– А если вдруг налоговое управление пожелает проверить подлинность ремонта?
– Вот это, мисс Шелли, и есть тот один шанс. Если пожелает, то мы погибли. Но нет, не пожелают. У них и так дел полно. Тихоокеанская банковская корпорация котируется высоко. В ее слове не усомнятся. Я вам обещаю.
Она кивнула и улыбнулась. Зубы у нее были меленькие, белые.
– По-моему, за это надо выпить шампанского, мистер Винтерс. Мне кажется, вы очень умный молодой человек. – Она тронула звонок у постели. – По-моему, деловые отношение нам предстоят долгие и приятные.
Так вот все просто получилось. Я уже видел, как приоткрываются двери в мир, в который я так рвался. Только и нужно было – войти и взять все, что хочется.
Харджис принес шампанское в серебряном ведерке со льдом и водрузил на столик. Бутылку он откупорил мановением пальцев, что указывало на многолетнюю практику. Он разлил пенящееся вино в два бокала, один почтительно протянул Вестал, другой – мне. И ушел.
– За долгие и выгодные отношения, мистер Винтерс. – Вестал подняла бокал.
Мы выпили. Дряннее шампанского я, пожалуй, никогда не пил и с трудом удержался от гримасы. Подняв глаза, я увидел, что она внимательно наблюдает за мной.
– Извините, Харджис, кажется, навредничал. – Она отставила бокал. – Эту кислятину я отдаю прислуге на праздники.
Я вспыхнул от гнева.
– Видно, решил, что для меня сойдет, – невольно вырвалось у меня.
– Очень может быть, – улыбнулась она. – Старые слуги семьи порой весьма норовистые. Но не огорчайтесь. Он оценит вас, когда получше узнает. Теперь, когда решен вопрос с манто, ваши предложения относительно квартплаты?
Эта ее любезность, уступчивость, ее комплименты: «Ах, какой вы красивый, ах, какой умный», гнусное ее шампанское – все это только до той поры, пока я буду ей полезен. Норкового манто за просто так ей будет мало, ее потянет на большее. Заполучила манто, теперь рвется повысить квартплату, а добившись квартплаты, будет наседать с продажей дома.
– Квартплата? – словно бы удивившись, переспросил я. – Ну это-то уладить легко, если пожелаете.
– Но как же?
– Надо сменить фирму по управлению делами. Знаю я тут одну, там без суматохи и шума повысят плату.
– Так за чем же дело стало?
– Нужно письмо от вас «Харрисону и Форду». Напишите, что с первого числа они вас больше не представляют.
– Но они больше сорока лет собирали квартплату для нашей семьи…
– Когда слуга перестает быть полезным, самое мудрое – избавиться от него.
Она смотрела на меня, в глазах у нее нарастало презрение.
– Смотрите берегитесь! Роя яму другому, как бы самому в нее не угодить!
– Вряд ли, – парировал я. – Я себя вашим слугой не считаю. Управляющий ваш, может, и воображает, будто меня можно поить шампанским для прислуги, но как бы этот фокус ему не аукнулся. Полезным для вас, мисс Шелли, я постараюсь быть, но не воображайте, будто я ваш слуга.
– Не злитесь вы на Харджиса. Он вам в отцы годится. Мы с вами, я уверена, отлично поладим.
Я промолчал. По крайней мере, я дал ей понять, что мной помыкать нельзя. Не нравится – пусть берет назад Лидбиттера.
После длинной паузы я сказал:
– Перед уходом я продиктую письмо к «Харрисону и Форду», а вы подпишете.
Она откинулась на подушки, сморщив хищный носик. Может, это она играла в очаровательницу, но мне она виделась размалеванной иссохшей куклой.
– Удачное получилось утро, мистер Винтерс. Никогда еще так удачно не разговаривала с банковским клерком.
– Ну так, в заключение, думаю, вам еще хочется продать дом триста тридцать четыре на Вестерн-авеню?
Она испытующе поглядела на меня:
– Сегодня вы решаете все мои проблемы. И эту решите тоже?
– А тут вообще нет никаких сложностей. Тут все – как вы скажете. Бергесс желает превратить дом в бордель. Желаете вы, чтобы собственность вашего отца стала борделем или нет, решать вам.
Вестал внезапно нахмурилась, и я догадался, что ей не нравится такая прямота.
– Есть ведь еще проблема жильцов, – заметила она. – Лидбиттер говорит, что я не имею права выселять их. Очень расстраивался, что они окажутся на улице.
– Тут без проблем. Я все устрою.
– И как же это, интересно? – вздернула она брови.
– Мисс Шелли, пусть вас это не заботит. Я организую все. Не тревожьтесь.
– Хорошо. Значит, я продаю.
– Сегодня же наведаюсь к Бергессу.
– Так все гладко устраивается, мистер Винтерс. Даже не подозревала, но вы прямо вулкан энергии.
– У вас слишком часто менялись клерки. Мне стало ясно, что тут что-то не так. Банк забыл, что клиент всегда прав.
Мисс Шелли взглянула на часы у кровати:
– О, уже так поздно? У меня через час свидание, а я еще даже не одета.
Меня довольно бесцеремонно выпроваживали. Добилась голубушка всего, чего желала, а теперь выставляет меня за дверь. Я поднялся.
– Приятно было познакомиться, мистер Винтерс. – Она протянула свою руку-клешню. Холодную, костлявую. – Я считаю, что вы очень умный. Я довольна переменой и скажу об этом мистеру Стернвуду.
– Знаете, мисс Шелли, – ухмыльнулся я, – вы можете оказать мне две маленькие услуги.
– Да? – очень холодно произнесла она. – Какие же это, мистер Винтерс?
– Мне хочется поскорее уладить все ваши дела, но у меня нет колес. Было бы очень здорово, если б вы одолжили мне машину денька на два.
– Но ведь это банк должен давать вам машину? Верно?
– Банку не стоит ничего сообщать, пока дела не сделаны, но если у вас не найдется свободной машины…
– «Не найдется»! – вскинулась она. – Да у меня шесть свободных машин!
– Вот и одолжите одну!
Вестал раздраженно закусила губу. Я видел, что ей страшно не хочется ничего одалживать. Ей неохота расставаться ни с чем.
– Ну ладно. Так и быть. Но только на день-другой. Хорошо. Ступайте в гараж. Джо даст вам одну.
– Может, лучше позвоните сначала? А то еще даст такую же паршивую, как шампанское.
Она стала было наливаться злостью да вдруг расхохоталась:
– Ну и наглости у вас! Но вы мне нравитесь. Вы явно знаете, чего хотите и куда стремитесь.
– В общем, да. Ну а другая услуга – вообще ерунда. Мне ведь придется выполнять еще не одно деликатное поручение для вас. Вроде дельца с налогами. А я работаю в общем зале, где всякий может заглянуть мне через плечо и увидеть, что́ я пишу. В ваших же интересах, чтобы мне предоставили отдельный кабинет.
