– Я сказал – что мог бы. Но это не обязательно означает, что стану, – чуть приоткрылся я.
Он снова потер толстый нос.
– Если хотите сначала посмотреть, как мы управимся с «Шелли Фаундейшн», так пожалуйста, – мягко откликнулся он.
Пикировка не привела меня никуда. Ладно, придется играть в открытую. Я ухмыльнулся:
– Может, слезем с коней да завершим разговор попросту, на половичке? У меня ценное предложение, за которое ухватится любая фирма. Я же пришел с ним к вам. Так что я буду с этого иметь?
Круглое толстое лицо бесстрастно смотрело на меня.
– Что будете иметь? Что-то я вас не совсем понимаю, мистер Винтерс. Вы ведь сказали, что служите в банке, правильно?
– Служу, да не слуга! – вспылил я. – Да, мне приходится служить в банке, но очень скоро произойдут перемены. Может, вам интересно узнать, что банку желательно по-прежнему пользоваться услугами «Харрисона и Форда»? Против фактов не попрешь, мистер Хау. Вряд ли вашу фирму можно назвать очень солидной. Банк никогда не поручил бы вам вести такое дело, и вы это прекрасно понимаете. Я могу изменить все, у меня большое влияние на мисс Шелли. Так с какой такой стати, как по-вашему, мне вдруг отдавать вам ее дела вот так, задарма?
Он изучал меня несколько минут.
– Да, теперь мне понятна ваша точка зрения. Сколько вы желаете, мистер Винтерс?
Наконец-то вынудил его играть тоже в открытую!
– Тысячу. За такую сумму я прямо сейчас передам вам письмо, уполномочивающее вас вести дела по всей недвижимости мисс Шелли.
Он несколько минут изучал девственно-чистое пресс-папье, потом поднял глаза на меня:
– Я бы предпочел письмо, подписанное лично мисс Шелли. Вы мне – письмо, я вам – деньги.
Что ж, убедить Вестал написать ему такое письмо будет нетрудно.
– Принесу завтра в полдень.
– Великолепно. Рад вести с вами дела, мистер Винтерс. Дорогу найдете?
– Деньги, мистер Хау, приготовьте наличными.
– Естественно. До свидания, мистер Винтерс.
На улице я остановился и вытер вспотевшее лицо. Урвать кусок у Бергесса оказалось легче легкого, но я уже сомневался, не совершил ли я ложный шаг, занявшись рэкетом с Хау. Конечно, выигрыш крупный, если он уступит, но что, если он стукнет в банк и угробит меня? Правда, вряд ли. Без меня ему не заполучить дел Вестал никак.
Закурив, я перешел дорогу к «кадиллаку». Приходится рисковать. Если выгорит, мне очистится полторы тысчонки. Только ненормальный не рискнул бы. В банке я нашел на столе записку – доложиться Стернвуду, как только появлюсь. С минуту сердце у меня трепыхалось, словно выброшенная на берег форель.
Когда я входил в кабинет Стернвуда, по лицу у меня струился холодный пот. Он поднял на меня глаза и улыбнулся. Я тут же понял, что все в порядке, и мне захотелось пить. Такой жажды я никогда раньше не испытывал.
– Входи же, Чад! Присаживайся.
Сесть я был рад, ноги у меня подкашивались.
– Мисс Шелли как будто очень довольна тобой, мой мальчик. Даже позвонила мне. – Стернвуд улыбался от уха до уха. – Такого никогда прежде не бывало.
– Знаете, так случается, сэр, – небрежно сказал я. – Мы как-то сразу поладили.
– Да уж. Она сказала, что тебе надо предоставить отдельный кабинет, – посмеивался Стернвуд. – Она может заехать, и ей понадобится что-то с тобой обсудить.
Новость изумила меня: я не ожидал, что Вестал будет стараться ради меня. Может, я произвел на нее большее впечатление, чем мне показалось?
– Мысль удачная, – продолжал он, – кабинет для тебя уже готов. Я распорядился, как только мисс Шелли подняла этот вопрос. Пусть почаще заезжает к нам, я совсем не против.
– Правильно, сэр.
– Кабинет для тебя сделали рядом с комнатой мисс Шелли. Оттуда красивый вид, и обставили соответствующе. Послали к тебе стенографисткой мисс Гудчайлд.
– Благодарю вас, сэр. – Я старался не показать, до чего я всем этим удивлен.
– Ну а как там те три пункта, которые так беспокоили мисс Шелли? Как ты справился?
– Мне, сэр, удалось отговорить ее от норкового манто. Убедил ее, что мы ни за что не уступим. Высказался я откровенно. Объяснил, что тут пахнет мошенничеством с налогами и ее могут привлечь к суду. Она напугалась.
– Молодец! Признаться, мы боялись действовать так, – откровенничал Стернвуд, слегка выкатив глаза. – Женщина она вспыльчивая. Ну а два других?
– Сожалею, сэр, – я пожал плечами, – но она распорядилась еще до моего приезда. Боюсь, Лидбиттер неправильно вел себя. Ей показалось, будто ею командуют, и она проявила независимость. Дом продали Бергессу, а сбор ренты поручили «Стейнбеку и Хау», подняв квартплату в «Шелли Фаундейшн». Хау заверил ее, что без труда выколотит повышенную ренту.
Вид у Стернвуда стал такой, точно он вдруг пчелу проглотил.
– Стейнбек и Хау! Да ведь они же темные личности! А Хау вообще жулик!
– Так я ей и сказал, но она велела мне не совать нос. Хау здорово на ней наживется. С вашего разрешения, сэр, я предлагаю использовать то небольшое влияние, какое я на нее имею, и уговорить ее предоставить мне вести дела с Хау. Хоть немного умерю его аппетиты.
– Влияние? – Глаза у Стернвуда вдруг прищурились. – О чем это ты?
Слишком поздно я спохватился, что чересчур разоткровенничался. Я ведь не с Мои Бергессом беседую.
– Понимаете, сэр, это звучит самонадеянно, но мисс Шелли как будто прислушивается к моим советам.
Он продолжал пристально взирать на меня:
– Нам не к чему обуздывать Хау, Чад. Нам следует избавиться от него. Пожалуй, мне лучше самому переговорить с мисс Шелли.
Скверный оборот. Если он позвонит Вестал, то выяснится, что та ни сном ни духом не подозревает о существовании Хау, и я здорово влипну.
Он потянулся к трубке, и я заторопился.
– Минутку, сэр. Вы же знаете, какая она. Она, пожалуй, решит, что ею снова командуют.
Рука его повисла над трубкой.
– Но должен же я предупредить ее насчет Хау, – резко возразил он.
Еще немножко – и я сорвался бы на крик.
– Когда она мне сказала про Хау, я разнес его на все корки. А она страшно разозлилась. Сказала, что если услышит о нем хоть слово еще, то закроет у нас счет.
Он отдернул руку от телефона, точно тот вот-вот укусит его.
– Мне бы только убедить ее доверить мне контроль, тогда Хау вряд ли учинит ей ущерб.
Он потер подбородок и покивал:
– Думаешь, сумеешь?
– Попробую, сэр.
– А может, мне все-таки…
