, но как?
– Нужны терпение, тщательность и подготовка, но дело осуществимое. Слушай, объясняю: Вестал уезжает из дома, скажем, в девять. В девять десять ты звонишь Харджису. Когда старик входит в гостиную, ты выходишь из кабинета, оставляя дверь нараспашку. Он слышит, что я диктую письмо на магнитофон. Видит спинку кресла, на подлокотнике мой локоть. Этого хватит, он убежден: он видел меня. Воображение его дорисует голову и ноги. Скажешь ему, что я попросил кофе. Напомнишь, что с минуты на минуту приедет Блекстон, пусть проводит маклера, как приедет, не в кабинет, а в гостиную: я еще полчаса буду занят. Вернешься в кабинет, опять оставив дверь открытой. Когда Харджис принесет кофе, пусть войдет в кабинет, но ты встанешь так, чтобы загораживать от него кресло. Покажешь: поставьте кофе на столик, и сделай знак – не разговаривайте. Помни, мой голос, диктующий письма, должен звучать непрерывно. Когда Харджис выйдет, закрываешь дверь и ждешь Блекстона. Он приедет минут через пятнадцать. Когда Харджис приведет его – сразу выходишь, оставляя дверь открытой, пусть оба якобы видят меня в кресле. Говоришь Блекстону, что я уже кончаю, задержу его всего минут на десять. Возвращаешься в кабинет и закрываешь дверь. Ну вот и все. Ты ведь справишься?
– Ты сказал – якобы. А на самом деле?
– Приготовлю запись на ленте заранее. Надиктую несколько писем, а ты прокрутишь ленту перед Харджисом и Блекстоном, они будут слышать мой голос. Руку на подлокотнике соорудить просто. Пиджак да проволока – и готово. Кресло поставим спинкой к двери. Голос, рука. Можно еще всунуть в руку горящую сигарету – и впечатление полное – я тут, в кабинете. На тебе операция в кабинете, а я на горной дороге действую. Я возвращаюсь, влезаю в окно, надеваю пиджак, который они видели на кресле, и выхожу. Извиняюсь перед Блекстоном, что заставил его дожидаться. Если не растеряешься, то алиби у меня будет непробиваемо. Ну давай, укажи изъяны.
Ева прислонилась ко мне, я чувствовал, что она дрожит.
